Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые Страница 5

— А что, по вашему — рожей не вышла?!

— Ну, если вы настаиваете именно на роже…

— Что?! Короче — деньги назад! Уму непостижимо!!!!

— Оставьте, милочка, духи. Когда приедет поставщик, я ему покажу, и если он согласится…

— Вы глумитесь?!

— Я предлагаю… И не надо кричать, не в лесу!

— Хорошо, посмотрим, — Светлана аккуратно запаковала духи и грохнула коробочкой о прилавок: — Дарю! Их хорошо использовать в туалете вместо освежителя воздуха!

И журналистка Барышникова гордо вышла из магазина, показав свою независимость от стоимости товара. Через пару часов на адреналине, злости и своей неуемной энергии она набабахала заметку в номер — едкую, язвительную и разгромную по отношению к кооператорам вообще и к кооперативу на улице Куйбышева, в частности. По ярким и сочным метафорам чувствовалось глубокое погружение в тему. Редактор ржал над заметкой и даже поставил ее на первую полосу. Десять номеров газеты Светлана попросила водителя редакции завезти в магазин на Куйбышева, что он и сделал…

Маргарита Павловна, прочитав заметку, сначала взялась рукой за большую, еще упругую грудь, а потом среагировала не совсем адекватно — схватила сразу пять номеров газеты и попыталась их разорвать, а когда это не получилось, начала при продавщице помогать себе зубами… Спустя некоторое время она позвонила своей бандитской «крыше» — неким господам Пластилину и Чуму. Ребятки получали с Маргариты, и совсем немало, при том, что свои проблемы, в основном, она решала сама. Просьбами Марго обременяла пацанов редко, но метко: последняя случилась месяца полтора назад. Тогда Маргарита вычитала в появившихся модных книжках по эзотерике, что можно напрямую запитываться энергией из земли на могилах и потребовала, чтобы Пластилин сопроводил ее на это таинство. Пласт позакатывал глаза, но поехал — бизнес есть бизнес. Потом он рассказывал пацанам в «Корчме», что ему самому стало жутковато, когда она начала вонзать фиолетовые ногти в могильный холмик и выгибать спину..

В нынешнем телефонном разговоре Марго верещала так, что Чум был вынужден держать телефонную трубку дальше от уха, чем обычно.

— А где мы узнаем, кто она такая? — наконец понял смысл проблемы Чум. Визг в трубке перешел практически в ультразвук и полномочный представитель крыши отодвинул ее еще дальше и спокойно кивнул:

— Понятно. А где газету взять и как в редакцию позвонить?

— Не манает!!!! — Марго неожиданно с визга перешла на бас: — Это ваши проблемы, я за что вам плачу?!

Чум еще некоторое время слушал короткие гудки в трубке, потом философски вздохнул и, искренне считая, что от точки А до точки В самое короткое расстояние по прямой, начал набирать номер справочной. Дозвонившись до редакции, он представился секретарше сотрудником Гостелерадио и попросил телефон Светланы Барышниковой — такая подпись, по словам Маргариты, стояла под заметкой (а Света, действительно, редко пользовалась псевдонимом. Ей льстило, что некоторые считали ее родственницей известного танцора, эмигрировавшего в Америку).

Секретарша выдала номера, и рабочего и домашнего телефонов — как же можно отказать сотруднику Гостелерадио.

Ближе к вечеру Чум позвонил Светлане:

— Мадам, прежде чем удивлять мир статьями, вы бы с нами поговорили… Оно, глядишь, и не так накладно бы вышло…

— С кем я разговариваю? — с вызовом спросила Света.

— Со мной!

— А ты кто такой?!

Чум хмыкнул, посмотрел на сидевшего рядом Пластилина и других пацанов и ответил вежливо, но уже тоже перейдя на ты.

— Деловой партнер магазина, который ты размазала как манную кашу по тарелке. И что теперь прикажешь с тобой делать?

— А-а, крыша пожаловала! — Светлана возбудилась, решив, что на нее наезжают как на настоящего журналиста, мешающего мафии проделывать мафиозные грязные делишки. Эта мысль подняла девушку в ее собственных глазах.

— Ну и что ты хочешь?

Чум задумался. Марго требовала разобраться, а как с прессой надо разбираться — не объяснила. Он снова посмотрел на пацанов и неуверенно предложил:

— Ну, напиши теперь про магазин что-нибудь хорошее.

— Что?! — задохнулась Света — мафия хочет, чтобы она на нее работала — не на ту напали: — Слушай ты, козел безрогий…

— Почему ж безрогий-то? — опешил Чум.

— Потому что никто тебя не боится!

