Владимир Колычев - Пацаны, не стреляйте друг в друга Страница 53

Их везли в одной машине. Оба были без сознания. Но это не помешало им взяться за руки. В вертолет их пришлось вносить разом, потому как невозможно было расцепить их. В больнице их поместили в одной палату.

Здесь они пришли в себя. Бледные, немощные, но живые. По-прежнему держатся за руки. И никого не стесняются.

– Когда нас отсюда заберут? – спросил Кирилл.

– Как только поправитесь, так сразу, – улыбнулся Марк Илларионович.

– Самолет уже готов?

– В аэропорту самолет, вас ждет.

– Нам бы поскорей на тропическую диету.

– Скоро, скоро.

– Скоро, – передразнил отца Кирилл. – Знаю тебя, пока Лосева не возьмешь, не успокоишься.

Лосев не стал догонять парней, бросивших его на произвол судьбы. Он ушел другой дорогой, поэтому Панфилов не встретил его на пути к лесному озеру. Детей спас, а Лосева достать не смог. И где сейчас эта сволочь, даже федеральному розыску не известно. Но его ищут и обязательно найдут.

– Без меня справятся.

– Значит, на остров?

– На остров, – не совсем уверенно кивнул Марк Илларионович.

Кирилла и Агату он, может, и отправит в тропики, но сам туда без Насти не поедет. А она пока упрямится. Все из-за мужа...

– Там Лосев нас не достанет, – вымученно улыбнулся Кирилл. – И мстить нам не будет. У него же не было шансов заполучить наш остров. Кишка тонка...

– Это ты о чем?

– О том, что он дом хотел возле озера поставить, но участка ему не досталось. Вот он и затаил злобу на тех, кому досталось... Всем досталось, кому досталось, извините за каламбур...

– Досталось, – кивнул Марк Илларионович.

– Боюсь, что из этой истории он вышел победителем, – сказал Кирилл. – Ему чуть-чуть жить оставалось. Но, увы, я его, похоже, вылечил...

– Тем лучше. А то помер бы где-нибудь в чистом поле, как бы я ему в глаза заглянул? – усмехнулся Панфилов.

– И я бы на него посмотреть хотел, – добавил Грецкий.

И вместе с тем несильно, но с раздражением толкнул Марка Илларионовича в плечо. Его злило, что они с Настей до сих пор держались за руки.

На улице, у машины Марк Илларионович продолжил этот разговор.

– И мне в глаза загляни, – сказал он, обращаясь к своему недругу.

– И что? – насупился Грецкий.

– Совести в них нет.

– Это я и без того знаю.

– Да нет, совесть у меня есть. Но на тебя не распространяется. Задвинуть тебя хочу. Чтобы нам с Настей не мешал.

– Какой ты смелый! – набычился Антон.

– Смелый.

– Потому и смелый, что охраной себя окружил...

– О! Это ты зря! – по-хулигански хищно усмехнулся Панфилов.

Он подал Левшину знак, и тот отвел охранников далеко в сторону. Возле машин на безлюдном пятачке остались только Марк Илларионович, Антон Грецкий и Настя.

– Может, отойдем в сторонку? – взглядом показав на больничный сквер, спросил у своего соперника Панфилов. – Там никакой охраны, там нам никто не помешает...

Грецкий уже и без того понял, что дал маху.

– Я цивилизованный человек, – с бледным видом спорол он очередную глупость. – Я таким способом отношения не выясняю...

– И давно ты цивилизованным человеком стал? Раньше ты по-другому отношения выяснял. С девушками. Понравилась – в кусты, силой...

– Марк, не надо! – вмешалась в разговор Настя.

– А чего он?

– Он мой муж... Он ревнует...

– Я бы тоже на его месте ревновал. Но я бы понял, я бы ушел. Потому что у меня гордость есть...

– У меня тоже гордость есть! – вскинулся Грецкий. – Поэтому я остаюсь с Настей!

– А она не хочет с тобой.

– Хочет! Настя, скажи!

– Ну хватит вам! – в смятении, просительно сказала она.

– Видишь, она говорит, что хватит! – истерично махнул рукой Грецкий.

– Третий ты, лишний. Подвинься! – требовательно посмотрел на него Панфилов. – Будь мужиком, а!

– Настя, скажи ему, что ты не уйдешь от меня!

– Говорю, – сокрушенно вздохнув, сказала она. – Не уйду...

Именно это и боялся услышать Марк Илларионович.

– Уйдешь, – тихо, как будто подавленно, но с громкой верой в будущее сказал он. – Не сейчас, так потом. Я буду ждать...

Он повернулся к Насте спиной, шагнул к своей машине. Остановился, не оборачиваясь, бросил через плечо:

– За нами езжайте. Мало ли что.

Он ехал в Серебровку. Приказ об увольнении из органов уже подписан, осталось сдать дела, и он свободный от исполнения служебных обязанностей человек. А благодаря упрямству Насти, увы, свободен от нее самой. Но он упорный. Без Насти нет жизни – он от нее не отступится...

