Лев Корнешов - Пуля для бизнес-леди Страница 50

Из дома в офис Настя выезжала в девять тридцать в сопровождении Артема или Никиты. В девять сорок пять один из охранников Издательского дома встречал её на ступеньках основного подъезда. Он шел впереди, Настя — за ним, шествие замыкал кто-то из телохранителей. В девять пятьдесят госпожа Генеральный директор входила в свою приемную и ей навстречу поднималась Нина Геннадиевна, ещё недавно просто Нинка — деловая, собранная, всегда внимательная. В приемной Нина Геннадиевна сидела вместе с секретарем Риммой, её Настя переманила из отдела кадров газеты и очень ценила за умение четко выполнять распоряжения, не особенно в них вникая. У каждой были свои обязанности и Настя их разграничила очень строго.

В один из первых дней свежеиспеченая помощница Нина явилась на работу в джинсах, туго обтягивающих бедра и симпатичный задик. Настя пригласила её к себе в кабинет.

— Ты куда пришла? На работу или на тусовку? Отныне и навсегда у тебя одна рабочая форма: строгий костюм и блузка. Возможны варианты… Тебе ясно? А сейчас — марш домой и через час чтобы была за своим столом в пристойном виде.

Урок Нина Геннадиевна усвоила и со временем ей даже понравилось — быть строгой и деловой. Интеллигентные посетители дарили ей розы, а на большее не осмеливались. Тем более, что Кушкин сидел в кабинете, если не был в «бегах», дверь которого выходила в общую с Настей приемную.

Рабочий день Насти продолжался до позднего вечера. И никто из ведущих сотрудников фирмы не имел права уйти с работы раньше нее. Таков был порядок… Сложная махина — Издательский дом — была запущена на полную мощность. В производстве, кроме альбома «Африка», «крутилось» сразу несколько книг — Настя рассчитывала, что они выйдут в свет одна за другой. Начало действовать рекламное агентство во главе с Элеонорой. Обаятельная Эля быстро обзаводилась полезными связями в газетах и журналах — уже стали появляться благожелательные заметки о планах «Африки». Настя четко поставила перед нею задачу:

— Реклама о нас только в респектабельных изданиях… Всякие листки — однодневки нам не нужны.

И прошел день, когда Настя решила, что следует немедленно заняться взаимоотношениями с дорогим супругом. Она пригласила к себе Лисняковского, своего юриста.

— Аркадий Львович, не удивляйтесь моему вопросу и не считайте его странным. Что вы, юристы, понимаете под ненасильственной смертью?

— Границу между убийством и ненасильственной смертью провести очень и очень сложно. Не случайно же многие убийства их «авторы» всеми силами пытаются изобразить как ненасильственную или естественную смерть «клиента».

— Или?

— Конечно. Смерть в автокатастрофе — это одно, а смерть как итог неизлечимой болезни — это совсем другое.

Аркадий Львович увлекся и принялся теоретизировать. Насте скоро стал понятен ход его мыслей. Допустим, человек умер от инфаркта миокарда. Как говорится, Бог дал жизнь и Бог её взял. А если инфаркт был сознательно спровоцирован сильнейшим физическим или психологическим стрессом? Или человек поскользнулся и упал с балкона десятого этажа… Поди докажи, что его не подтолкнули… А пока не найден тот, кто толкнул, или не доказано, что человека именно столкнули, нет и убийства, то есть насильственной смерти, а имеется несчастный случай… Наконец, чего уж проще: кто-то «помог» уйти на тот свет кому-то простейшим способом: споткнуться и удариться виском или затылком о гранитный угол… Все видели, как человек упал, ударился, но никто не видел, почему он упал. Снова несчастный случай… Или кто-то зимой заблудился в лесу в километре от собственной дачи… Или крепко протопил дачку на ночь, закрыл заслонку и лег спать… Отравление угарным газом… Или…

— Достаточно, — рассмеялась Настя, хотя ей было совсем невесело. — Вы очень опасный человек, Аркадий Львович.

— Нет, я мирный интеллигентный парниша. Но ведь вы меня держите для того, чтобы я отвечал на сложные вопросы? А то, что вас интересует, не очень даже сложно — в этом у человечества накоплен богатейший опыт…

Настя отпустила Лисняковского, дав ему несколько несложных поручений. Пусть не думает, что она приглашала его ради одного лишь вопроса. Мужик он умный, может догадаться, что её беспокоит нечто криминальное. Разговор с ним укрепил её в мысли, что пришло время решений — тяжелых, неприятных. Но иного выхода она не видела.

Настя позвонила Фофанову.

