Деон Мейер - Семь дней Страница 64

— Я «Ястреб», старина. Твой самый страшный сон. — Купидон показал свое удостоверение.

— Мы никого бесплатно не обслуживаем. Даже «Ястребов».

— Валет, да ты, я вижу, комик! Как по-твоему, кто из нас будет смеяться последним?

— Я просто сразу выкладываю карты на стол.

— Точно, комик. — Купидон достал из кармана куртки две фотографии и положил их на стойку. — Ну-ка, попробуй эту комбинацию, умник!

Бармен вынул самокрутку из-за уха, не спеша закурил и посмотрел на фотографии. Наконец он сказал:

— Да, они у нас бывают. Последний раз заходили примерно месяц назад.

— Значит, они завсегдатаи?

— Появляются примерно раз в месяц или около того.

— Меня интересует вторник, 18 января.

— Может быть, в тот день они и заходили.

— Что ты о них помнишь?

— Они оплатили «Червонную даму» и заказали Сэнди приватный танец…

— Что такое «Червонная дама»?

— Отдельный кабинет, вон там. — Бармен показал на дверь за занавеской, на которой были изображены игральные карты.

— Тебе не кажется, что с картами вы чуток перебрали? — заметил Купидон.

— Значит, ты не только «Ястреб», но еще и декоратор?

— Я тебе лицо задекорирую, если не перестанешь нахальничать. Почему ты запомнил, что они заказывали именно Сэнди?

— Потому что она жаловалась.

— На них?

— Ну да, на тех двоих. Они требовали орального секса.

— Только не говори, что в вашем шикарном заведении таких услуг не оказывают.

— Извините, лично я этим не занимаюсь, но можете попросить одну из девушек.

— Еще одна шуточка, мать твою, и я тебя арестую!

— Да ладно, не кипятись. Они не хотели платить. Оральный секс идет за дополнительную плату.

— И что потом?

— Я их вежливо попросил.

— А они?

— Заплатили.

— В какое время они отсюда ушли?

— Поздно.

— Что значит «поздно»?

— В двенадцать. В час. Около того. Много пили. Оставили большие чаевые.

Мбали знала, что полицейский участок в Ботасиге — один из лучших на Капском полуострове. Вот почему она недоумевала. Почему ей ничего не сообщили о краже со взломом в конторе Фрикки де Воса, когда она наводила справки о его самоубийстве?

Она вернулась в участок.

Молодой сержант-коса вытянулся перед ней в струнку. Он испытывал глубочайшее почтение к ее званию и месту работы. Сержант объяснил, что, по сути, никакой кражи со взломом не было.

— Капитан, мы не нашли никаких признаков незаконного вторжения. Кстати, компьютер и резервные диски не учтены в книге закупок. Вдова подала заявление о краже спустя почти неделю — неделю! — после того, как, по ее словам, это случилось. Она повторяла, что она совершенно раздавлена, сломлена. Но очень хотела, чтобы мы завели отдельное дело о краже. Она рассчитывала получить страховку. А между тем в конторе стоял сейф. Он, кстати, и до сих пор там стоит, и его никто пальцем не тронул.

— Значит, дела о краже вы не заводили?

— Завел. И номер ей сказал. То есть… она ведь тогда только что потеряла мужа, азартного игрока, который промотал все их сбережения. Но на самом деле никакой кражи со взломом не было. Вот почему мы не рассказали вам о ней.

— Хорошо. Теперь, пожалуйста, еще раз с самого начала. Когда вдова сообщила о краже со взломом?

— 21 января. Через шесть дней после самоубийства.

— Она сама приехала к вам?

— Нет, позвонила в участок. Мы выслали в контору покойного де Воса патрульную машину с двумя сотрудниками…

— Где находится контора?

— За торговым центром «Панорама» в Соннендале. На Хендрик-Фервурд-Драйв.

— На Хендрик-Фервурд-Драйв?

— Совершенно верно.

— Ну и дела! О чем только думают муниципальные власти? У них есть деньги на прокладку велосипедных дорожек для богачей, но не хватает денег, чтобы переименовать улицу с таким названием?! [15]

— Виват, АНК, виват! — сказал сержант. — Вся власть…

— Народу, — механически ответила Мбали. Лозунг, часто звучавший в годы борьбы с апартеидом, въелся в плоть и кровь. — И что потом?

