Жан-Мишель Шарлье - Преступный синдикат Страница 6

Известно ли, что пресловутый государственный преступник США номер один Джон Диллинджер, которого средства массовой информации изображали как настоящее чудовище, против которого была организована фантастическая охота – охота на человека, – совершил только одно убийство? Не менее знаменит Жак Месрин, имя которого во Франции долгое время кочевало из одной газеты в другую, а он сам не сходил с экранов телевизоров, – не была ли вся эта возня с ним трюком, чтобы пустить пыль в глаза? Ведь ему даже удалось совершить побег из-под носа сопровождавших его полицейских… А в это время подлинные убийцы не покладая рук продолжали свое дело в Лионе, Марселе, Ницце, Гренобле… убийцы, имевшие на своей совести по дюжине преступлений. Многолетний опыт позволяет нам утверждать, что существует любопытное сотрудничество между официальными или официозными секретными службами, некоторыми политическими партиями и проходимцами самого высокого полета.

Давно уже нет никакого сомнения, что уголовные сообщества существуют и могут существовать только в результате того, что длинная цепь компромиссов на самом высшем уровне превращается в тайное покровительство, означающее нечто большее, чем простое попустительство.

Мы вправе опасаться, что влияние американской преступности однажды приведет к тому, что французские коллеги американских гангстеров попытаются добиться таких же успехов.

Жан Марсилли

Глава первая. Пять пальцев руки дьявола

Америка, как континент чрезмерный во всех своих проявлениях, вначале представляла собой необъятное пространство суши.

Первые колонисты были охвачены духом завоевания. Им предстояло в XIX веке образовать новую нацию и найти возможности ее утверждения. Путь был открыт. Из старой Европы хлынула волна эмигрантов, скорее в поисках быстрого обогащения, нежели безмятежного существования.

Многие из них испытали на себе влияние революций, потрясших устои старого континента. Здесь можно было встретить активных участников событий, их пылких вдохновителей, а также пострадавших. Общим для всех являлось то, что это были наиболее энергичные представители белой расы. Самые сильные бросились в гущу ожесточенной схватки. Простодушные склонны были верить, что Америка станет горнилом, где кровь выходцев из Европы перемешается, и будет создан новый, идеальный тип людей Нового Света. Они жестоко обманулись в своих ожиданиях и переживали мучительное разочарование. Постепенно установился диктат силы. Нашлось немного охотников возражать, когда в борьбе мнений точки над «и» ставил кулак – это действовало убедительнее отточенного красноречия. Если же и кулаков оказывалось недостаточно, их подкрепляли кольтами тех, кто умел ими пользоваться.

Конституция Соединенных Штатов Америки имеет весьма существенный изъян: чрезмерно стремясь покровительствовать гражданам, она в то же время их плохо защищает. Не будем забывать, что свои законы принимали и обнародовали сами переселенцы. Вполне естественно, что в их сознании сохранилась глубокая ненависть к европейским законам, действие которых они познали на себе, и к слишком суровым судам, отправляющим человека на эшафот, на каторгу, в застенки, а порой обрекающим его на изощренные пытки.

Заботясь о том, чтобы не пострадала «справедливость», судебные власти дошли до абсурда, проявляя в отношении преступников невиданное до того снисхождение. Множественность законодательных актов, их противоречивость позволяли наиболее изворотливым совершать самые вопиющие бесчинства. Менее ловкие имели возможность доверять свою защиту искушенным в подобных делах адвокатам…

И нет ничего неожиданного в том, что, как только правосудие в этой мужественной, стойкой и сильной стране пытается обезвредить одного из опасных для общества граждан, поднимаются крики о покушении на права человека.

Такое краткое и схематичное объяснение необходимо для того, чтобы читатель, незнакомый с американской правовой системой, мог понять, каким образом империя преступников в этой стране смогла так далеко раздвинуть границы допустимого и как получилось, что не было предпринято должных усилий, направленных на подавление ее деятельности в самом начале.

Следует подчеркнуть, что все факты, с которыми мы собираемся ознакомить читателя, вплоть до мельчайших деталей, совершенно достоверны.

