Валерий Ефремов - Власть ножа Страница 62

Вера непроизвольно отскочила от машины и почувствовала, как её начала сотрясать мелкая дрожь. Она подошла к краю тротуара и стала ловить частника. Наконец Вера добралась до «Редута». Охраннику она сказала, что ей нужен лично Антон Кашин. Секьюрити знал, что директор сейчас находится в своем ресторане, о чем, по инструкции, он не имел права говорить. — В данный момент у него важное мероприятие, и Антон Григорьевич вынужден был покинуть офис. Я попробую связаться с ним по мобильной связи. Как вас ему представить? — Вера Шигарева. Через минуту она услышала от охранника: — Антон Григорьевич попросил вас подождать двадцать минут.

Майор Скоков и Римма

Скоков позвонил Римме: — Нам надо встретиться. — Я сейчас не могу. У меня… гость. — Это в твоих интересах, Римма, да и в интересах твоего гостя. Последняя фраза заставила женщину напрячься. Из слов майора следовало: он что-то знает о Вите, а также о его присутствии у неё на квартире. — Хорошо, подъезжай. — Нет, встретимся тет-а-тет в другом месте. — С чего бы это? — Не задавай лишних вопросов. Я буду в старом условленном месте. Как когда-то. Я жду тебя через час. Если за тобой будет хвост, срежь его. Он положил трубку, не дожидаясь её ответа. После таких слов Римма приедет, никуда не денется.

Борису Скокову было за сорок. Большую часть службы в КГБ-ФСБ этот представительный, физически крепкий мужчина провел в управлении контрразведки. Именно к данному департаменту был приписан «сексназ», в котором плодотворно трудилась Римма Краснова. Служба в госбезопасности представлялась поначалу молодому лейтенанту в самом радужном свете. Работа престижная и, хотя не слишком денежная, но по тем, советским, временам обеспечивала солидный социальный статус за счет многочисленных льгот и волшебных «корочек», которые открывали практически любые двери. Да и сама работа — охрана сексназовских девочек — была совсем не пыльная и давала возможность бесплатно пользоваться некоторыми радостями бытия: сексуальными услугами его подопечных. Борис Скоков честно выполнял свой долг, в ведомственных интригах не участвовал, женился на дочери партийного босса средней руки и уверенно смотрел в будущее. Но, как говорят поэты, недолго музыка играла. Уже в период «перестройки» комитет стало серьезно трясти, а с начала девяностых служба госбезопасности, помимо постигших её организационных напастей, напрочь потеряла свой престиж в обществе. Наиболее шустрые комитетчики нашли себе место под солнцем в коммерческих и криминальных структурах, но многие гэбэшники, в том числе и Борис Скоков, считали, что все образуется и дергаться не стоит. Но шли годы, а ничего, по крайней мере для майора Скокова, не менялось. Его, правда, перевели в другое управление — оперативно-розыскное, но Борису совершенно не нравилась работа сыщика, к тому же довольно скудно оплачиваемая. Негативной стороной, как ни странно, обернулось и его принципиальное неучастие в интригах. Поскольку он не примыкал ни к какой внутриведомственной группировке, Скокова некому было двигать по карьерной лестнице. Не сориентировался в ситуации и его тесть — партиец продолжал на полном серьезе бороться «за дело социализма» и оказался без хлебного места. Начался разлад в семье. Не привыкшую работать жену и двух дочерей в переходном возрасте Скокову не удавалось достойно содержать. В то же время процветали не только шустряки, вовремя покинувшие «контору», но и нынешние коллеги Бориса по работе, занимающиеся какими-то неясными для майора делами. На широкую ногу жили даже девочки из бывшего «сексназа». Взять ту же Римму — она стала аж заместителем директора частного охранного предприятия! Понятно, что деньги гребет лопатой! Но ей, видимо, и этого стало мало — связалась с уголовниками. Когда вчера у кинотеатра «Планета» он передал Римме убойный баллончик, майор чисто автоматически проследил, куда женщина направилась. И Скоков всю последующую сцену, проходившую на фоне всеобщей паники, проследил в деталях. Он узнал Виктора Курганова, которого преследовал Фролов. Видел, как Римма, отключив подполковника, отвела покачивающегося бандита к своей машине и увезла его. Майор был поражен, но решил помалкивать из чувства давней привязанности к этой женщине. К тому же в тот момент ему надо было срочно придумать, что делать с пультом Федоса? Какую можно извлечь из этой ситуации пользу? Но ничего майор придумать не успел. Как только взбесившаяся толпа очистила кинотеатр и его окрестности, был отдан приказ о штурме здания, в котором залег Федос. И вскоре пришло известие, что террорист застрелен при попытке к сопротивлению.

