Вячеслав Жуков - Щупальца спрута Страница 55

– Вот значится, как, – проговорил с задумчивостью Зубриков, положа свою тяжелую ладонь на картонную папку. – Ознакомился я, Наталья Юрьевна, с твоим делом…

Наташа почувствовала как сердце зашлось в тревожном стуке. Не дура, понимала, сейчас ни о каком условно досрочном освобождении не может идти и речи. И сразу пришла мысль: «Неужели пересмотрели дело и теперь ей добавят срок?» Но как оказалось опасения ее были напрасными.

– Наоборот. Речь у нас пойдет о том, чтобы ты как можно скорей оказалась на свободе, – обнадеживающе сказал Зубриков.

Наташа не знала, верить ей полковнику или нет. Вроде бы он лицо должностное и слов понапрасну бросать не будет. Но с другой стороны есть закон, припирать который нельзя. И как тут быть? Ведь она даже ещё не отсидела и половину срока. Какая же тут может быть свобода?

– Закон, конечно, есть закон, – сказал Зубриков на эти ее сомнения. – Но при желании его всегда можно и обойти. Если захотеть. Скажи, у тебя есть такое желание?

Желание у Наташи было. Да и кому охота торчать тут. Любую зечку спроси и она ответит также.

– Есть, – честно призналась Наташа.

– Вот, – поучительно сказал Зубриков и добавил: – И знаешь, можно так устроить, что ты уже через три дня будешь в Москве ходить по Арбату. – Увидев как у девушки загорелись глаза, произнес мечтательно: – Не поверишь, но последнее время я только и мечтаю, чтобы очутиться там. Подышать столичным воздухом. Но пока не могу. Эта проклятая работа не отпускает. Дела, одним словом, – легонько стукнул он кулаком по столу и напомнил то, к чему подводил свою мысль. – А у тебя такая возможность есть.

– Ну как же это, гражд… Александр Васильевич? – Наташа выглядела растерянной, не понимала, как такое может быть. Конечно, всё о чем говорил Зубриков, заманчиво. Но как быть со сроком?

Полковник махнул рукой, тем самым давая понять, что это легко можно уладить и сказал:

– Видишь ли, – начал он и замолчал, оценивающим взглядом обвел Наташу с головы до ног, и предупредил: – Только вот что девонька, давай условимся, чтобы о нашем разговоре никто не узнал. – Он наклонился поближе к уху девушки и зашептал: – А то я с тебя живой шкуру сдеру.

Наташа уцепилась руками за сиденье стула, так ей сделалось не по себе от этих слов полковника. Трудно сказать, были ли конвоиры и надзиратели здесь добрее, чем в тюрьме. Наташа боялась их и там и теперь тут. А уж начальство – тем более. А Зубриков тут самое главное начальство. Его боятся даже сотрудники колонии, что уж говорить о простых зечках. И если захочет, Наташу он придавит как муху.

– Я никому ничего не скажу. Честное слово. Обещаю, – пообещала Наташа.

Зубриков самодовольно кивнул.

– Правильно. Вижу, ты умная девушка. Это хорошо, – Тут же он рассказал, что от нее требовалось. – В общем-то, ничего особенного. То, что ты делала в банде и за что получила срок. Только в этот раз все будет по другому. И срок ты уж точно не получишь. Гарантирую, – поднял он указательный палец вверх. – Когда деньги будут у меня, ты получишь загранпаспорт и пятьсот тысяч долларов. Заберешь своего карапуза и уедешь туда, куда захочешь. Лучше, конечно, куда-нибудь подальше.

– Вы хотите сказать… – Наташа хотела спросить про своего ребенка. Неужели он останется здесь, пока она будет там в Москве? Ведь он же грудничок, и его надо грудью кормить. Разве Зубриков не знает.

– Я все понимаю, но у меня нет другого выхода, – довольно жестко сказал полковник. – А кроме того, ребенок – это гарантия, что ты не сбежишь. Не кинешь меня старика. А с голоду он не помрет. За это ручаюсь. Есть у меня одна знакомая. Она недавно родила. Тоже мальца. Баба здоровая. Титьки – по ведру каждая. Прокормит твоего ребенка, даже и не беспокойся. Но я тебе советую: там в столице время даром не терять, а то вдруг у моей знакомой молоко пропадет.

– Нет, нет, что вы! Конечно, я постараюсь все, что вы скажите, сделать побыстрей. Но для этого мне надо сначала очутиться в Москве.

– Ну за это ты не волнуйся. Доставим в лучшем виде, – с усмешечкой пообещал Зубриков. Голос его звучал весело. Видно у полковника было хорошее настроение, чего нельзя сказать про Наташу.