То, о чем будет здесь рассказано, позволит понять, каким образом, пытаясь демократичным путем сохранить свои основные свободы, Америка в конце концов подчинилась диктату организованной преступности, каким образом стало возможным, что гангстеры с оскорбительным цинизмом не только уходят от справедливого возмездия, но и с вызывающим высокомерием безнаказанно осуществляют свою власть.

Объективности ради следует признать, что возникновение и процветание индустрии преступлений есть порождение жестокого и беспощадного общества преуспевания. Соединенные Штаты отнюдь не диснеевский мир для восторженных детей.

Все известные главари мафии познали в своей жизни нищету, были на самом дне, изведали беззаконие и насилие. Все они начинали с нуля. Но у них не было недостатка в смелости, предприимчивости, этим они располагали в избытке и использовали любую возможность добывать деньги. Здесь их фантазия не знала пределов, особенно в те времена, когда приходилось несколько умерять свой пыл.

Первые большие деньги, наполнившие кассы шаек, появились в благословенные и лицемерные времена «сухого закона» от торговли запрещенными спиртными напитками. Бутлегеры искренне негодовали, когда с ними обращались как с преступниками. «Люди хотят выпить, и мы предоставляем им эту возможность, – твердили они.– „Объяснения“ между нами – это наше личное дело. Мы сами урегулируем наши отношения, и вреда от этого никому не будет».

Когда в 1933 году «сухой закон» был отменен, гангстеров это не очень смутило. Перевесив свои автоматы системы «томпсон» с одного плеча на другое, они реагировали в том же духе свободного предпринимательства: «Граждане хотят женщин? Хотят иметь наркотики, играть на скачках, в лотерею, в рулетку? Мы подчиняемся закону спроса, наиболее уважаемому закону свободного общества». И они поступали именно так, зная, что в соответствии с другими законами этого общества они смогут уйти от ответственности безнаказанно или с минимальными издержками даже в случае совершения убийства, в то время как простое уклонение от налогов может повлечь за собой весьма серьезные последствия.

Невольно думаешь, что те же люди, пойди они по иному пути, могли бы добиться внушительных успехов. Ведь нельзя не признать, что Лаки Лучиано, Фрэнк Костелло, Мейер Лански и некоторые другие обладали размахом, энергией и мужеством, заслуживавшими более достойного применения. Понимание людей, знание психологии своих сограждан, большие организаторские способности, сила воли, решимость, способность противостоять превратностям судьбы, постоянство, умение всегда видеть цель жизни – деньги и добывать их все больше всеми доступными средствами, дьявольская хитрость, умение «отмыть» деньги от грязи и пустить их в легальный бизнес порой невольно могут вызвать у кого-то нечто вроде восхищения.

Вплоть до наших дней некоторые из этих людей продолжают свою «деятельность» о даже успели приобрести известную «респектабельность». Так или иначе, но наступило время, когда трудно установить, где богатство добыто честным путем, а где мошенничеством, где богатеет добро, а где зло. Да и всегда ли может присутствовать одно только добро или одно зло?

Происхождение богатства часто не менее загадочно, чем происхождение человека. Источник богатства преступного синдиката не столь таинствен, и его уникальную в своем роде историю лучше всего можно проследить но жизнеописанию главных действующих лиц.

Вначале была мафия. Ее законом было молчание. Для тех, кто нарушал омерту – закон молчания, – приговор был один – смерть. Мафия – прообраз организованной преступности – была и остается только типично сицилийским феноменом. Ради нее больше было израсходовано чернил, чем пролито крови, а это превышает не один гектолитр.

Мафия представляет собой своеобразную «модель семьи», обязанностью каждого члена которой является ее почитание; именно с нее он обязан брать пример. В состав семьи входят ее члены – мафиози. Они как «братья» равны между собой и должны беспрекословно подчиняться «отцу» – капо. Последний следит за тем, чтобы соблюдались «пять заповедей крови»:

1. Каждый мафиозо должен помогать своему брату и выручать его из беды, даже ценой собственной жизни.

2. Каждый мафиозо должен вступаться за своего брата, оскорбленного, униженного или поруганного «чужаком». Любое оскорбление или обиду он должен воспринимать как оскорбление мафии и обязан как можно скорее отомстить.