Кто-то опять получит чины и ордена, а у Скокова — снова облом. Разве что светит очередная благодарность от директора ФСБ, как после событий в «Промбанке». На следующее утро он посетил в больнице Фролова якобы по служебным делам, на самом деле в попытке выяснить — не понял ли подполковник, кто на него напал. Несмотря на отрицательный ответ гувэдэшника, его последующий вопрос свидетельствовал об обратном: Фролов знал Римму и успел увидеть её в момент нападения. Поначалу Скоков хотел воспользоваться полученной информацией очень просто: предупредить давнюю подругу о нависшей над ней опасности. Но, поскольку майор считал себя обиженным судьбой и испытывал серьезные финансовые трудности, он решил, что у него есть шанс разом поправить дело. Скоков ждал женщину в парке «Сокольники» в одном из кафе, которое часто меняло свое название, но не облик. До того как Римма стала приглашать Бориса к себе домой, оно было местом их постоянных свиданий — сначала конфиденциальных служебных, потом конфиденциальных любовных. Римма подошла к его столику и по-дружески чмокнула в щечку. — Ну, в чем дело, Борис! У меня очень мало времени.

Времени у неё действительно в обрез — надо было срочно оформить три визы куда-нибудь в дальнее зарубежье. Несмотря на воскресный день, это выглядело делом реальным, поскольку у Риммы имелись хорошие знакомые в ОВИРе. Но если не получится с визами, сматывать все равно надо немедленно — для начала в Белоруссию либо на Украину. — Подполковник Фролов тебя засек, Римма, когда ты его вырубила моим подарочком. Похоже, он тебя давно пасет. — Вот как? — Римма не слишком удивилась услышанному, поскольку, находясь в свое время в близких отношениях с видным криминальным авторитетом Посланником, не сомневалась, что фигурирует в милицейских досье. — А как здоровье товарища подполковника? — Наверно, пару дней он проведет в больнице.

— Ну, что ж, этого достаточно. Спасибо тебе, Борис, за все и прощай. Я сегодня сваливаю за рубеж.

Сожалеть о сказанном, точнее, о своей последней фразе, ей пришлось очень быстро.

— Это будет стоить тебе пятьсот тысяч долларов, — с определенным внутренним напряжением произнес майор: он впервые встал на путь шантажа, да ещё к тому же некогда горячо любимой женщины.

Впрочем, и сейчас она оставалась его подругой. Вплоть до этих самых слов. — Бог с тобой, Борис. Что ты такое говоришь? — Она устремила на майора умоляющий взгляд. — Делиться надо, дорогая, — ненатурально усмехнулся Скоков. — Чем? Чем делиться, Боря? У меня ничего нет! — Зато есть у твоего дружка! Ведь это он ограбил банк и замочил своих подельников! Твой Витя Перышко загреб себе всю добычу! Римма решила: Скоков не знает всей правды и потому пошел на шантаж, а отрицать участие Виктора в налете, скорее всего, бесполезно. — Витя не хотел никого убивать, — мягко пояснила она. — На него самого напали, и он вынужден был защищаться. А те двести тысяч долларов, что достались ему в результате дележа, Витя пожертвовал церкви Третьего Пришествия, в которой состоял. Потому он и оказался вчера на службе в молельном доме. Несмотря на напряженный и неприятный разговор, майор рассмеялся вполне искренне.

— Никогда не слышал такой веселой байки! — Вдруг он резко сменил тон. — Не канифоль мне мозги! Раз ты сегодня отваливаешь за кордон, с этой минуты я не отойду от тебя ни на шаг. Пока не получу пол-лимона!

