Мордовский рубикон - Наталья Тимофеевна Касьянова Страница 5

Справедливость

Может быть, слова про справедливость

Не уместны там, где я сейчас?

Может, просто я с луны свалилась,

Слово «справедливость» не для нас?

Может, справедливость устарела,

Обветшав, как старое тряпье?

Может быть… Но вот какое дело,

Не хватает мне, порой, ее.

Мне порой становится так горько

От того, что так безумен мир,

Как жестоки мы к другим. И только –

Слово «я». А Бог нам не кумир.

Только «я» и только «мне, родному».

Остальные – могут подождать.

А ведь можно жить и по-другому,

Надо лишь друг друга поддержать.

Доброе и чувственное слово

Делает порою чудеса.

Мир вокруг посмотрит по-иному

В ваши влажные от слез глаза.

Ведь добро – и есть та справедливость,

О которой позабыли мы.

Что же с вами, люди, приключилось?

Зло затмило души и умы!

Вам приятна власть и помыканье,

Вам приятна ложь и просто лесть.

Уваженье и взаимопониманье

Не в почете и не нужно здесь.

Задождила осень

Задождило, мзгой заморосило,

Загрустила осень, как и я.

Будто бы неведомая сила

Испытать решила вновь меня.

Ничего, что вымокли все вещи

И внутри сковало, словно лед,

В горле ком, а сердце давят клещи,

Ничего, прорвемся, все пройдет.

Главное, что дома ждут и любят.

Остальное можно пережить.

Ненависть людская души губит,

Надо нашей жизнью дорожить.

Я не буду обращать вниманья

на жестокость нелюдей вокруг,

Не дождусь взаимопониманья,

Мне не разорвать порочный круг.

Здесь, как в джунглях, как в звериной стае.

Зазевался – тут же загрызут.

Мы такими были или стали?

Сколько мерзости я вижу тут!

Кажется, что эта мука – осень,

Мне для испытания дана.

Холодно и не уютно очень,

Но я пережить ее должна.

Мне не в радость все, что здесь я вижу.

Жду, когда прервется страшный сон.

Я грешна уж тем, что ненавижу

Диких джунглей подленький закон.

Осень, унеси с дождем унынье,

Ветром унеси мою печаль.

Все, что пережито мною ныне,

Все не в радость, ничего не жаль.

Отчего?

Отчего сегодня мне так грустно?

Отчего тревога и тоска?

На душе невыносимо пусто,

Сердце давит и болит слегка.

Может быть, виновна в этом осень?

Ветра заунывный страшный плач?

Безысходность треплет нервы очень

И казнит мне душу, как палач.

Это дьявол, что страшнее зверя,

Правит бал жестокости своей.

Никого нисколько не жалея,

В стадо превращает нас, людей.

Мы идем покорно на закланье,

Улыбаясь, когда бьют других,

Избежав сегодня наказанья.

«Только бы не нас! Пусть бьют, но их!»

Очнитесь, люди!

О люди! Вы ведь все же не рабы,

Нельзя назвать вас бессловесным стадом.

Над вами издеваются. А вы?

А вы молчите. Вы побоям рады?

Иль рады вы тому, что против вас

Система зла работает активно?

Или тому, что живы вы сейчас?

А вам самим, девчата, не противно?

У них на службе мрази, вроде той,

Которой убивать людей привычно.

В ее душе, холодной и пустой,

Не важно все, что ей не нужно лично.

Но их не большинство, не бойтесь их.

Они и сами вас, порой, боятся.

Они боятся вас и в снах своих,

Они боятся даже просыпаться.

Терпенье может лопнуть и тогда,

Им не уйти уже от наказанья.

И будут вздрагивать они всегда

От стука за спиной и ожиданья.

Очнитесь, люди! И не бойтесь их!

И знайте, что зверей нельзя бояться.

И только тот останется в живых,

Кто сможет с этой мерзостью сражаться.

Распоясалось зверье

Распоясалось зверье,

В ход пошли дубинки.

А за ними – воронье,

Знают дело-то свое,

Послетались, словно на поминки.

Чтобы слов не подбирать,

Стукнуть побольнее.

Где же интеллекта взять?

Чтоб мозги не напрягать,

Слабых бей! Ведь ты же их сильнее!

Растоптать живых людей

И сломить их волю –

Это дело сволочей,

Не похожих на людей.

Зверь не может управлять собою.

Стиснув зубы, не молчи,

Дай отпор бандитам.

Правду горькую кричи!

Чтобы знали сволочи,

Зло не будет никогда забыто!

Пустота

До чего же пусто на душе!

Разговоры о пустом и мысли.

Сколько лет я в пустоте уже?

Кажется, порою, что полжизни.

Каждый день похож, до тошноты,

Друг на друга, словно отраженье.

Кто я среди этой пустоты?

Я – ее слепое продолженье.

Бесполезны людям и пусты

На помойку сваленные годы.

Все на свалку – жизнь, любовь, мечты.

Все пустое, все против природы.

Для чего нужна мне пустота?

Жизнь уходит, как песок, свозь пальцы.

Разве может «с чистого листа»

Время из пустого начинаться?

Пусть говорят

Пусть говорят, что я, как Дон Кихот,

Напрасно с мельницами здесь сражаюсь,

Что ничего хорошего не ждет

Таких, как я. Но я не обижаюсь.

К чему обиды? Каждому из нас

Дано пройти своею лишь дорогой.

Расписан нам судьбою каждый час

Из жизни нашей, длинной иль короткой.

Мне мельницы чужие не нужны,

Сражаться с ними не моя задача.

Но для меня, конечно же, важны

Добро и справедливость. Не иначе.

Что делать с ними, если каждый день

Я вижу лишь жестокость и коварство?

Когда несправедливость, словно тень,

За спинами высокого начальства?

Мне с ними никогда не совладать.

Держать ответ придется перед Богом.

Они должны об этом просто знать.

Сказать им я считаю своим долгом.

«Вы можете меня не отпускать,

И обысками унижать морально.

Но вам придется тоже испытать

Всю боль души, поверьте мне, реально.

Вам будет жаль когда-то, как и мне,

Что ваше сердце было безучастно

К судьбе чужой. И будет, как в огне,

Оно гореть. И будет очень страшно.

Не за себя, а за детей своих,

За внуков, что пока что не родились.

Ведь все грехи останутся на них.

Молитесь Богу, чтоб они простились.

Пора уже покаяться и вам,

И совершить молитву перед Богом.

И в душу вашу запустить, как в храм,

Добро. А зло оставить за порогом»

Отчего я ненавижу?

Отчего я ненавижу?

А порой, до слез люблю?

Справедливости не вижу,

Грубость с тупостью терплю.

Кажется, что я в дурдоме.

Кто здесь