Инна Тронина - Их «заказали» в кафе Страница 48

А за кормой, на покинутом ими берегу, разлилось море огней — там осталась чужая страна, о которой Ольга точно не сможет вспомнить без содрогания. И чтобы не попасть туда вновь, выполнить задание Магомеда с первого раза, она должна собрать волю в кулак и окончательно подавить страх.

Милый Маратик отправился в свой номер спать, пожелав Ольге спокойной ночи. Вернее, нужно было пожелать спокойного утра, потому что таможню они прошли в третьем часу, еле держась на ногах от усталости и выпитого в дружной компании коллег по «челночному» бизнесу. Ольга не помнила, что нацарапала в декларации. Ярость переполняла её и заставляла сердце бешено прыгать в изболевшейся груди.

И всё-таки Оля Луговцова оставалась женщиной, которая привыкла быть чистой и красивой. Шатаясь и хватаясь за стены ванной комнаты, она приняла душ. Сложила грязное бельё в тазик и сунула в него карманную стиральную машинку — два пластиковых диска с вибратором. Конечно, вода была чуть тёплой, но стирального порошка Оля не пожалела.

Запустив процесс стирки, она вернулась в комнату — готовиться к ответственной встрече. Она должна была произвести на Краснянского приятное впечатление и развлекать его до тех пор, пока он не уснёт.

Запахнув махровый халат, Оля вытащила из шкафа свою сумку. С омерзением вытряхнула на пол таракана и обнаружила, что специальные презервативы пропали. Так и знала, когда прошлым утром забирала в поездку браслет, что оставлять ценности здесь нельзя. Проверили даже отдельный номер, ценой невероятных усилий выбитый Маратом для Ольги. Сам он жил в четырёхместной комнате. Но для женщины, по его мнению, комфорт значил куда больше, чем для мужика. Что ж, всё правильно. Теперь совесть точно не будет мучить. Другого выхода, кроме придуманного Ольгой на палубе теплохода, не оставалось.

Лишь бы шприц был на месте! Он не оставался в сумке, а был зашит под подкладку куртки. Шприц не пропал, несмотря на то, что китайцы между делом обшарили все Олины карманы. Марат предупреждал, чтобы она не воровала, а обчистили именно её. Обчистили, лучезарно улыбаясь — сделали, как последнего лоха.

Ольга слила в ванну мыльную воду, снова наполнила таз и включила машинку, хотя прополаскивать полагалось вручную. Пока нужно высушить бельё, а после приняться за джинсы и водолазку. Но это днём — перед отлётом в Москву. Или подождать до дома? Отсюда точно привезёшь тараканов или какую-нибудь экзотику похуже, так что надо перестирать всё в гостинице.

Она сушила перед зеркалом пепельные длинные волосы, по очереди обдувая пряди горячим воздухом из фена. Гостиница не спала круглые сутки, и сейчас на всех этажах пили, ели, орали, дрались, трахались и подсчитывали доходы-расходы. Несколько горничных собирались попить чайку и громко хохотали, повизгивая, как поросята.

Надо обязательно рассказать Магомеду и Серафиме обо всех этих кошмарах; может, пожалеют и заплатят побольше. Ни одной девчонке из их кафе не доводилось работать в таких условиях.

Когда Ольга меняла в тазике воду, в дверь постучали. Плотнее завернувшись в халат и затянув широкий пояс, она на цыпочках приблизилась к косяку и спросила, жалея, что в двери нет глазка:

— Кто?

— Оля, меня тётя Лида прислала. Просила сказать, что Костя тебя ждёт! — отбарабанил писклявый девчоночий голосок. — Помнишь, он приглашал?..

— Помню, конечно. Скажи, что скоро буду.

Тон Оли стал приторно-сладким. Она уже не по приказу, не за деньги, а из чувства мести за свои вчерашние мытарства хотела поскорее встретиться с Краснянским и за несколько минут сделать его инвалидом. Но Костя ничего не заметит, ибо будет спать сном праведника.

Она ещё успела развесить бельё, надеть другой комплект и накраситься. С собой в Благовещенск Луговцова взяла синий шёлковый костюм — брюки и блузон с жилетом, в котором было очень много маленьких карманчиков. В один из них Оля положила шприц, в другой — большую ампулу. Повертевшись перед зеркалом, она осталась довольна собой, но всё-таки поправила контурным карандашом рисунок губ. Уходя, она порадовалась своей предусмотрительности и расторопности — в гостинице отключили воду.

