Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм Страница 60

— Но на этом, конечно, не кончилось, — заметил я.

— Он тут же позвонил еще раз и добавил, что у Аманды появились знакомые — Карл, Отто и Касси, и они оказывают на нее очень дурное влияние. Он советовал мне — советовал! — вот какое я услышал слово — проявить крайнюю осторожность, когда они со мной свяжутся. Я догадался, что этот малый напуган. Он говорил шепотом, словно опасаясь, как бы его не подслушали. Примерно через неделю я вернулся домой и увидел, что меня дожидается здоровенный черноволосый мужик. Он назвался Отто и выразил желание обсудить со мной кое-какие личные дела. Я послал его к чертовой матери. Тогда он вынул из своего атташе-кейса пачку фотографий и протянул мне одну из них.

Форест на мгновение умолк.

— Пока мне не показали этот снимок, я полагал, что уже не способен ничему удивляться. Я увидел нагую Аманду на кровати. Этот мужик и какая-то дама, стоя спиной к объективу, делали с ней то, о чем нетрудно было догадаться. А выражение ее лица! Я тут же представил себе ее вопли. Пришлось мне пригласить мужика в дом, где он и показал мне остальные снимки, еще более ужасные. Я спросил, какого дьявола он хочет от меня. И мужик тут же выложил: если мне наплевать, умрет ли Аманда, то проблем нет. Она уже принимает сильнодействующие наркотики и успокоительные таблетки, глотая их как конфетки. Он и его друзья готовы ускорить этот процесс. Чтобы спасти ее, я должен выложить двадцать тысяч долларов. Я сказал ему, что он свихнулся.

— Неужели вы, такой раздражительный и вспыльчивый, просто сидели и слушали его?

— Вы не видели тех снимков, Холман, не слышали, о чем рассказывал этот мужик. Это смахивало на… как это называется?.. Ах да, абсурд. Мне даже не верилось в это, но снимки-то были настоящие!

— Ну и что же дальше?

— Он сказал, что этот Чак Адамс, с которым Аманда пустилась в бега, туповатый парень. Будто бы они относились к нему нормально, почти благосклонно. Даже положили в банк деньги на его счет. И сделали это так, словно деньги поступали от меня… и придерживались такой версии. А теперь готовы пустить слух о том, что стряслось с бывшей кинозвездой Амандой Уэринг. Сообщить кому надо, будто я заплатил Чаку Адамсу, чтобы он довел ее до такого состояния. Если же я не хочу огласки, то должен заплатить им двадцать тысяч долларов. В таком случае они обещают позаботиться о том, чтобы она осталась жива, и даже определят ее в хорошую психолечебницу. Это займет некоторое время, добавил он, поскольку туповатый Чак Адамс плохо воспринимает их затею и им сначала придется разобраться с ним.

— Разобраться с ним? — переспросил я. — Но как?

— Он не объяснил, а я и не уточнял.

— И как же вы поступили?

Форест отер рот ладонью.

— Это может показаться глупым, Холман, но вы не видели тех дьявольских, омерзительных снимков, не слышали рассказов того мужика. Я в жизни не встречал столь порочного типа. Я заплатил двадцать тысяч.

— И Аманда оказалась в психолечебнице? Через сколько же времени?

— Через пару месяцев специалист по усушке позвонил мне из дурдома. Я сказал, что больше не отвечаю за нее, поскольку получил развод. Сообщил, что на банковском счету Аманды все еще куча денег, и, черт подери! — мне ведь пришлось выложить двадцать кусков, чтобы сохранить ей жизнь, верно?

— Зачем же Карлу понадобилась Мариан Бирнс?

— Откуда мне знать, черт возьми! Но вот что скажу вам, Холман. Когда вчера вечером вы высыпали на меня все эти имена, мне показалось, будто меня оседлала стая призраков.

— Сегодня утром кто-то позвонил Аманде, назвавшись Сэмом Айкманом, и сообщил, что достал средства для съемок фильма, благодаря чему она сможет вернуться на экран. Это ваши проделки?

— Вы спятили? — Форест был явно ошарашен. — На кой шут мне это?

— Может, смеха ради?

— Я бы не стал этого делать. — Он покачал головой. — Эта дама не доставляла мне ничего, кроме неприятностей, с того момента, когда я, к несчастью, остановил на ней взгляд.

В углу комнаты стоял роскошный домашний бар, и, заметив, что я рассматриваю его, Форест сказал:

— Я не пью, вы знаете. Но мои друзья выпивают, поэтому я и завел бар. Если хотите пропустить рюмку, Холман, не стану возражать.

— Может, нальете мне?

Форест подошел к стойке бара, и я попросил его достать высокий стакан.

— Наливайте подряд: бренди, водку, затем добавьте немного рому и шотландского виски.

— И тогда вы плеснете это мне в лицо и собьете меня с ног?

