Виктор Доценко - Кровь за кровь Страница 52

12

Подлетая к Омску, Виктор был уверен, что никто его встречать не будет, так как телеграмма, хотя и срочная, вряд ли получена Мариной. Каково же было его удивление, когда он увидел ее прямо при входе в здание аэропорта.

— Вит, милый! — воскликнула Марина и бросилась к нему на шею. — Какой же ты молодчинка, что все-таки вырвался! На сколько же?

— Почти на две недели… А я думал, что не успеешь телеграмму получить!

— Ой, с этой телеграммой целая история: я уже уходила в школу и вдруг вижу почтальона! Словно кто-то в бок меня толкнул: спроси! Я и спрашиваю: есть ли что-нибудь в двадцатую квартиру? А она мне телеграмму… Я сразу к маме за деньгами! Она с расспросами, а я «некогда, потом»… Хватаю первое попавшееся такси — и сюда! Ой, даже не верится, что ты рядом со мной! Все как во сне! Ну, куда мы сейчас?

— Конечно, к Елизавете Матвеевне! Помнишь, я рассказывал тебе о ней?

— Ну, конечно, помню!

Елизавета Матвеевна, пожилая, но еще очень бодрая женщина, увидев в окно Виктора, всплеснула руками и выскочила встречать прямо на улицу.

— Витенька мой дорогой! — Слезы градом хлынули из ее глаз. — Что же ты не сообщил, что приезжаешь? Я бы встретила…

— Это сюрприз, тетя Лиза! Познакомьтесь — Марина!

— Какая же ты красивая и ладная, доченька! — воскликнула Елизавета Матвеевна и трижды поцеловала ее в щеки, потом отстранилась в сторону и добавила: — Вот только худющая! Не кормят, что ли, или сама мало кушаешь?

— Ну, хватит, тетя Лиза, совсем заклевала девушку! — рассмеялся Виктор. — Слава Богу, теперь, на твоем фоне, ко мне с этим приставать не будут!

— Ты тоже не очень-то нос поднимай! — Она внимательно посмотрела на Виктора. — Тоже много сбросил от своего… Ну, ничего, у меня быстро поправитесь и ты и твоя подруга!

— Так Марина здесь живет! — рассмеялся Виктор.

— Тем более, сибирячка — и такая худенькая!

— Так она же из Москвы…

— Фу, совсем вы меня запутали: то здесь, то из Москвы, — непонимающе замахала руками Елизавета Матвеевна.

— Очень просто: Марина — москвичка, но сейчас живет здесь! У нее папа военный, — разъяснил Виктор.

— Вот теперь понятно! Ты надолго?

— Дней на десять…

— Маловато, конечно, ну, да ладно… Иди, располагайся в вашей с Таней комнате. — Неожиданно она снова заплакала, но на этот раз по ее щекам текли слезы отчаяния и горечи по утраченному родному человеку. — Оба мы с тобой осиротели… Двое с тобой остались: ни у тебя, ни у меня никого из родных, — вытирая слезы, говорила Елизавета Матвеевна. — Запомни, что ты мне всегда словно сын, а теперь еще ближе стал и роднее… Так что вот. — Она протянула Виктору ключи. — Это теперь и твой дом, что бы ни случилось… Бери, бери, — добавила она, увидев, что Виктор смущенно переминается с ноги на ногу. Виктор взял ключи и молча обнял Елизавету Матвеевну, он не мог понять, что с ним происходит: к горлу подступил комок, и слезы готовы были хлынуть из глаз.

— Елизавета Матвеевна, после мамы вы самый хороший человек на всем свете! — воскликнул он.

— Ну-ну, успокойся, Витюша, — ласково проговорила Елизавета Матвеевна, и настолько ее голос напомнил ему голос матери, что Виктор не выдержал и заплакал.

— Так… так меня называла мама! — сказал он сквозь слезы.

Не в силах сдерживаться, Марина отвернулась и тоже горько заплакала. Так они стояли и плакали втроем, не стесняясь своих слез.

— И вот что, Витюша, если хочешь, то называй меня своей бабкой! А то «тетя Лиза» да «тетя Лиза», словно мы чужие… — предложила Елизавета Матвеевна.

— Хорошо, бабуленька моя! — улыбнулся Виктор и поцеловал ее в щеку.

— Вот и хорошо! Пошли, доченька, поможешь мне по столу, а ты отдохни пока с дороги. — Она обняла своими морщинистыми и нежными руками Марину за плечи, и они отправились на кухню…

Виктор раскрыл чемодан и вытащил из него вещи, чтобы они расправились, достал подарок для Елизаветы Матвеевны: большой красивый платок, а для Марины — длинный шелковый шарфик розового цвета. Затем решил прилечь на диван, чтобы немного отдохнуть, но тут же крепко уснул. Несколько раз заглядывала Елизавета Матвеевна в его комнату, но он продолжал спать, и его не будили. Наконец, когда он проспал часа три, Марина подошла к нему и, опустившись перед диваном на колени, поцеловала нежно, еле притрагиваясь, прямо в губы. И, несмотря на то что ее прикосновение было еле заметным, Виктор проснулся и крепко прижал Марину к своей груди.