Интересно, почему только «резинки» взяли, думала Ольга, закрывая дверь номера на ключ. Впрочем, нужно ещё раз как следует проверить вещи, а потом уже рассуждать. «Бугор» Краснянский, проснувшись, найдёт своё имущество в полном порядке. Внезапную сонливость спишет на перепой и полученное удовольствие. Ничего, конечно же, не заподозрит, так что утром можно не дёргаться. Расхолаживаться, впрочем, тоже не следует…

Ольга, сопровождаемая девочкой-худышкой, которая вчера тоже была со всеми в Китае, поднялась на третий этаж, где было и чище, и светлее. Подумала, что уже утро, часов шесть, и времени остаётся мало. К тому же она не спала целые сутки. Дура, зря не вколола стимулятор!..

Девочка постучала, и тотчас же из-за двери донеслось:

— Заходи! — Голос был молодой, приятный баритончик.

— Идите, а мне туда нельзя! — Худышка будто провалилась сквозь пол.

Ольга нажала на ручку, отворила дверь и увидела за прилично сервированным столом брюнета лет двадцати пяти в густо-вишнёвом пиджаке.

— О-о, какие мы нарядные! Для меня, что ли? — Он осклабился.

— Для вас. — Ольга стояла на пороге тесного грязноватого номера прекрасная, как нимфа.

Краснянский даже притих, созерцая это чудо. Привыкший к скорым и грубым совокуплениям, которые не предполагали долгих ухаживаний, он растерялся и встал навстречу своей рабыне, чего раньше никогда не делал.

Костя откашлялся и спросил:

— Откуда костюмчик с наворотами? Неужели с собой привезла?

— Нет. Здесь, у китайцев, для себя купила, — бойко ответила Оля. — Раз вы в кашемире, мне неудобно приходить сюда в рабочей одежде.

Она в мгновение ока стала здесь хозяйкой, и Краснянский засуетился, плохо представляя, как нужно обращаться с этой дивой.

— Проходи, садись за стол. Вот, лимонный ликёрчик для тебя. А мне — водка «Смирнофф». Если хочешь, пошлю за коньяком. Выпьем за знакомство, за будущую работу…

— Не нужно коньяка, — милостиво разрешила Ольга, присаживаясь слева от Краснянского.

По правую его руку стояла магнитола, которую Ольга сразу не заметила. План, намеченный на теплоходе, претворялся в жизнь с невообразимой лёгкостью, и удача начинала кружить голову.

— Откуда вы знаете, что мой любимый ликёр — «Лимонный»? Я ведь не курю и потому могу сполна наслаждаться вкусом даже десертных ликёров, не говоря уже о крепких.

— Не куришь?! — удивился, Костя, разливая напитки по стопочкам. — А чего же ты у нас делать будешь тогда? Бабы здесь, как коровы, траханные-перетраханные. Неужели другой работы в Москве не нашла? Из тебя бы продавщица для бутика получилась нормальная…

— Связей нет, денег нет. Не берут. — Ольга взяла двумя пальцами рюмку с ликёром и зевнула. — Больше суток не спала, прямо с ног валюсь. Включите музычку для тонуса, пожалуйста. Мне всё равно, какую.

— Один момент!

Краснянский поставил стопку с водкой на стол. Повернулся к магнитоле, и через мгновение запела Натали: «Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…»

— Так нормально?

— Ну, вы прямо молодец! — звонко расхохоталась Оля. — Обожаю Натали!

— За нашу встречу! — напыщенно произнёс Константин и залпом выпил водку.

Ольга смаковала ликёр, настороженно наблюдая за бригадиром.

— Чёрт, и я сегодня дурной какой-то, на таможне забодали. Бакшиш здоровый положить пришлось, иначе бы ни копейки не осталось…

Краснянского повело на сторону, и он побелевшими от напряжения пальцами вцепился в стол.

— О-льга-а… — прорычал он, будучи уже не в силах открыть глаза.

Луговцова спокойно допила ликёр, подхватила враз отяжелевшего бригадира и опустила его на пол. Посуда не зазвенела, бутылки не разбились — всё получилось тихо и буднично.

Девушка проверила, плотно ли задёрнуты шторы на окне, потом сбегала к двери и щёлкнула замком. Теперь ей уже никто не мог помешать. И горничные, и «челноки» знают, что Ольга отправилась развлекаться к Краснянскому и её не хватятся в течение двух-трёх часов. А уж Марат-то сам в курсе дела и тем более мешать не станет. Магнитолу она, подумав, выключила.

Потом Ольга вытащила из карманчика упаковку со стерильным шприцем и гигиеническую салфетку, которой старательно вытерла свою руку. Выпустила из игры фонтанчик прозрачной жидкости, воткнула её в протёртое место на руке, нажала на поршень. И через некоторое время, закусив губу, начала набирать в шприц свою кровь.

Тёмно-красная жидкость прибывала с трудом, пенясь и тихонько булькая, но Оля всё-таки сумела получить столько крови, сколько было нужно. Шприц сконструировала сама Кормилица, и он всегда действовал безотказно. Этот раз тоже исключением не стал.