Сергей Зверев - Жулик: грабеж средь бела дня Страница 54

Стук повторился – теперь уже энергичней.

– Цаца, не дури, мы знаем, что ты тут! – послышался голос «смотрящего». – Не откроешь дверь – через окно войдем. Но тогда тебе хуже будет.

И, словно в подтверждение этих слов, пацаны у джипа с видом сноровистых коммандос и неотвратимых карателей изготовились к штурму.

На ватных ногах Зацаренный пошел на веранду. На какой-то момент он потерял способность правильно ориентироваться в пространстве. Целую минуту похититель не мог повернуть ключ в замке – так тряслись у него руки.

– Ну, привет. – Зайдя на кухню, Дядя Ваня покосился на бесчувственное Танино тело, прислоненное к стенке. Затем перевел взгляд на открытый люк погреба. Помолчал, размял татуированными пальцами тугую «беломорину» и неожиданно гаркнул: – Ты что, фуцин дешевый, – выкрасть ее решил?

Вопрос был задан с такой агрессивностью, что из Цаци автоматически вылетело:

– Да.

– Сам, значит, какой-то сабантуй с проститутками организовал. Искупаться захотел. Заплыв на дальнюю дистанцию. Мол, если что – Зондер свидетель. А сам, значит, во-от что задумал… А не хочешь ли ты, Цаца, сам в этом подвале отдохнуть? Мне как – пацанов позвать или сам в погреб полезешь?

Зацаренный взглянул на «смотрящего» с видом побитого пса. Казалось, что сейчас он опустится на четвереньки, чтобы придать себе еще более виноватое выражение.

– Дядя Ваня, послушай…

– А зачем мне тебя слушать? – разомкнул твердую ротовую щель Михалюк. – И так все ясно. Ты мне одно только скажи: ты, значит, решил эту телку в заложницы взять, а ее папику-мусору выкуп зарядить? И какой же?

– Пятьдесят… тонн, – униженно пробормотал Зацаренный.

– Чего именно? Рублей? Баксов? Или… царских червонцев?

– Долларов… Дядя Ваня, я же не для себя хотел…

– Дебил, да ты же уебище! – засокрушался Михалюк. – Инициативный ты наш… Я тебе давал такие полномочия? Запалишься – а нам с пацанами по зонам котелками греметь? Ты знаешь, что в нашем городе какая-то крутая проверка из Генпрокуратуры? Приехал тут один деятель, черная «Волга» с тремя семерками на московском минюстовском номере! А знаешь, зачем он приехал? Мусоров на понятия ставить! Менты так на цирлах и забегали! Не дай бог что случится – никаким лавэ не откупишься!

Зацаренный машинально пригладил и без того зализанные волосы и часто-часто заморгал. И хотя гневная речь оратора повергла его в состояние шока, он не мог удержаться от естественного вопроса:

– Дядь Ваня, а как ты…

– Как я тебя вычислил? Просто. Откуда ты про червонцы узнал? От этой брюхатой «скрипочки», как ее там… То ли Ермошиной, то ли Дерьмошиной. Ты ведь с ней корешишься. Запал ты на это «рыжье»? Еще как, я это сразу понял! Встречался с алюркой вчера? Встречался. Она мне сама сказала. А о чем вы с ней базарили? – Неожиданно голос Михалюка стал ровен и тих, как полет совы. – О том, что неплохо бы на природе расслабиться. С девками и бухлом. Брюхатая шмара сказала сперва, что не может, потому что ей малого надо из садика забирать. Потом согласилась – мол, есть кому в садик сходить. А тебя почему-то о-очень заинтересовало, кто и во сколько пацанчика из садика заберет. Было такое? Было. Куда ты после этого поехал? В автосервис, убитый «жигуль» брать. Зачем тебе, спрашивается, «жигуль», когда я тебе разрешил на своем «Кадиллаке» кататься? Это еще не все… Вчера вечером тебя засекли на привокзальной площади. Линейные мусора. Бабки, которые посуточно хаты сдают, им за «крышу» отстегивают. А ты как раз хату снимал. Эту вот самую. Я начальнику линейной ментуры иногда плачу, чтобы он мне информацию подбрасывал. Зачем тебе, спрашивается, съемная хата, когда у тебя своя есть? И зачем Зондеру лапшу на уши вешал, что купаться идешь?

Последняя фраза «смотрящего» вполне объясняла, почему Игорек не хотел выпивать. Выполняя поручение Михалюка, он подло шпионил за Цацей. Вспомнилось и другое: когда Зацаренный выезжал от лодочной станции, он видел, что Зондер кому-то названивал. Теперь стало ясно, кому…

– И что теперь? – Взглянув в худое и постное лицо Дяди Вани, похититель приготовился к самому худшему.

– Если я тебя так элементарно вычислил, то мусора вычислят и подавно! – последовало неожиданное.

– Давай я эту телку обратно отвезу… Ну, где взял, – несмело предложил Зацаренный и обозначил движение, чтобы закрыть люк погреба.

– Ну, ты и деби-ил… – с тяжестью танка давил «смотрящий». – Ну, ты и удро-ота… «Положь, где взял», что ли? Ладно. Расскажи лучше, что ты дальше делать собрался. Только честно. В глаза, в глаза мне смотри!

