Татьяна Моспан - Ловушка для дураков Страница 6

Это было дорогое удовольствие, наркотик, доступный очень богатым людям.

Молчаливые рослые парни из охраны автоматически останавливали глаза на особенно резвящихся дамочках, не умеющих сдерживать свои эмоции. В любой момент охрана готова была навести порядок в заведении. А в следующий раз могли и не пустить особенно шумных гостей.

Артем ухмыльнулся. Из этой публики каждый вечер и каждую ночь выкачивались, как из золотой скважины, деньги, деньги, деньги…

Мужчины были не так эмоциональны. Скулы сцепят, плечом передернут и кидают, кидают шуршащие купюры без счета, пока все до последней копейки не выгребут.

Но зато дамы… Какое там, к черту, светское выражение лица, по одному жесту ее всю насквозь видно. Замерла, руки стиснула, глаза горят, как у дикой кошки — такой огонь бушует внутри, что вот-вот взорвется или вспыхнет, как факел.

Если бы хоть одна из них заработала в своей жизни десятую часть того, что проиграла за один вечер!

Просадив последнее, они начинают судорожно оглядываться по сторонам. Еще, еще денег! Они готовы предложить себя в любой из комнат верхнего этажа — немедленно, кому угодно, тому, кто в состоянии оплатить еще одну игру.

Для Артема здесь не было секретов, по лицам играющих он читал, как в открытой книге.

Сам он не был игроком, хотя при случае, как говорил, мог тряхнуть стариной, но это была не его стихия.

Артем не верил в слепую удачу. Ее выстрадать надо, горбом заработать. Пусть фраера жируют, их дело. За свои пятьдесят лет он навидался всякого и в зоне, и на воле. На чужих проколах надо свою игру делать — и это по его части.

Сколько кентов на его глазах ловились на собственных слабостях и пропадали ни за грош из-за водки и баб! А то и того хуже — наркотиков и другой пагубной страсти: игры. Русская рулетка, американская, штос, очко, покер, блек-джек, биллиард, ставший модным у новых русских бридж, — любят господа богатые под заграницу косить, а сами карты толком держать в руках не научились. Когда? Деньгу надо колотить. Теперь вот мечутся, одурев от радости, по кабакам и казино со своими бабами, трясут мощной, боятся, грохнет их чистодел в подъезде, нанятый обиженным подельником, не успеют все растратить.

Пробыв несколько минут в зале казино, Беглов поднялся на второй этаж к Яковлеву.

Глава 3

Артем, по-хозяйски расположившись в большом удобном кресле напротив Юрия Петровича, несколько минут молчал.

Яковлев, теряясь в догадках, зачем внезапно пожаловал босс, чувствовал себя неуютно. Он беспокойно ерзал в кожаном вертящемся кресле, что стояло возле рабочего стола с компьютером.

Беспокоиться у Юрия Петровича причины были, но он их таил глубоко внутри себя.

Дела казино шли хорошо. Первоначально на хозяйство в «Жасмине» Артем собирался посадить другого человека, но Яковлев, услышав о планах хозяина, запросился сюда сам. Артем, имевший другие виды на Петровича, подумав, согласился. Это не шло в разрез с его планами.

Империя Артема Беглова разрасталась постепенно. Он, окружив себя верными людьми, готовыми за него в огонь и воду, действовал беспроигрышно. Кроме казино с игорным бизнесом, сети ресторанов и гостиниц, — некоторые из них были с «дополнительными» услугами, — ему принадлежало несколько универмагов и крупных торговых центров. И это был далеко не полный перечень собственности, входящей в состав империи. С этого платились налоги. По документам и у ресторанов с казино, и у гостиниц, и у торговых центров владельцами числились разные люди. На самом деле у всего этого был один хозяин — Артем Беглов.

Существовали и другие, нелегальные, виды бизнеса, которыми занимались люди из его свиты. Громадные суммы, выкачанные в результате ловко проведенных манипуляций, позволяли скупать недвижимость, давать взятки, держать под контролем разрастающуюся, как раковая опухоль у безнадежного больного, могущественную империю. На свою территорию Артем не пускал никого, для этого у него было достаточно и денег, и авторитета.

Беглов никогда не упускал случая взять под свою руку предприятие, сулящее верную прибыль. При этом поощрялась инициатива подчиненных, располагающих достоверной информацией. Платил он щедро.