Я нацелил пистолет ему в грудь.

— Валяйте!

Наполнив стакан, он с прежней ненавистью посмотрел на меня:

— Я прикончу вас, Холман, вам это известно.

— А теперь пейте, — сказал я.

— Что? — Его глаза полезли на лоб от удивления.

— Пейте! — рявкнул я.

Форест поднял стакан, расплескав спиртное, и поднес его ко рту. Я терпеливо ждал, наконец он осушил стакан и осоловело посмотрел на меня.

— Ублюдок! — Форест ухватился за край стойки. — Напоили меня!

— Знаете что, Дейл, дружище? А ведь похмелье будет куда хуже.

Он качнулся назад, с отчаянным усилием попытался вновь ухватиться за стойку, но не успел. Перед тем как рухнуть на пол, Форест стукнулся головой о стойку. Я подумал, что это покажется ему сущей ерундой, когда он очнется.

Глава 7

Блондинка-медсестра по-прежнему скучала, и я не осуждаю ее за это. Мне бы тоже осточертело сидеть целыми днями в такой стерильной обстановке.

— Доктор Меррилл готов принять вас, мистер Холман. — Она уже не пыталась подавить зевоту. — Как пройти к нему, вы знаете.

— И еще мне надо остерегаться невысоких людей с сачками для ловли бабочек?

— В прошлый раз вы с ними не столкнулись, — заметила она. — Надеюсь, вам повезет и сегодня. Главное — не попасться Суини-душителю.

— Меня разбирает алчное любопытство. Почему-то я все думаю, что же творится под вашей накрахмаленной униформой?

— Пожалуйста, обсудите ваши проблемы с доктором, — отозвалась она. — Я не уполномочена разбираться в вашем похмелье.

Я пошел в кабинет Меррилла. Он вскользь улыбнулся мне и указал на кресло для посетителей:

— Признаюсь, Холман, рад видеть вас, но лгать понапрасну бессмысленно, верно?

— По-моему, там сидит медсестра, которая вот-вот свихнется от скуки, — заметил я. — Доктор, у вас есть пациенты или этот дурдом служит вам прикрытием для уголовной деятельности?

— Неужели вы проделали такой долгий путь лишь для того, чтобы задать мне этот вопрос? — мягко осведомился он.

— Как именно попала сюда Аманда Уэринг? Вот о чем я хочу спросить вас.

— Просто в один прекрасный день переступила порог нашего заведения. А разве это имеет значение?

— Возможно, — отозвался я. — Мне неизвестно многое из того, что произошло с ней до появления здесь. А то, что я знаю, мне не нравится. Это грязная и преступная история.

— Отчасти такова и вся жизнь. — Он пожал плечами. — Полагаю, вы пришли сюда не затем, чтобы обсуждать философские проблемы?

— Вы снова не угадали. Итак, мне нужно точно выяснить, как поступила к вам в лечебницу Аманда Уэринг.

— Откровенно говоря, понятия не имею. Один из наших сотрудников вышел и обнаружил ее на ступеньках. Она что-то напевала. Ее, разумеется, пригласили зайти, осмотрели и оставили. И только через три-четыре дня мы узнали, кто она такая.

— Значит, ее кто-то высадил здесь?

— Вполне возможно.

— Трое мерзавцев преднамеренно довели Аманду Уэринг до такого состояния, — сообщил я. — Они давали ей сильные наркотики и успокоительные таблетки, подвергали сексуальным надругательствам. Их имена: Отто, Карл и Касси. Вам они знакомы, доктор?

— Нет. И я уже сказал вам в прошлый раз: меня не волнует, как все произошло. Моя цель — лишь восстановить здоровье.

— Неужели вас не заинтересовало бы, что над ней надругались эти три мерзавца, если бы вы узнали об этом еще до начала лечения?

— Ничего подобного я не говорил! — без особой уверенности возразил доктор.

— Однако все сводилось к этому. Вы утверждали, будто не сумели подобрать ключа к прошлому пациентки, скрытому в ее подсознании. Ответственность за ее состояние вы возлагали на Фореста, считая все происшедшее позже лишь последствиями.

В его темно-карих глазах вспыхнуло явное недоброжелательство, но меня это не смутило.

— Полагаю, Холман, что допустил ошибку, разрешив вам переступить порог моего кабинета.

— Возможно, и допустили, — кивнул я. — В вашей больнице чертовски тихо, доктор. Это действует мне на нервы. А вам? Ведь, похоже, вы сидите тут без дела целыми днями?

Он вздохнул:

— О чем вы, Холман?

— Впервые придя сюда, я увидел за приемным столиком скучающую блондинку. Больше никого в приемной не было. До вашего кабинета я прошел по пустому коридору. И когда уходил, в коридоре было так же безлюдно, а за столиком в приемной сидела все та же скучающая медсестра. Это здание слишком велико для вас двоих, не так ли?