Аркадий Адамов - Черная моль (сборник) Страница 62

– Эх, Никанор Иванович! Ведь батьки у него нет. У меня, к примеру, хоть в деревне, а есть. А у него и вовсе нет.

– Оно и видно.

– Вот вы бы с ним заместо отца и поговорили. Уважают вас на заводе, и Митька уважает… А вы почему-то не желаете.

Старик нахмурился, затеребил усы.

– Я, Петя, многих мастерству обучил. Никому не отказывал. Сколько моих птенцов на заводе, знаешь?

– Знаю. И не только у нас… Вас и в Венгрию и в Болгарию посылали. И там учили.

– Ну, а ежели человек совесть рабочую потерял, то и учить его – без толку время тратить. Из-под палки не выучишь.

– Так-то оно так. Но только надо ему помочь, – не сдавался Петр. – Свихнулся парень. До преступлений дойти может. Это точно. У меня, между прочим, знакомые есть в уголовном розыске. Пришлось кое в чем им помочь, знаю характер их работы. Здесь профилактика требуется, – авторитетно закончил он.

Никанор Иванович тяжело вздохнул и промолчал. Петр догадался, о чем подумал старик.

– Надо увязывать личное с общественным, – укоризненно сказал он. – Ежели такого, как Неверов, мы все вместе не переломим, он кому-то личное горе тоже причинить может.

– Молчи, – глухо отозвался Никанор Иванович. – Мое личное горе при мне остается. И не береди его, бога ради, не увязывай.

Он засопел, потом резко поднялся со своего места и вышел в цех, с силой захлопнув за собой тонкую дверь.

Петр досадливо сгреб со стола свою кепку. Не получился разговор, только старика расстроил.

И все же Гвоздев продолжал наблюдать за Неверовым. Он даже пробовал откровенно говорить с Митей, но тот отнесся к этому враждебно. Тогда Петр побывал у него дома, познакомился с матерью и братишкой, а потом разговорился с соседкой. Та под большим секретом рассказала ему, что Митя спутался с Зоей Ложкиной, непутевой и вообще подозрительной девицей, которая работает в каком-то кафе официанткой. Подробно рассказала соседка и об отношениях в семье Мити, о его привязанности к младшему брату.

Петр был очень горд собранными сведениями. При этом он старался во всем подражать Коршунову и Гаранину, вспоминая, как они держали себя во время визита к нему в дом и бесед с жильцами. Но что дальше делать с собранными сведениями, он не знал. Да и никакого повода в чем-либо подозревать Митю у него не было. «Состава преступления налицо не имеется», – сказал он себе, возвращаясь домой.

На следующий день его вызвал к себе Коршунов. Петр ушел от него сосредоточенный и довольный. Полученное задание целиком захватило его. Он полагал, что это потребует от него немало сил и, главное, времени. Но в тот же вечер у него произошел разговор с Валей Амосовой из формовочного цеха, после которого задание оказалось неожиданно выполненным.

Валя рассказала ему, что встретила Неверова в бухгалтерии. Это было вечером, после работы. В пустом коридоре она неожиданно увидела Митю. Воровато озираясь по сторонам, он возился около одной из дверей. Она не могла понять, что он делал, но чувствовала, что делал он там что-то плохое, что-то недозволенное.

– Интересно. Ну, а когда Митька тебя увидел, то что?

– Покраснел, – смущенно ответила Валя и нерешительно добавила: – Мне даже показалось, что испугался. Сразу ушел.

– Так, так… – Петр глубокомысленно наморщил лоб. – И, между прочим, последние дни он какой-то сам не свой ходит. Заметила?

Валя кивнула головой.

– Помяни мое слово, он что-то переживает. Но в то же время он, паскуда такая, что-то замышляет. Это тоже непреложный факт.

Некоторое время они шли молча. Петр о чем-то сосредоточенно думал.

– Вот что, Валя, – с неожиданной решимостью, наконец, объявил он. – Тут дело не чистое. Это я тебе точно говорю. Я кое-что в этих делах смыслю. Но все ж таки требуется авторитетная консультация. У меня есть один знакомый. Мировой парень. Как раз такими делами занимается. Фамилия его Коршунов.

– Коршунов? – изумленно переспросила Валя и даже остановилась. – Из МУРа?

– Точно. Разве ты его знаешь?

В ответ Валя растерянно пролепетала:

– Я… я с ним встречалась… То есть виделась…

– Вот это здорово! – воскликнул Петр, в волнении даже не заметив ее растерянности. – Я ему сейчас же позвоню. Вот, кстати, автомат. Надо нам с ним потолковать.

– Нет, нет, я к нему не пойду, ни за что не пойду!

– Это почему же так? Он, что же, обидел тебя или еще там что? – ревниво покосился на девушку Петр.

– Что ты! Но… но я не могу.

