Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку Страница 6

— Знаю, — тихо произнесла Валерия.

— Ну, слава Богу, а то я думала, что ты уж совсем… Помнишь мой тур по городам Сибири, когда в прессе появились статейки, что, мол, Дробышева рассчитывала на аншлаг, а получила пшик, что публика потеряла ко мне интерес, ну и, естественно, пик моей популярности миновал?

— Да, я ещё удивлялась тогда, — сказала Лера.

— А чему удивляться, если зрителя оттягивали на другие концерты. Шаныгин, сволочь, руку приложил. А он если за что возьмется — только держись! Мерзавец, каких мало. А страшен… Про таких говорят, что морду надо в трусах носить.

Лера захохотала.

— Ну, ты даешь, Наташа! Очень забавное выражение.

Дробышева вздохнула.

— Будешь тут забавной, когда с такой мразью дело приходится иметь. У меня в отличие от других есть музыкальное образование, голос, известность какая-никакая, думала, могу себе позволить такую роскошь — ни перед кем не прогибаться, получается, нет… Слишком многого хочу. Я не ангел, конечно. Каких только любовников на меня не навешивали, но, заметь, — в глазах Натальи появилось презрение, — никогда и никто не шушукался, что Дробышеву трахает вся вокально-инструментальная группа одновременно. В отличие от других.

Лера уставилась на молодую женщину.

— Да, да, я знаю, что говорю. И, честно сказать, лучше бы не знать всей этой грязи.

Наталья сделала большой глоток из своего стакана и поставила его на стол.

— Хорошая штука — травяной сбор. Потом возьму у тебя рецепт. При таких нагрузках — в самый раз будет. Я вот иногда задумываюсь о своей жизни: кому я принесла вред? Никому, только себе. А скольких вытянула, помогла стать на ноги… Лучше бы я этого не делала. Как вспомнишь, так мерзко становится, хоть кричи. Один Челубеев чего стоит! Совместные турне, концерты… Да кому он был нужен с его песнями и посредственным голосом! Таких непризнанных гениев, как он, пачками можно отгружать. Я влюбилась, как последняя дура, а он просто использовал мою популярность, чтобы продвинуться. Мне намекали, что он себе на уме, даже подлецом называли, да куда там, разве я поверю… Курица слепая. И не верила, пока сама интервью в газете не прочитала. Обидно-то было как, Господи! Что же я за идиотка, на какую дешевку клюнула! Валя Максимова из драмтеатра его встретила на одной тусовке, он отвернулся, сделал вид, что не заметил. Она не поленилась подойти и говорит при всех: что же ты, гондон, делаешь, а?..

Наталья закрыла глаза и стиснула руки на груди.

— Может, не надо об этом сейчас, — тихо попросила Лера.

Она слышала про эту историю. Челубеев — эстрадный певец. Не начинающий, но малоизвестный. Он был любовником Натальи, участвовал во всех её концертах, обязательно пел две-три песни. Его стали признавать, и он, поверив в собственную неотразимость, решил, что не нуждается в поддержке Дробышевой и дальше будет выступать один. Вокруг него стали крутиться шлюшки, непонятно откуда взявшиеся. Тогда и появились в печати его независимые суждения и это самое интервью. На плаву Челубеев продержался недолго. Без Натальи он стал никем.

— Приполз потом ко мне, на коленях прощения просил, — полыхнули гневом глаза Натальи. — Я ему эту самую газетенку в морду. Специально сохранила, выбрасывать не стала. Там черным по белому. Корреспондент задает господину Челубееву вопрос про меня, а тот делает голубые глаза и говорит: Наталья Петровна, а, простите, кого вы имеете в виду? Бойкий мальчонка! Даже у нахального журналюги челюсть отвисла от изумления. Он достаточно резко ответил, что есть только одна Наталья Петровна, имя которой каким-то образом связывают с господином Челубеевым.

Лицо Дробышевой исказила болезненная гримаса.

— Когда видела его в последний раз, поверишь, жалко дурака стало. Сначала думала, хоть в рожу ему плюну, удовлетворение получу, а как посмотрела… Испуганный, дерганый какой-то, даже ростом меньше стал. Куда что делось. Смотрит, словно побитая собака. Руки ко мне тянет, а я… — Наталья с трудом проглотила комок, который, как наждачная бумага царапнул горло. — Представила, что он, после того как меня оттрахает, нашептывая, что я самая-самая… едет к свом поблядушкам и корчит из себя знаменитость. А потом дерет их всех подряд по полной программе. Жеребец… А я ведь каждую ночь, проведенную с ним, помнила. Проснусь в темноте, и кажется, что он стоит на коленях и целует меня.

Наталья грязно выругалась. Она не щадила себя, и это ей помогло.