— Как давно я так крепко не спал! — воскликнул Виктор. — Такое впечатление, словно куда-то провалился. И ничего не снилось! А есть как хочется!

— Все уже давно готово! Иди скорее умываться! — Марина вырвалась и стащила его с дивана.

— Сам, сам! — рассмеялся Виктор.

Когда он вошел на кухню, глаза разбежались от разнообразия закусок и салатов, выставленных на столе: маринованные и соленые огурцы, помидоры, яблоки и другие консервированные фрукты. А когда Елизавета Матвеевна вытащила из духовки мясо, особо приготовленное, и по дому разнесся аппетитный ароматный запах, Виктор не выдержал и воскликнул:

— Бабуля, ты самый лучший кулинар на свете!

— Это еще не все, — загадочно сказала Елизавета Матвеевна и вытащила из старинного буфета графинчик с какой-то жидкостью.

— Облепиховая наливка! — догадался Виктор.

— Да, твоя любимая, — подтвердила она.

После завтрака Виктор с Мариной отправились гулять по городу. Стоял теплый весенний день. В ручьях, резво бегущих по тротуару, шумно плескались неугомонные воробьи. На многочисленных скамейках судачат старушки, грея свои старые кости на ярком солнышке. Пробуждаются деревья, набухают почки. Виктор с Мариной шли по улицам и долго молчали, счастливые тем, что ощущают рядом друг друга, и все еще не веря в то, что они вместе. Затем они поехали к Марине домой, который находился в новом районе и назывался «Городок нефтяников», так как возник вследствие строительства крупнейшего в стране нефтеперерабатывающего завода. Жили Маринины родители в небольшом двухэтажном доме на первом этаже, в огромной трехкомнатной квартире. Одна из комнат всецело принадлежала Марине. Когда они вошли, Марина рассказала, наконец, что ее вызвали из Москвы потому, что бабушка случайно проговорилась отцу о Викторе. Никакие слова о том, что они с Виктором пока просто лучшие друзья, — не помогли: отец был непреклонен, и ей не разрешили вернуться. Даже документы из школы пересылали по почте.

— И ты решилась меня сюда привезти? — удивился Виктор.

— Во-первых, я знаю, что они не скоро вернутся с работы, а во-вторых, я хочу, чтобы никого больше не было вокруг: только ты и я… Только ты мой самый любимый и единственный человек. — Она крепко поцеловала его в губы.

— Я очень скучал по тебе, — шептал он, — и только сейчас до конца понял — насколько ты дорога для меня!

— Я очень боялась нашей встречи, просто дрожала от страха. — Она снова поцеловала его и потянула к своей кровати. — Я решила, что все будет сегодня! Слышишь, все… Ты не думай, что это моментное желание, нет, я очень много думала, прежде чем решиться на этот шаг! Я люблю тебя, остальное все не важно… Милый, милый… Как все прекрасно, мой… мой, — шептала Марина, и ей казалось, что ее голос слышат все люди на земле и вторят, соглашаясь: «Твой… твой!»

…На следующий день Виктор решил выполнить поручение Малины. Созвонившись с неким Эдуардом Александровичем по телефону, он передал привет «племянника», и тот назначил встречу около кинотеатра «Маяковский»… Виктор подошел к кинотеатру ровно к назначенному времени, и около него сразу же остановился полный мужчина в светлом плаще.

— Добрый день! — проговорил он. — А у вас довольно точное воображение: узнал вас сразу, по вашему описанию!

— «Племянник» просил сказать, что по тем же «фишкам», — проговорил Виктор.

— Пять, как и договаривались? — спросил Эдуард Александрович.

— Да, но… — Виктор замялся. — Есть еще четыре, но дороже! Может, порекомендуете кого?

— Насколько дороже?

— За четыре как за пять, — нашелся Виктор, так как не знал, что говорить.

Немного подумав, видно, прикидывая различные варианты, Эдуард Александрович сказал:

— Ладно, сам беру — все девять!

Он достал из кармана конверт, протянул его Виктору, затем достал бумажник и отсчитал еще сотенными купюрами.

— Что-нибудь передать на словах? — спросил Виктор.

Он ответил не сразу, но потом решил:

— Если достанет, то приму без ограничения! — И он быстро пошел прочь…

Дни пролетели быстро, и так как у Виктора больше дел не было, то он только помогал своей новой бабушке по хозяйству: перекопал все грядки, обработал фруктовые деревья, произвел различные посадки. Кроме того, прополол грядки в теплице, которая хоть и была маленькая и в нее не войдешь во весь рост, но Елизавета Матвеевна уверяла, что на ее столе почти круглый год свежие овощи.