Валя отвернула от него пылающее лицо и смолкла. Петр, теряясь в догадках, напряженно ждал. И тут вдруг, повинуясь желанию все рассказать, чтобы Петр ничего не подумал плохого, чтобы поверил, чтобы узнал все от нее самой, Валя, не поворачивая головы, тихо спросила:

– Хочешь, я тебе все расскажу?

– Ну еще бы.

Это было очень, очень трудно, впервые рассказать о себе всю правду, без утайки. Но Вале казалось, что если она сейчас испугается и солжет, то все рухнет, все такое важное и хорошее, что, наконец, вошло в ее жизнь.

Она торопилась и потому говорила сбивчиво, глотая слова, чувствуя, как спазм сжимает ей горло. Но Петр не перебивал и не переспрашивал ее. Он как будто понимал, что сейчас происходит с этой худенькой белокурой девушкой, и волновался не меньше ее самой.

Когда Валя кончила, Петр взял ее за руку и очень серьезно сказал:

– Знаешь, я никогда не думал, что ты такая… такая… стала.

Валя смущенно освободила руку.

– Идем, уже поздно.

– Ну, нет! – воскликнул сразу повеселевший Петр. – Нет! Вот теперь-то, черт возьми, я позвоню Коршунову. Мы ему все выложим. Одну минуту.

Он распахнул будку телефона-автомата.

Петр говорил очень недолго.

– Он нас будет ждать завтра в двенадцать часов. Я договорюсь с твоим мастером.

Он вдруг решительно и нежно взял девушку под руку.

…А на следующий день, идя вслед за Митей по заводскому двору, Петр поймал на себе его настороженный, враждебный взгляд. «Ладно, – решил он. – Коршунов, тот разберется. Сегодня потолкуем». Петр был почему-то твердо уверен, что уж в МУРе-то сразу поймут, что делал Неверов в заводской бухгалтерии и кто его туда послал.

Днем в кабинете Зотова состоялось короткое совещание. Пришел и Сандлер.

– Только что говорил с дежурным врачом, – сообщил он, здороваясь с собравшимися. – Гаранину лучше. Есть попросил.

– Сегодня пятый день, как он там, – заметил Воронцов.

– Надо бы ему подбросить чего-нибудь для аппетита, – предложил Лобанов.

– Да что вы, – махнул рукой Сандлер. – У него есть все, что надо.

– И вдобавок замечательная сиделка, – улыбнулся Сергей.

– Значит, так, товарищи. Что мы имеем на сегодня по делу «пестрых»? – открыл совещание Зотов. – Во-первых, установлен Папаша. Принимаются меры к его аресту. Дальше. Установлен Дмитрий Неверов. Третье. Получены сведения о мнимом Иване Уткине, он же Петр Рубцов. Настоящая фамилия его не установлена, но есть хорошие приметы.

– На этого человека надо обратить особое внимание, товарищи, – озабоченно произнес Сандлер. – У него весьма подозрительные повадки. Судите сами. В Москве он появился недавно. Я в этом убежден. Иначе мы бы его давно нащупали: он очень активен. А раз так, значит он недавно познакомился и с «пестрыми», но при этом явно ими верховодит. Мне кажется, что именно по его заданию пришел к Купцевичу Ложкин, а перед этим Неверов. И сам папапша водит его по городу да еще чуть не час дожидается на улице. Кроме того, у меня вызывают сильное подозрение и его методы. Я думаю, что расписку, которую нес Ложкин, должен был подписать Купцевич. А это, знаете ли, очень похоже на вербовку. Потом его визит к Уткиной с явной целью собрать сведения о ее сыне, за которого он себя, по-видимому выдает, его поведение там – все это не стиль уголовников. Но что ему надо в Москве, нам неизвестно. Ясно только одно: арест Папаши и Неверова может его спугнуть.

– Да, положеньице, – вздохнул Лобанов. – И все-таки, по-моему, Папашу надо брать, как только появится. Опасен, сукин сын. И всех остальных тоже.

– А может быть, и не брать? – как обычно, усомнился Воронцов. – Пусть сначала Папаша приведет нас к себе на новую квартиру.

– Выходит, сидеть сложа руки, пока не появится Папаша? – иронически спросил его Зотов. – А требуются как раз, наоборот, действия самые энергичные. – Он посмотрел на Сергея. – Что молчите, Коршунов?

– Да вот думаю.

– Он же замещает Гаранина, – пошутил Саша.

– Бросьте, Лобанов, – строго сказал Зотов, потом снова обратился к Сергею: – И что придумали?

В ответ Сергей негромко произнес:

– Я бы предложил рискнуть.

– Ишь ты, – усмехнулся Зотов. – А я-то думал, что у вас уже отбило к этому охоту.

– Риск риску рознь, – вмешался Сандлер. – Что вы предлагаете?

– Предлагаю взяться за Неверова, – спокойно сказал Сергей. – Он много знает и в последние дни, как мне сказали, что-то сильно переживает. Мне кажется, его можно отколоть от Папаши.