— Кстати, — оживилась она. — Ты слышала про новый скандал между старой дурой Лидиной и её Адмиралом?

— Нет, — покачала головой Лера, радуясь, что Дробышева поменяла тему.

— О, это интересно!

Адмиралом называли руководителя очень популярного вокально-инструментальной ансамбля «Данайцы». Молодые девчонки сходили с ума на его концертах. Армирал держал группу в железном кулаке. Поговаривали, что у него особые вкусы и что его мальчики «пользуют» своего руководителя в порядке очередности. Трахают и ненавидят одновременно. И вдруг прошел слух, что Адмирал нашел себе пассию. Ею оказалась Лидина, которая была старше его лет на пятнадцать. Вскоре слух подтвердился. Руководитель «Данайцев» вместе со своей дамой стал появляться на всех презентациях и тусовках. Пару сопровождали бравые данайцы в полном составе. Зрелище было очень трогательное. Семейная сцена, да и только.

— Говорят, за те три года, что они состояли в официальной как бы связи, он на неё залезал шесть раз.

— А кто это считал?

— Да есть любители, которые все знают. И потом сам Адмирал этого не скрывал. Одновременно пользовался услугами своих мальчиков. Нормально, да?

Валерия поморщилась: она не любила таких разговоров.

— Но это не самое пикантное. Оборотистый Адмирал сдавал своих данайцев напрокат богатым стареющим дамам, желающим порезвиться в постели с молодым мужчиной, к тому же известным на всю страну. Говорят, платили за это немалые деньги. В это время Адмирал подарил Лидиной совершенно роскошную шубу. Я сама не видела, но, говорят, что-то необыкновенное. И цена умопомрачительная. Эта дура на радостях растрезвонила повсюду о подарке расточительного любовника. И разразился скандал. Оказалось, что господин Адмирал сделал презент на деньги, полученные с оборота своих данайцев.

— Ужас какой-то! — вырвалось у Валерии.

— История мерзопакостная, — согласилась Наталья. — После этого то ли он её бросил, то ли она сама ушла, но, в общем, они расплевались. Сейчас, говорят, опять их вместе видели. Сладкая парочка! Ее понять можно: кому она нужна в таком возрасте?.. В нашей среде всякое бывает. Конечно, я могу себе позволить не сидеть за чужими столами, как старая дура Лидина, которая таскается по всем тусовкам, а если серьезно задуматься…

Дробышева до боли закусила губу. Ее взгляд замутился.

— Наталья, пила бы ты поменьше и вообще поменьше бы общалась со всей этой околотусовочной публикой, которая трется возле тебя. Они присосались, как пьявки, а ты губишь себя, больно смотреть. Что тебе дает такое общение?

— Понимаешь, Лер, это часть моей жизни. Возвращаюсь с концерта вся «рваная», надо обязательно расслабиться. Пить одна я не могу. У тебя есть дочь, у меня — никого. Ни о ком не надо заботиться. Только о мужике. Новый мужчина, как допинг. Ты меня осуждаешь?

— Нет, конечно, просто мне тебя жалко и противно видеть возле тебя этих, — Лера запнулась, — этих говнюков.

Наталья покачала головой.

— Ничего я не знаю, живу и живу. Наверное, с самого начала мне все легко давалось, как-то сразу проскочила в известную, популярную, узнаваемую всей страной эстрадную певицу. Ну, думаю, все, вскарабкалась на вершину, а дальше… За все приходится платить, это понимаешь только потом. Успех, известность… Иногда я боюсь просыпаться по утрам, думаю, вот глаза открою, а все по-другому, сегодня я уже не та Наталья Дробышева, которой вчера аплодировала публика, сегодня — я уже ничто. Ты никогда не боялась этого?

— Да нет. Может потому, что поздно пробилась, все воспринимаю иначе.

Наталья мрачно усмехнулась:

— Дай Бог! А я вот боюсь. Самое страшное происходит тогда, когда понимаешь, что жить иначе ты уже не сможешь. А самое мерзкое — когда убеждаешься, что все зависит не от твоего таланта и успеха у публики, а от таких подонков, как Шаныгин. Ты должна это знать.

Валерия знала. Она немало повидала молодчиков, которые воспринимали начинающую эстрадную певицу лишь в одном положении — горизонтальном. Ложиться в койку Стрелецкая отказывалась, поэтому… Поэтому если бы не встреча с Артемом Беглоывм в казино «Белый жасмин», она не сумела бы пробиться на большую эстраду.

После круиза по Средиземному морю женщины подружились. Как ни странно, они отлично понимали друг друга. Лера воспринимала Наталью такой, как есть, а та, выплескивая душу, была всегда непосредственна, забавна и откровенна.