Владимир Колычев - Ликвидатор паханов Страница 5

Едва закрыв за собой дверь, Максим припал к ее губам. Она ответила ему. Они целовались долго, ей было так хорошо. Он нежно гладил ее, будоража кровь. Ольга даже не заметила, как сама начала расстегивать пуговицы на форме Максима. Делала это быстро, но неловко. Она торопилась. Ей не терпелось слиться с ним в одно целое. И ей нисколько не было стыдно. Отдаться любимому человеку – что может быть естественней?

Ей было немного больно, когда Максим входил в нее, но затем боль прошла. Ей на смену пришло ощущение дикого восторга. Что-то твердое двигалось внутри ее, не знала она, что это может доставлять столько блаженства...

Максим обращался с ней нежно, был ласков. Делал все неторопливо, растягивая наслаждение, а Ольге хотелось натиска, быстроты, резкости. В ней сейчас словно ожила дикая кошка.

Кошка. Не зря отец ее так иногда называл. Она умела быть резкой, непредсказуемой и опасной, как кошка. Нюх на опасность в ней был развит необыкновенно.

– Ты знаешь, я ведь раньше к тебе всерьез не относился, – сказал Максим, немного отдохнув. – Уважал тебя – это да. Ты же у нас девочка-суперкласс. Но как женщина ты для меня была ноль.

Мог бы и не рассказывать. Она и сама это знала.

– Зато ты мне нравился всегда.

– Я знаю. Потому ты и стала такой. В общем, понял я, что для меня ты все.

– А как же твоя девушка?

– Какая девушка?

– Та, которая замуж за другого вышла.

Ольга вспомнила, каким он был после отпуска.

– Откуда ты об этом знаешь? – Максим даже удивился. Думал, что сохранил это в тайне от всех. Только Виталику, дружку своему, и поведал.

– Да сказали.

– Понятно, – невесело усмехнулся он. – То, что знают двое, знают все.

– Ты любил ее? – спросила Ольга.

– Марину?.. Да, любил. Но теперь уже нет. Давай не будем о ней.

– Как скажешь.

– Я завтра уеду, – сказал он и нежно коснулся губами ее уха.

По телу снова разлилась волна желания.

– Я хочу с тобой, – прошептала она.

– Не надо. Я сам приеду к тебе. Санкт-Петербург – город большой, красивый, не то что наш Грибовск. Мне здесь нравится.

– Когда ты приедешь?

– Да через месяц, не позже. С бабушкой нужно побыть хоть немного. Она ведь у меня одна, больше родных нету.

Ольга знала, что Максим потерял родителей.

– Я буду тебя ждать.

– А куда ты от меня денешься? – рассмеялся он и навалился на нее всем телом.

Ей приятно было ощущать на себе его тяжесть.

Глава 2

Четыре года прослужил Фюрер в доблестной Советской Армии, хрен бы ее побрал. Два года в строю и столько же – в дисбате. Козла одного молодого с корешами покалечили, всем срок навесили.

Домой вернулся в девяносто первом. И сразу к пацанам своим. Заждались они его.

Крепкую он сколотил когда-то команду. Почти два десятка пацанов у него было. С детских лет по дворам со всей округи их собирал. Банда Робина Гуда, племя индейцев-апачей, затем батальон дивизии СС «Мертвая голова». Для него это было всего лишь игрой, но в этих играх его команда крепла, пацаны учились подчиняться ему беспрекословно. И главное, отсеивался всякий мусор. Оставались только самые стойкие, самые преданные.

Где-то года за два до армии Фюрер устроил в своем подвале «качалово». Штанги, гири, снаряды самопальные. Крепко качались, все Шварценеггерами хотели быть. Сам он, конечно, тоже качался. И в армии он мышечную массу наращивал, и в дисбате удавалось форму поддерживать. И на гражданке за собой следит. Сейчас на него даже страшно смотреть. Здоровый, как бык, руки с бревно толщиной, грудь колесом, мышцы так и выпирают. Любого в бараний рог свернет.

Тогда, два года назад, он вернулся в свой подвал. А там Мюллер, Адольф, Жук, Короб, Гиммлер, Мурзила, Лабаз, Эсэс, Сантер, Воняло, Шмайсер силу свою качают. Почти вся команда в сборе. Все после армейки, всем за двадцать. Каждый работает где может, никто не женат, за хибот никто не держит. С такими пацанами грех было не начать великое дело.

А дела его ждали и в самом деле великие. Грибовск – городок аграрно-промышленный. Со всего региона сюда свозят молоко, мясо, фрукты, овощи. Три мясомолочных комбината, два перерабатывающих завода. У всех есть работа, все неплохо зарабатывают. А еще рынок колхозный здесь самый крутой, из соседних районов сюда и торгаши едут, и покупатели. Большие деньги здесь крутятся. Но и это все не самое главное. Два рыбколхоза здесь крупнейших. Осетров добывают, черную икру, а это живая валюта, покрепче доллара. Богатый город Грибовск, есть здесь чем поживиться.