На председателя «Самшита» Гудкова Беглова навел Петрович. Общество хромых, слепых и горботых, пошутил тогда Артем. «Самшит», созданный при Фонде слепых, занимался торговой деятельностью, в результате которой благосостояние Богом обиженных членов должно неуклонно повышаться. Да что там, повышаться! Выжить бы, и то хорошо в это лихое времечко. Неизбалованным вниманием властей калекам приходилось в жизни труднее, чем дееспособным на сто процентов слоям населения.

Гудкову, человеку весьма зрячему и отлично видевшему далеко вперед, удалось вовремя присосаться к «Слепым», а главное, к тем льготам, которыми разрешало пользоваться Фонду правительство. Беспошлинный ввоз водки и ряда других, крайне необходимых населению товаров, обеспечивал неплохой доход.

Гудков химичил помаленьку, опасаясь затевать крупные аферы, когда на него вышел Петрович. Они были знакомы давно, еще при покойном тесте Яковлева занимали соседние кабинеты в министерстве. И быстро нашли общий язык.

— Не мы, так другие тебя прихватят, — нагло сказал Петрович, вытаскивая из кожаного дипломата тугие пачки денег.

Доллары! Гудков, как зачарованный, смотрел на «зеленые». Его насторожило многозначительное «мы», но оторвать восхищенного взгляда от увиденного был не в силах.

Не сказать, чтобы судьба сильно баловала Гудкова. После того, как вычистили из министерства при очередной перетряске, он во многих местах предлагал свои услуги. Как правило, работа была хлопотная и не особенно денежная. Он продолжал искать местечко потеплее, пока случай не привел его в Фонд слепых. Жадный и трусливый, он сначала побаивался председателя, мужика неуправляемого и, как говорили, честного.

Нечистый на руку сам, Гудков в честность других верил слабо. Он ждал лишь подходящего случая, чтобы начать разворачиваться, используя крышу «Слепых». Новое место сулило хороший куш. Пока он обхаживал председателя Фонда, выявлял его слабые точки. Тот любил поговорить о мерах государственной поддержки, определенных указом Президента, о таможенных льготах, о предпринимательстве инвалидов, но в деятельности коммерческих структур разбирался слабо. На этом и решил играть Гудков.

Яковлев сразу взял быка за рога. Кто знает при нынешнем бардаке, какое денежное вливание необходимо незрячим членам общества, чтобы выжить и не чувствовать себя отторгнутым от жизни? Да никто! Никто не станет крохоборничать и уличать убогих людей в корыстолюбии. Льготы, привилегии им предоставлены огромные. Номинальное юридическое основание подыскивать за рубежом партнера и заключать договор от имени Фонда слепых у фирмы «Самшит» есть.

Петрович с час втолковывал это трусливому Гудкову, который сидел со страдальческим выражением лица. Яковлев, прекрасно разобравшись в обстановке, верно определил, с чего он, Гудков, имеет верный кусок.

— Не густо, — подытожил Петрович. — Кусок верный, но не чрезмерный. Как говорится: жить будешь, но любить не захочешь. А я тебе дело предлагаю.

— Мне с председателем Фонда надо договариваться, — вяло протестовал Гудков, не отрывая взгляда от пачек с долларами.

— Договорись, — бросил Петрович.

Он не собирался долго обсуждать эту тему с бывшим сослуживцем. Школа Артема пошла ему впрок. Он теперь не бывший зэк, нищий, без положения. Он в «Белом жасмине» первое лицо, человек с деньгами и связями.

— На таможне… — начал было Гудков, но Петрович резко прервал его.

— А вот это, голуба, не твоя забота. Документы, которые придут в «Самшит» и в Фонд будут в полном порядке. Излишек неучтенных товаров… — начал Петрович, но тут же смолк. — Об этом пусть у тебя голова не болит.

Он нахмурился. Не объяснять же этому идиоту, что на таможне документация будет подменена.

— К себе на фирму оформишь моего человека, — Яковлев сказал это без тени сомнения, хотя Гудков еще не дал согласия на сотрудничество. — А с Переверзевым, председателем Фонда… — Петрович помедлил. — В общем, найди способ, сделай так, чтобы не лез, куда не надо. Иначе на кой черт ты нужен, я бы сам с ним дело имел, без посредников.

Петрович лукавил. Сейчас Гудков, как посредник, был необходим, но не говорить же все этому слизняку?!

Гудков, глядя на бывшего сослуживца, не узнавал его. Прежде был такой интеллигентный, тихий, голоса не повысит, а сейчас и разговаривает, и ведет себя, как хозяин положения. Гудков слышал, что он сидел за какие-то махинации. Видно там кое-чему научился — совсем другим человеком стал. А главное, и деньги у него появились, и положение. И еще смелость, чего так недостает самому Гудкову.