— Потом на место вызвали меня. Но я сразу понял, что никакого взлома не было. В двери два замка, окошки маленькие, расположены высоко, в общем, не пролезешь. И внутри тоже порядок. Все хорошо. Никакого разгрома, все вещи на своих местах. Миссис де Вос утверждала, что на столе стоял компьютер, а в ящике лежало два резервных жестких диска. Но вы ведь знаете, как обычно бывает, если унести какую-то тяжелую вещь, которая долго стояла на одном месте. Под ним не было бы пыли…

— Да.

— Так вот, там я не нашел ничего подобного. Я попросил у вдовы счет-фактуру, чек на компьютер, но она сказала, что ее муж не выписывал счета. Он предпочитал расплачиваться наличными. Потом я спросил у нее о сейфе. Большой, как холодильник, и стоит на самом виду. С цифровой комбинацией. То есть… капитан, невольно напрашивается вопрос, почему воры не унесли сейф, если хотели что-то украсть?

— Откуда вдова знала, что из сейфа ничего не похищено?

— Не знаю. Может быть, она его открывала.

Гриссел откинулся на спинку самолетного кресла и ненадолго закрыл глаза. Он дошел до ручки. И голова разламывалась, ее словно распирало изнутри. Казалось, новые мысли в ней просто не умещаются.

«Мы ведь не идиоты какие-нибудь…» — вспомнилась сказанная Мани фраза.

Мани ошибался. Бенни Гриссел — самый настоящий идиот. Его подвело его знаменитое чутье. Ему казалось, что Слут убил Котко. Он почти не сомневался. Все сходилось… Господи! Что с ним такое? Может, он теряет хватку? Даже в годы запоев он никогда так не ошибался в оценке людей. Может быть, все дело как раз в его распроклятой трезвости! Может быть, ему подозвать стюардессу и заказать «Джек Дэниелс» и кока-колу, потому что… какая разница, трезвый ты или нет?

В тот миг предложение показалось ему таким соблазнительным и таким близким, что он даже приподнял руку, но потом пришел в себя.

Что на него нашло?

Усталость. Досада.

Ему нужно отдохнуть. Подумать. Хотелось очутиться в тишине своей квартиры, взять бас-гитару и немного поиграть. Во время игры отключаются мозги. Он будет перебирать струны пальцами и наслаждаться звуками. Хотелось заснуть с мыслью о том, что завтра он сможет отдохнуть, расслабиться. Хотелось лечь в постель с Алексой Барнард, коснуться ее пышной груди…

Он открыл глаза. Направление его мыслей ему совсем не понравилось. Он вздохнул, покосился на сидящего рядом Скелета, который смотрел в пространство, и предложил:

— Давай начнем все с начала.

— Давай, — отозвался Скелет, правда без особой радости.

Гриссел методично разложил все по полочкам. Случилось так, что Макар Котко в декабре оказался на приеме, который устраивала фирма «Гарьеп минералз». Там он заметил Ханнеке Слут и сразу воспылал к ней страстью. Он даже предложил фирме «Силберстейн Ламарк» посодействовать ему с покупкой акций «Гарьеп», решив тем самым завоевать благосклонность Слут.

Котко несколько раз звонил Слут и приглашал ее поужинать, но она неизменно отказывала ему. Может быть, потому, что в «Силберстейн» быстро узнали о связях Котко с мафией. А может быть, у Слут в самом деле не было времени, ведь она собиралась переезжать в Кейптаун, а на Рождество хотела навестить родителей. Но скорее всего, Котко просто не интересовал ее как мужчина.

После 22 декабря Котко звонить перестал.

Почему?

Слут переехала в Кейптаун, а в начале января ей поручили навести подробные справки о Котко. Отчет фирмы «Джек Фишер и партнеры» показал, что в прошлом он служил в КГБ и любил пытать задержанных штыком. Несмотря на это, руководство «Силберстейн» не отказалось от посреднических услуг для его фирмы ЗИК.

У Котко имелось два вероятных мотива для убийства Слут. Правда, оба мотива не назовешь серьезными. Возможно, подонок просто не выносит, когда ему отказывают. Или Слут каким-то образом дала ему понять, что располагает сведениями о его прошлом и предаст их гласности. Или воспользуется ими к своей профессиональной или финансовой выгоде. Может быть, у нее в тот вечер был какой-то документ или карта памяти — на такие Фриц записывает музыку. Вот почему Котко послал к ней наемного убийцу. А тот, перед тем как вырвать документ из ее безжизненной руки, положил орудие убийства на пол…

Утром 18 января Котко и Слут встретились на совещании в офисе «Силберстейн». Котко и его подручные поселились в отеле всего в четырех кварталах от дома Слут. Котко нанял двух девиц легкого поведения и провел ночь с ними, а его подручные до полуночи или дольше были в стриптиз-клубе. Отличное алиби!