Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан Страница 60

– Надеюсь, я не отвлекла, – тут же затараторила временная няня, – я понимаю, сейчас, наверное, самое время выступления, но…

– Что случилось? – не дала договорить Фатима, про себя думая: если что-то случится с Яном, ты у меня умрешь, и умрешь медленно.

– Никак не могу его уложить, – посетовала соседка, и Фатима буквально ощутила, как тиски, сжимавшие грудь, рассыпались и упали пылью к ее ногам, – он плачет и плачет, и зовет маму. Весь день был такой веселый, такой спокойный, я уж решила, что проблем с ним не будет, как вдруг под вечер начал капризничать и все повторяет: «Хочу маме». Сначала так тихонько и вроде даже вопросительно, а потом все громче и громче и требовательней, а теперь так просто орет благим матом и топает ножками. Игрушки все пошвырял, из рук вырывается и орет «хочу маме!». Я уж не знаю, что и делать.

Это так растрогало Фатиму, что она и сама едва не прослезилась, это было так почти забыто, когда кто-то тебя любит и ждет и не может заснуть, если тебя нет рядом. Любовь к сыну захлестнула ее и защемила сердце. Что я здесь делаю, спросила она себя, почему сижу в этом недостроенном доме за сотни километров от самого родного маленького человечка, сижу тут и занимаюсь черт-те чем вместо того, чтобы укладывать его спать, целовать и желать спокойной ночи? Но ответ она знала, поэтому только вздохнула и, прижав телефон к уху, проговорила:

– Дайте ему трубку.

Послышался шелест, а потом она услышала дикие крики малыша. Он визжал, как резаный поросенок и, судя по грохоту, что-то швырял. Со мной он никогда не вытворял ничего подобного, подумала Фатима, поражаясь и даже немного растерявшись.

– Ян, мама звонит, – услышала она голос соседки, малыш продолжал орать. – Ян, это мама, возьми трубку и скажи: «Алло».

– Не мама! Не мама! – Гневно закричал малыш и снова кинул что-то.

– Я не мама, а мама звонит, – терпеливый голос няни, – она сейчас бросит трубку, если ты не прекратишь орать.

Затишье, а потом острожное:

– Ма? Алле, ма!

– Ян! Малыш мой! – Она едва сдержала слезы, понимая, что на таком морозе плакать не лучшее решение, – ты почему еще не спишь?

– Ма-а-а-а! – Вопль был таким сильным и таким радостным, что Фатима аж поморщилась и немного отодвинула трубку от уха, иначе она рисковала оглохнуть, – мама! Хочу маме! Хочу-у-у!

– Ян, мама скоро приедет, сейчас ты уснешь, а когда проснешься, мама будет уже рядом. – Она старалась говорить успокаивающе, но все внутри так и трепетало, – я тебя очень люблю и целую. А ты ложись сейчас спать, тебе уже пора. И не ори, испугал бедную тетю.

– Ма! – Он начал хныкать, – хочу ма! Не тетю! Не тетю! Хочу МАМЕ-Е-Е-Е!

От его крика в ухе даже стало больно. Малец разошелся не на шутку, подумала Фатима, уже улыбаясь, вот подрастет, он еще мне устроит веселую жизнь.

– Ян, прекрати орать сейчас же, – строго проговорила она, – ложись спать, мама скоро приедет.

– Да? – Недоверчивый, капризный голос уставшего ребенка, которому давно пора спать, а не кричать и плакать. – Мама туту?

– Да, ты сейчас уснешь, а когда проснешься, я уже буду рядом, обещаю, – она снова пожалела, что сейчас так далеко, – поцелуй маму перед сном, а потом тетя уложит тебя в кроватку. Ну, как ты целуешь маму?

В трубке послышался смачный чмокающий звук, Фатима услышала смех соседки, должно быть, это и впрямь выглядело смешно, малыш, от души целующий сотовый телефон.

– Спокойно ночи, малыш. – Она закрыла глаза, представляя его в пижамке, – спи спокойно, сладких снов. Я тебя очень люблю и тоже целую!

И она громко чмокнула трубку. На другом конце Ян рассмеялся веселым смехом, как умеют смеяться только малыши – вот сейчас они рыдают, а уже через секунду смеются громко и от всей души.

Снова послышался шелест, няня пыталась взять трубку, но малыш теперь не желал с ней расставаться и снова захныкал.

– Ладно, не забираю, – по голосу чувствовалось, что соседка все же испытывает облегчение, – пойдешь теперь в кроватку?

– Да! – Твердое и властное. Фатима не могла не захихикать и прикрыла рот ладонью. Незачем малышу снова слышать ее голос, когда он только успокоился и попрощался с ней.

Она отключила связь. Теперь он будет спать в обнимку с телефоном, веря, что его мама там. Что ж, детям легче бороться со стрессом, вера в чудеса заменяет им психотерапию. Взглянув на часы, Фатима поднялась и, повесив сумку на плечо, направилась к выходу.

4

Итак, она вернулась из мысленного путешествия в реальность, сейчас было 22 декабря, всего через 5 дней она убьет этого засранца, падкого на женские прелести. Теперь она знала, как, и это грело душу. У нее появился-таки план, причем просто блестящий, шансы у Артура уйти из клуба живым равнялись нулю, а вот у нее наоборот резко возросли. Все было замечательно, на носу Новый год, ее мальчик жив и здоров и мирно спит сейчас в своей кроватке, даже не подозревая о том, что его мамы нет дома. Соседка оказалась прекрасной няней, в этом Фатима убедилась, просмотрев записи с оставленных камер, она носилась с маленьким Яном как со своим внуком, кормила его по часам и читала его любимые книжки. Да, то, что люди делают не за деньги, она делают несомненно лучше, подумала она, вспоминая многочисленные передачи про «ужасных нянь». Капсула с ядом была тщательно спрятана, но каждую ночь, как только малыш засыпал, она доставала ее и тихо сидела на лоджии в своем любимом кресле, разглядывая темную смертоносную жидкость в синем свете фонаря. Что ж, последние 5 дней ей предстоит много хлопотать, нужно еще кое-что купить, придать загорелый оттенок коже, а самое главное, отточить танец и способ, которым она в танце убьет свою мишень.

А сейчас у нее последний шанс увидеть то, что она, возможно, упустила в жестах и движениях Азии, в следующий раз они увидятся уже в другой обстановке, и совершенно точно, больше уже Азия на сцену не выйдет. Фатима зорко следила за каждым поворотом тела, за каждой летящей прядью золотистых волос, как сокол следит за полетом голубя. Скоро, уже очень скоро она вонзит свои длинные острые когти в нежного голубя, а пока она просто смотрит, изучает и гипнотизирует своими неподвижными черными глазами.

Она сидела так близко, что слышала скрежет от металлических набоек ее каблучков, когда они соприкасались с покрытием сцены, она видела все