— Юрий Борисович, у меня к тебе просьба. Позвони своему собкору в Париже и попроси его срочно, понимаешь, срочно узнать, где и кем работает журналистка Кэтрин Стоун. Я знаю, что она американка, трудится в каком-то крупном информационном агентстве. Звони сам, никому не поручай. И учти, моя просьба проходит под грифом «совершенно секретно». И твой собкор пусть её выполнит и забудет, — пошутила она. — Жду…

Кушкину она поручила взять на послезавтра билет на парижский рейс и принести ей путеводитель по Парижу.

Привыкающий ничему не удивляться Кушкин попросил её загранпаспорт с многократной визой и деньги на билет.

Настя сказала:

— Михаил Иванович, я буду отсутствовать несколько дней. Ты уже сообразил, где я буду, но об этом никому ни звука.

— Из меня не выпытают, — ответил Кушкин.

— Для всех я — закрылась на своей даче, обдумываю перспективный план «Африки». В Шереметьево пусть отвезут меня Артем и Никита и по дороге проверятся, нет ли «хвоста». Конечно, они должны молчать…

— Это естественно.

— Возвращаться я буду самостоятельно — из Шереметьево доберусь на такси. Если есть вопросы — спрашивай.

— Вопросы есть, но задавать их не буду. Анастасия Игнатьевна, будь осторожна, хотя я и не знаю, что ты задумала. Но, ради Бога, не подставься — наши старые друзья не новички в таких делах. А они все — там…

— Это я понимаю…

На следующий день позвонил Фофанов и сказал, что Кэтрин работает в информационно-аналитическом агентстве «Глобус», она довольно известная среди журналистской братии особа и высоко котируется как специалистка по России, поскольку знает русский. Сейчас она в Париже.

Фофанов назвал адрес «Глобуса» и номер телефона Кэтрин Стоун.

— Ты предупредил своего собкора, чтобы язык не распускал?

— Настя, ты меня обижаешь такими вопросами. И, естественно, я объяснил ему, что эта Кэтрин интересует газету.

В Париж Настя прилетела утром, на такси добралась до небольшой гостиницы недалеко от площади Согласия, адрес которой нашла в путеводителе. Из номера сразу же позвонила Кэтрин Стоун. Разговор шел на английском.

— Я прилетела издалека, чтобы встретиться с вами. У меня мало времени… Прошу вас, назовите кафе или ресторан, где мы могли бы спокойно поговорить. Без свидетелей. И время — когда встретимся.

Кэтрин озадаченно молчала и Настя добавила:

— Можете быть уверены, что никаких черных замыслов по отношению к вам у меня нет…

— Хорошо, возле нашего агентства есть небольшое кафе «У Шарля». Жду вас там к четырнадцати часам, у меня в это время обеденный перерыв. Вы меня знаете, видели когда-нибудь?

— Нет.

— Я буду сидеть за угловым столиком, это мое обычное место. Через спинку стула перекину светлый плащ… Да, вот ещё что: я рыжая.

— Вполне достаточно, чтобы узнать вас. Спасибо и до встречи.

Кэтрин Стоун оказалась очень красивой женщиной, выглядевшей совсем молоденькой, хотя по прикидкам Насти ей было уже около тридцати, рыжей она назвала себя очевидно с иронией — у неё были чудные волосы цвета червонного золота, прекрасно сочетавшиеся с голубыми глазами. Одета она была в традиционную униформу журналистов — джинсы, рубашка из плотной защитного цвета ткани, с расстегнутым воротничком, заправленная под широкий кожаный ремень. В некоторой грубоватости одежды был свой стиль, принятый у женщин, не привыкших долго сидеть за столом в офисах.

— Вы Кэтрин Стоун? Простите, не знаю, как обратиться — мисс, миссис?

— Просто Кэтрин. Присаживайтесь. Я заказала себе салат, бифштекс и «Божоли». На десерт мороженое. Как вы?

— Присоединяюсь.

Настя сделала заказ официанту.

— Говорите, — прервала недолгое молчание Кэтрин. — Кто вы и почему хотели встретиться со мной?

— Мы обе, вы и я, задолжали одному человеку.

— Даже так? Хотя не помню, чтобы кому-то что-то была должна.

У Кэтрин был низкий, приятный голос, говорила она спокойно и доброжелательно.

— Я — Анастасия Демьянова, — представилась Настя.

— Русская миллионерша? — удивилась Кэтрин. — Я читала отчеты о вашей сногсшибательной пресс-конференции в Швейцарии… Это становится любопытным.

— И ещё — я жена человека, с которым вы были близки…

— Бог мой, как тесен наш мир! — немного экспансиво воскликнула Кэтрин. — Вы, русская, и я, американка, переспали с одним и тем же парнем?