На душе у Наташи было сейчас скверно. Не глупенькая, понимала, во что её втягивает Зубриков. Да вот только отказаться не смогла. И вечером лежа в бараке она долго плакала, уткнувшись головой в подушку. Обида брала за то, что жизнь устроена жестоко. Теперь за ее тяжкие грехи расплачиваться приходиться малышу. Да еще как расплачиваться. Разве справедливо это. Более жестокого испытания она и представить не могла. Вот если бы обо всем этом дать знать Стасу. Может быть он что-нибудь и придумал бы, помог. Только как это сделать, Наташа не знала. Ведь он так далеко от неё.

35

– Вот тебе телефон, – подвинул Зубриков аппарат зечке Людмиле Горюновой. – Сейчас ты позвонишь своему Мордовцеву и попросишь его приютить свою подругу – Наташу Багрову, – сказал Зубриков, замечая на лице девушки легкую растерянность.

– А как же я? Я ведь согласилась, гражданин начальник. Александр Васильевич? – забеспокоилась зечка, подозревая, что тут нечисто и ее хотят обставить. Не зря же все это время держат в медчасти в отдельной палате под усиленной охраной санитарок.

Полковник развел руками.

– Дело срочное, а с твоим освобождением ничего не получается. Вот и приходится воспользоваться дублершей, – улыбнулся Зубриков. – Да ты не переживай. Делай всё как я говорю и обижена не будешь. Обещаю.

С Натальей Багровой Людмила Горюнова уже познакомилась, хотя та и была в другом отряде. Но они вместе принимали участие в конкурсах красоты. Девушка она привлекательная, броская, слов нет. Только вряд ли ей даже с такой внешностью удастся подобраться к Мордовцеву, если она сейчас не станет звонить.

И Людмила медлила, словно раздумывая, стоит ли ей звонить и что будет, если она откажется?

Зубриков ждал, не понимая, чего зечка медлит, и наконец окончательно потерял терпение.

– Что ты, профура, время тянешь? Тебе сказали звони, значит бери трубку и давай, – сделал полковник суровое замечание и силком вложил трубку в руку Горюновой.

Девушка сбросила с головы косынку, распустив на плечи черные густые волосы. Не обращая внимания на то, что Зубриков ее подгоняет, не торопливо набрала номер и услышав знакомый голос точно встрепенулась:

– Сережа, дорогой… – воскликнула в трубку, и перевела взгляд на сидящего рядом полковника, который приложив палец к губам, тихонько нашептывал:

– Смотри. Ничего лишнего. А то я тебя сгною здесь и никакой Мордовцев тебе не поможет.

Девушка отвернулась, чтобы не видеть перед собой эту неприятную красную рожу с бычьими глазищами, и сказала все так, как ей Зубриков велел. Знала, у нее сейчас нет выбора. Да и пусть подавятся его деньгами, если эта, как сказал полковник дублерша, сумеет узнать, где Мордовцев их прячет.

Честно говоря, ей сейчас надоело все. Кругом негодяи, один хлещи другого. Что там, на свободе, что здесь на зоне. И один не лучше другого. Может и в самом деле, Мордовцев не лучше их. Так или иначе, но Людмила решила положиться на высшие силы, которые, если Мордовцев не виноват, не допустят несправедливости.

– Ну вот и молодец. Ну вот и славненько, – похвалил ее Зубриков, когда разговор был закончен и трубка заняла свое обычное место на аппарате. – Он налил целый стакан коньяка, подвинул ей. – Выпей.

Девушка поморщилась.

– Как вы только это пойло пьете?

– А что делать? – как будто бы обиделся Зубриков, что и отразилось на его крупном лице. – На лучшее пойло у меня денег нет. Пей, или что у вас в бараке пойло повкуснее. – Полковник знал, что зечки втихаря от охраны, ставили бражку. Потом нахлеставшись ее, затевали между собой разборки. Душа требовала разгула, но все заканчивалось куда прозаичней: побитых в медчасть, а победителей в карцер.

Зечка взяла стакан. То, что ей предложил полковник и в самом деле было намного лучше той барачной бурды. Да и чего отказываться, когда на душе скверно так, что хуже некуда. И мысли приходят черные. Нехорошие. Так может быть, от коньяка полегчает.

Она выпила.

Полковник налил ей еще один стакан, приговаривая:

– Вот и хорошо. Махни еще стаканчик и займемся делом.

Делом с ней Зубриков занялся как только пустой стакан оказался на столе. Раздев зечку, он немного задержал взгляд на нижней части ее живота, на лобке, который все обычно тщательно выбривали в целях гигиены и со словами:

– Ох и люблю же я вас лысеньких, – повернул девушку к себе задом и заставил наклониться, и упереться руками в спинку дивана. Но на этот раз долгого секса у Зубрикова не получилось.

Справив удовольствие, он сказал тоном повелителя:

– Одевайся и иди. Там с тобой Марат хочет поговорить.

– Что у него тоже зачесался? – съехидничала девушка.