Собрал Фюрер своих пацанов – и вопрос ребром. Кто не ссыт, тот в банду, кому слабо – пусть отваливает. Только отвалить желающих не нашлось. Рэкетиры живут кучеряво, это ни для кого не секрет. Правда, убивают их немерено. Но так это в Москве, в Питере, а у них город маленький, провинциальный, здесь конкурентов нет. Кто в них стрелять будет?

Действительно, до Фюрера некому было в Грибовске рэкетом промышлять. Блатные были, но так, по мелочовке. Да и жили они каждый сам по себе. Воровали, разлагались под водкой или на игле, а собирались вместе разве что на гульбищах. Так, чтобы серьезную организацию составить – нет, до этого не додумались.

И кенты Фюрера до этого не додумались. Так накачались, что вместо мозгов у них мышцы образовались. А ведь могли под началом того же Мюллера рэкет-группу сколотить, и вперед, за бабками. Тогда бы он, Фюрер, после армейки оказался на вторых ролях. Но они тупые. И слава яйцам!

Первым делом Фюрер обложил данью местный, или, лучше сказать, межрайонный, рынок. Стволов ни у кого из пацанов не было. Нечем было «размен» вести, если вдруг что. Но обошлось без инцидентов. Торгаши и кооператоры как будто ждали их, рэкетиров ненаглядных. Когда же они, родненькие, наконец появятся?.. Вот и дождались на свою голову. Круто их в оборот взяли, каждого на карман поставили. Отстег пошел по полной программе. Через каких-то два месяца Фюрер уже на «Ниссане» с правым рулем разъезжал. Он мог бы и на «мерсе» или «БМВ» кататься. Но деньги он не транжирил. На стволы копил. Без стволов в его деле никуда.

Сначала в его арсенале появились обыкновенные «АКМы» и два «макарова». Затем партию польских «ТТ» подогнали. Еще через время огневую мощь его «бригады» пополнили два израильских «узи» и пять «лимонок».

Никто не препятствовал Фюреру обкладывать данью новоявленных коммерсантов. Даже когда он со своими пацанами наехал на акционировавшийся мясо-молочный комбинат, никто не дернулся. Накрыл он второй и третий комбинаты, перерабатывающие заводы под себя подмял. Все директора исправно платили ему дань.

Но когда он сунулся на рыбколхоз, попытался обложить данью браконьеров, промышляющих красной рыбой и черной икрой, ему пришлось иметь дело с крутыми пацанами. «Рыбная мафия» в Грибовске существовала уже давно, с конца восьмидесятых. Она контролировала большую часть побережья Азовского моря, держала в узде рыбколхозы и браконьеров, а также занималась поставками левого товара в центральные регионы России. Прибыли колоссальные.

Тягаться с Дрезиной, матерым браконьером, заправлявшим рыбными делами, Фюреру было тяжеловато. Под ним ходило десятка два бойцов, все со стволами. Кроме того, он мог поставить под ружье и кое-кого из браконьеров. А это здоровенные бородатые мужики, кто с обрезом, кто с охотничьим ружьем, кто даже и с автоматом. Такой хипеж наведут, только держись!

Но Фюрер спать не мог спокойно, зная, что кто-то у него под носом ворочает нелегальными миллионами, а ему не перепадает ни копья. Поэтому он начал укрупнять свою банду, довел ее до трех десятков «пехоты». Арсенал пополнил. Даже гранатомет у него на вооружении появился. И настал тот день, когда у Сешского лимана сошлись две «бригады», его и Дрезины.

Против трех десятков Фюрера Дрезина вывел четыре. Ожидалась грандиозная бойня. Миром враждующие стороны договориться не смогли. Каждый хотел держать рыбно-икорный рынок под своим единоличным контролем. Когда слова были исчерпаны, в ход пошло оружие.

Стреляли из автоматов, пулеметов, «помповиков», обрезов, даже из арбалетов – секретного оружия браконьеров. Палили из гранатометов, швыряли друг в друга «лимонки». Стороны несли большие потери.

Наконец гранатой оторвало голову Дрезине, и это решило исход битвы. Его «пехотинцы» и браконьеры дрогнули и стали рвать когти. Фюрер велел догонять их и бить в спину.

Фюрер потерял девятерых убитыми. Но игра стоила свеч. Теперь рыбно-икорный рынок Дрезины целиком принадлежал ему. Теперь он будет контролировать добычу и сбыт драгоценного товара.

Менты сработали оперативно. Вызвали отряд ОМОНа и повязали всех его бойцов. И самого Фюрера в их числе. Месяца два мурыжили их в областном следственном изоляторе. Как-никак больше двадцати трупов на них. Только попробуй разберись, кто в кого стрелял. Да и от стволов вовремя избавились. А тут еще целая армия адвокатов к делу подключилась. Короче говоря, менты остались с носом. Машина правосудия отхаркнула Фюрера и его бандитов как неудобоваримую вещь.