Римма хотела было пустить слезу, напомнить об их долгой любовной связи, и все такое, но, будучи человеком опытным в сфере человеческих отношений, быстро осознала: перед ней сидит за столиком и попивает пивко уже не давний приятель, а безжалостный шантажист, который пойдет на все ради денег. Вот как, однако, скрутила Бореньку жизнь! — Я повторяю: ни у меня, ни у Вити денег нет, — холодно произнесла она, уже все-таки прикидывая, где можно срочно достать необходимую сумму. — Тогда, может, есть у прокурорши Шигаревой, — совсем уже неожиданно сказал эфэсбэшник, — ведь она недавно получила наследство? Римма сумела не измениться в лице и небрежно пожала плечами. — Причем тут Шигарева? Ты, Боря, определенно сегодня не в себе. — Я знаю больше, чем ты думаешь. — Скокову ничего толком не было известно, но он ориентировался на смутные подозрения Фролова. Майор верил в оперативное чутье гувэдэшника, и его расчет, похоже, оказался верен: Римма определенно дрогнула. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — произнесла она с каменным лицом, — и у нас с Витей таких денег, которые ты требуешь, повторяю, нет. Если тебе интересно знать о моих отношениях с Витей — они чисто лирические. — Лирические? — скривил лицо Скоков. — Трахаешься, значит, с этим бандюгой. — Вот именно, и ничего более. — Ну, хватит, потаскуха! — Майор стукнул по столу так, что полупустая бутылка упала на столик, и на нем образовалась небольшая пивная лужа. Посетители с соседних столов оглянулись. — Сегодня я должен получить пол-лимона баксов! Если этого не произойдет — сама понимаешь, что произойдет! — Заложишь меня с Витей, — кивнула женщина. — Думаешь, наконец вторую звездочку получишь? Вряд ли. Скоков достал мобильник. — У тебя на размышление три минуты. — Хорошо, — тут же сказала Римма. — Денег наличных, повторяю ещё раз, я достать не могу. Если хочешь, можешь получить в свою собственность ресторан. Он стоит в два раза больше. С полминуты майор раздумывал над предложением бывшей подруги — не кроется ли за ним какой-нибудь фокус. Римма же в тот момент размышляла над планом, который приходилось придумывать на ходу. Она скажет Антону, что нашла на ресторан покупателя, который после подписания акта купли-продажи переведет оговоренную сумму на указанный Кашиным счет. Гарантом об оплате выступит сама Римма — Антон ей доверяет, она сумеет его убедить. А ближайшей ночью Римма покинет эту страну, и как уж там разберутся между собой её бывший и несостоявшийся любовники, их личное дело. — А кому принадлежит ресторан? — спросил, наконец, Скоков. — Моему приятелю. Его согласие я беру на себя. Он получит компенсацию от другого лица. — Хм. Так наличные деньги все-таки есть, и значит… — Другого варианта просто нет. И не будет, — жестко перебила эфэсбэшника Римма. — Ну, хорошо. Для начала я хотел бы взглянуть на этот ресторан. После чего приглашу туда специалиста по недвижимости, аудитора и нотариуса. Договор должен быть оформлен сегодня же. «Как это он хочет провести аудит за несколько часов? — удивилась Римма. — Но, впрочем, это его проблемы». Она набрала номер на мобильнике. — Антон, я нашла покупателя на ресторан. Клиент хочет осмотреть его… Мы выезжаем. Майор оказался без машины, и они расположились на передних сиденьях «фольксвагена» Риммы. Через полчаса некогда влюбленная парочка остановилась перед двухэтажным зданием, на фасаде которого красовалось: ресторан «Алые паруса». Скоков удовлетворенно хмыкнул: внешний вид заведения произвел на него благоприятное впечатление. Они вошли внутрь здания. К ним сразу подошел мэтр: — Римма Ильинична! Антон Григорьевич передает вам свои извинения, но он вынужден был срочно уехать по неотложному делу. Директор сказал, что кабинет и ключи от сейфа, в котором находятся все необходимые бумаги, — в вашем распоряжении. Временное отсутствие Антона играет, пожалуй, ей на руку, подумала Римма. — Как видишь, Борис, все устраивается наилучшим образом — у меня полный карт-бланш. Скоков, глазея по сторонам, несколько раз кивнул и сказал: — Ну что ж, не будем терять даром времени. Внешне все обстоит благополучно. Может, пройдем в кабинет и условимся о дальнейшей процедуре? Они прошли через приемную, где Римма небрежно бросила секретарше: — Мы поработаем в кабинете Антона Григорьевича. Кабинет тоже понравился майору. Он полагал, что будет неплохо смотреться в строгом директорском кресле, обитом кожей оригинального красноватого оттенка. Дай-то Бог, его судьба, наконец, изменится в лучшую сторону. Становилось все более очевидным, что сегодня он сделал правильный шаг. А ведь как мандражировал поначалу! Майор, недолго думая, расположился в так приглянувшемся ему директорском кресле, стоявшем у широкого письменного стола коричнево-красного — в тон креслу — дерева. Немного поерзав на мягком сиденье, вроде как примеряясь к нему, майор достал мобильник. — Звони своему Антону, Римма! Когда он там освободится? А я вызываю специалистов, о которых тебе говорил. Римме совсем не улыбалось вдаваться в сложные объяснения с Антоном при майоре. Из кабинета вела дверь, выходившая на задний двор. Сейчас женщина не собиралась сматываться от Скокова: ещё рано, эфэсбэшник знает, где она живет и где находится Витя, и успеет принять соответствующие меры. Но с Антоном лучше поговорить именно за той дверью, без лишних ушей. — Мне надо выйти, — она кивнула на дверь, — по женскому делу. — Понимаю, — усмехнулся Скоков, — хочешь побеседовать с директором ресторана наедине. Но не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, дорогая. Имей в виду, я не один в деле, — очень уверенно соврал майор. Это была его игра. Он мог спокойно говорить и делать, что хотел.