— Так я еще и не пугал…

— Ты, бандит, запомни — отсосешь вместе со своим магазином! Вот!!!!

Чум вздохнул:

— Так всем и передать?

— Да!!!!

Чум повесил трубку, почесал со скрипом бритую голову и пересказал свои впечатления от журналистки пацанам. Пацаны задумались. Пластилин быстро установил через знакомого мента по номеру телефона адрес Барышниковой и перезвонил Свете снова:

— Это Седьмая линия, дом 26, квартира 3?

— Ну?

— Козлы беспокоят. Так нам приезжать?

— Плевать я на вас хотела!

— Ждите, скоро будем. Судя по номеру квартиры, ты живешь на первом этаже. Я бы на твоем месте так не горячился.

Пласт повесил трубку, посмотрел на Чума и вздохнул. После короткого совещания они с Чумом решили действительно подъехать и на первый раз «застеклить», как они выражались, пару окон. А потом перезвонить еще раз — опыта работы с прессой у ребят действительно еще не было…

Между тем, Светлана пометалась по квартире, испугалась наконец-то, бросилась к телефону, дозвонилась до Тульского и, отчаянно все перевирая, изложила ему суть эпической драмы. Артур начал задавать вопросы, выяснил быстро все нюансы про «козлов» (да плюс Света добавила еще кое-что, чего на самом деле не говорила — потому как «нас не запугаешь»), почувствовал опасность, взялся за голову и страшно разозлился от дурной бабской выходки. Он решил проучить подружку, чтобы помучилась:

— Сама нарвалась! Зачем людей оскорблять, тем более — вспыльчивых! Извинись. Если не простят — тогда помогу!

И положил трубку.

— На самом деле он решил ехать немедленно — вытащил из сейфа ПМ и начал его снаряжать. Света снова пометалась по квартире и снова бросилась к телефону…Тульский уже выбегал из кабинета, когда к нему приперлась заявительница, причем, судя по замашкам, такая, которой не фиг делать завалить жалобами. Ему пришлось что-то врать и вкручивать минут двадцать, пока удалось ее отфутболить. Выбегая из отделения, Артур на всякий случай кинул Светкин адрес дежурному — мол, сгоняю, проверю нехороший сигнал «человека». «Человеками» в милиции называли агентов…

… Минут через десять он уже колотил рукояткой пистолета в знакомую дверь:

— Света, отзовись! Открой, не бойся, это я — Артур!!!! Света!!!

Она открыла — увидев ее заплаканные испуганные глаза, Тульский прижал девушку к себе, мысленно назвав самого себя мудаком — за зверские способы «воспитания»:

— Не дрейфь, Свет… Не в такие шагали дали! Ты мне честно скажи — ты ничего им не должна?

— Что ты? — сквозь слезы тоненьким голоском ответила Светлана. — Это наоборот — они мне…

— Это конечно! — не выдержал и рассмеялся Артур. — Вот и едут, торопятся отдать! Давай-ка погасим свет, сядем на кухоньке, подождем… Ты не бойся, разговаривать буду я…

Они погасили свет. В темноте Светлана сразу прижалась к Артуру. Он почувствовал через халатике упругое тело и, забывшись, полез было рукой к мягким кружевам белья, но тут заскрежетал с улицы подоконник. Тульский отпрянул от Светы, схватил со стола ствол, подошел тихонько к окну и, чуть отодвинув занавеску, увидел в полутемном дворе каких-то парней — двое подсаживали третьего, чтобы он мог заглянуть в окно. Еще один болтался чуть поодаль.

Артур вдохнул и выдохнул, а потом демонстративно постучал стволом по стеклу:

— Э, братва — заходи через дверь, борщ вскипает!

На улице его слова, судя по всему, полностью не расслышали, но ствол углядели.

— Лихо, у них стволы! — донесся со двора приглушенный голос.

— Веселый разговор…

И в этот момент во двор тихонько заехала на холостом ходу тонированная «девятина» без заднего номера. В машине сидели Пластилин и Чум.

— Гляди-ка — возле парадной движения, — гыкнул Пласт.

Чум недоуменно всмотрелся, и предложил:

— Давай-ка глянем для начала, что тут за действия разворачиваются… Вылезти всегда успеем…

Между тем, в квартире Светланы Артур переместился в коридор — почти сразу же в дверь требовательно, долго позвонили, а потом уверенный голос с лестничной площадки произнес:

— Эй, парни! Давайте без грохота! Включаем свет, выходим на лестницу и поговорим! А то — все характерные!

Артур ощерился, чувствуя прилив адреналина, передернул затвор пистолета и крикнул в ответ:

— Дверь открываю, заходит один без верхней одежды, остальные перекуривают!