Гена понял: лучше сказать правду, дешевле выйдет. И хотя рассказ его прозвучал очень путанно, Дядя Ваня сразу уловил суть.

– Значит, решил сунуть девку в подвал, вернуться на Бобровицу, погужеваться там немного для понта, затем приехать сюда… А потом телку куда-нибудь за город перевезти?

– Да.

– Куда именно?

– В Ульяновку… Дачный поселок сразу за Седневом. У меня там дача от предков осталась.

– А потом? Выждать пару дней и зарядить папику отступного? Якобы от имени черножопых гастролеров? «Вах, мэнт поганый, доч хочэш получыт? Дэнги гоны!» Так, что ли?

Цаца пошевелил пепельными губами и протолкнул через горло:

– Да неужели бы я тебе не отстегнул!

– А я в этом не сомневаюсь… – медленно произнес Дядя Ваня. – И вообще, задумка мне твоя нравится… Особенно насчет «отстегнуть». Исполнение тоже ничего. Ты смотри – один справился. Чем ты ей так в голову дал?

– Да кастетом…

– Герой, ничего не скажешь. Вот и дальше один действуй. Только осторожно. Сейчас ты погрузишь телку в багажник «жигуля» и аккуратно отвезешь ее в свою Ульяновку. Сидишь там, не высовываешься и ждешь инструкций. Главное – чтобы девка потом не смогла тебя опознать. Все понятно?

– Все…

– Не вздумай дурить – я-то тебя проконтролирую. Да, и еще: вот, возьми… – с этими словами Михалюк протянул собеседнику старый потертый револьвер.

– К чему мне ствол?

– Время теперь неспокойное, – проскрипел «смотрящий». – Мало ли что… Лучше кастета. Осторожно там, не светись. Да, и еще: твой мобильник на Бобровице остался? Возьми у кого-нибудь из пацанов… У Жеки, например. Ведь у тебя в Ульяновке телефона-то нет. Да, вот тебе филки… На жрачку и на бензин…

…Выводя «жигуль» со двора, Цаца не знал, радоваться ему или печалиться.

С одной стороны, итоги неожиданного общения с Дядей Ваней можно было признать благополучными. Могущественный «смотрящий» не отправил отступника в подвал, не зарядил штрафных санкций и даже не дал «по ушам».

С другой стороны – Зацаренный вновь чувствовал себя марионеткой в татуированных руках блатного кукловода. «Сработать под себя» с похищением мусорской дочери не получалось. Более того, в случае провала Михалюк всегда мог бы умыть руки: мол, Цаца похищение от себя заряжал, так что все вопросы, товарищи следователи, ему и адресуйте…

– Суки вы, суки… – уныло сокрушался Гена, выезжая из частного сектора.

В этот момент он люто ненавидел всех и вся: и Мандавошку, сдавшую его «смотрящему», и Зондера, предательски шпионившего за ним на Бобровице, и Дядю Ваню с его нечеловеческой проницательностью…

И даже Таню Голенкову, бесчувственно лежавшую в багажнике «жигуля».

Съехав с асфальта, «Линкольн Навигатор» забухал упругими баллонами по рельефной брусчатке площади. Коробейник вел машину с нарочитой неторопливостью. Эдик, прикованный наручниками к дверце, понуро горбился рядом. Позади располагалась Наташа. Поглаживая забинтованную голову, она прожигала взглядом затылок мужа. Горячий накрашенный рот то и дело бормотал какие-то бессвязные ругательства. Фразы «козел вонючий» и «я ему всю свою жизнь посвятила» были в этом бормотании ключевыми.

Голенков не реагировал на обидные слова. Смежив веки, он лихорадочно размышлял: кинет его Коробейник или не кинет? Зыбкие обещания «спустить дело на тормозах» стали той самой спасительной соломинкой, в которую убийца вцепился мертвой хваткой. Вот и пришлось рассказать абсолютно все: и о подпольном монетном дворе, и о сейфе с медным штурвалом, и о странном радиозаводском микроавтобусе, появлявшемся во дворе «Золотого дракона» почти ежедневно… Ведь в случае возбуждения уголовного дела по сто пятой статье Эдику вряд ли бы когда-нибудь пригодились вьетнамские сокровища!

Милицейский полковник не спешил высказывать отношения к услышанному. Полученная информация требовала не только осмысления, но и проверки. Развалив свои необъятные телеса в лайковом кресле, Коробейник лишь изредка бросал на Эдика значительные взгляды. Наконец снизошел до успокоительного:

– Не ссы, не кину… Мы ведь нужны друг другу. Правда, Эдичка?

– Так уж и нужны!

– Я за свои слова отвечаю. Сейчас я, ты и Наташка идем к дежурному следователю прокуратуры. Наташка под мою диктовку в твоем присутствии пишет отказуху: мол, будучи в состоянии алкогольного опьянения и поддавшись эмоциям, оговорила тебя, в чем и кается. Была пьяная, пошла ночевать к подруге, поскользнулась на рельсах и едва не попала под поезд. Дело о покушении на убийство автоматически прекращается.