– Охрану проверил? Все в порядке? – в машине спросил он у Левшина.

– Мышь не проскользнет.

Кирилла и Агату он оставлял под усиленной охраной. Лосев должен думать, что они погибли. Да и в любом случае сейчас ему не до них. Но все же Панфилов перестраховался.

– Как думаешь, почему эта сволочь ушла?

– Потому что он везучий, – недолго думая, ответил Левшин. – Но это временно... Я слышал, информационный ролик по его душу запустили.

– Запустили. Но если он везучий, то это не поможет...

Марк Илларионович оплатил производство розыскного видеоролика, эфирное время, выделил сумму вознаграждения за поимку Лосева. Очень хотелось надеяться, что будет результат. Но где-то в душе сидело и не давало покоя сомнение. Что, если эта сволочь уйдет от возмездия?

Игорь сидел на стуле, завороженно уставившись в экран телевизора. Он даже не заметил, как Лосев зашел в комнату. А дом старый, половицы скрипят, и все равно, не заметил. Потому что по телевизору крутился ролик. Изображение Лосева Виктора Николаевича, перечень преступлений, в которых он подозревался, телефоны и, главное, размер вознаграждения за его поимку – тридцать миллионов российских рублей. И кто, как не Игорь, мог их заработать?

Ролик уже закончился, но Игорь продолжал пялиться в телевизор. Смотрел на экран, но ничего не видел. Он думал о том, как заработать деньги.

– Обломайся! – незаметно подкравшись к нему, крикнул ему в ухо Лосев.

Эффект внезапности сделал свое дело – ошеломленный парень вскочил на ноги, отпрыгнув в сторону, повернулся к нему лицом.

– А-а, это вы!

– А ты думал, это Панфилов, да? Тридцать миллионов принес, да?

– Какие тридцать миллионов? – побледнел Игорь.

– Тридцать сребренников. За мою душу. Не надо из меня дурака делать. Я все видел...

– Ну да, – обескураженно кивнул парень. – Тридцать сребренников... э-э, то есть тридцать миллионов было... Но я даже не думал.

– Думал ты. Как сдать меня, думал. А чего тут думать? Тут до ментов рукой подать... Только ты не рассчитывай, что я молчать стану. Ты дом бензином обливал? Ты! Ты панфиловского ублюдка сжег? Ты! Я все скажу. Посмотрим, как ты деньги получишь.

– И то верно... К тому же я и не думал их получать...

– И правильно. Деньги ты от меня получишь. Уйдем за границу, там у меня и дом, и секретный счет в банке... Лето здесь переждем, а потом за кордон...

– Да я знаю, что вы меня не обманете, – улыбнулся через силу Игорь.

– Мало знать, нужно быть еще уверенным в этом.

– Я уверен.

– Вот и моло...

Лосев не договорил. Приступ сумасшедшей боли заставил его замолчать и схватиться за голову.

– Ой-е! – простонал он, опускаясь на диван.

Болезнь вернулась. И пуще прежнего взялась за исполнение разрушительной миссии. И наркотик уже плохо помогал.

– Укол мне нужен...

– Да, я сейчас...

Игорь повернулся, чтобы идти на кухню, но Лосев его остановил. Он уверен был, что парень не станет готовить ему инъекцию для укола. Сбежит он. Чтобы продать своего босса, сбежит.

– Погоди! Ты не знаешь, где...

– Знаю.

– Я перепрятал, – корчась от мук, сказал он.

– Зачем? Не в нашем случае прятать, – усмехнулся Игорь.

Действительно, статья за незаконное хранение наркотиков – мелкий пустяк по сравнению с теми грехами, за которые пыталось спросить с них правосудие.

– Это на больную голову, – делая над собой неимоверное усилие, улыбнулся Лосев.

Он вместе с Игорем прошел на кухню.

– Там под столом коробка. Руку протяни...

Парень встал на четвереньки, грудью коснулся пола, просунул руку в узкую щель. И в этот момент Лосев ударил его – кухонным ножом под правую лопатку.

Запотевшая ладонь скользнула вдоль рукоятки до самого лезвия, которое лишь на чуть-чуть погрузилось в чужую плоть. Лосев не смог достичь цели, вдобавок сильно поранил собственную руку.

Недорезанный Игорь вскочил на ноги, но Лосев уже вцепился взглядом в рукоять топора. И первым ухватился за нее. Парень схватил его сзади, пытаясь опрокинуть на пол, но Лосев умудрился оттолкнуться ногой от стены. Падая на пол вместе с ним, Игорь ударился головой об угол стола. Сознание не потерял, но руки разжал. Лосев рывком поднялся на ноги, схватил топор.

Игорю оставалось только защищаться. Но шансов у него лишь немного было больше, чем у старой ростовщицы, которую зарубил Родион Раскольников. Лосев взмахнул топором раз, второй...