Федор Московцев - Темные изумрудные волны Страница 65

Моничев затрясся и инстинктивно вскинул руки, защищаясь от предполагаемого удара.

— Говори! — загремел Артур, ногой выбивая табуретку из-под Николая. — Если хочешь умереть не больно…

— Сейф… — пролепетал Моничев, отползая в угол.

— Какой ещё, на хрен, сейф?

— За шкафом, — ответил гендиректор, закрывая голову руками.

Алексей и Сергей отодвинули старый облезлый шкаф. Несколько сложенных картонных ящиков из-под холодильников были прислонены к стене. Их тоже отбросили в сторону. Полутораметровая железная дверь торчала из стены.

— Так, ребята, посмотрим, что этот гребень тут прячет.

С этими словами Артур стал подбирать ключи. Подошли два ключа, висевшие на отдельном кольце. Повернув крестообразную ручку, Артур открыл тяжелую дверь и от удивления заморгал глазами. Пораженный, он безмолвствовал, не зная, радоваться этой находке, или нет.

Все молчали. Окружив Артура, Владимир, Алексей, Иван, Сергей, и Тарас, смотрели через его плечо. Там, на трех полках сейфа, вмурованного в стену, лежали три полиэтиленовых мешка, до отказа набитые деньгами.

Первым заговорил Артур.

— Ситуация немного меняется, ребята. Давайте обсудим…

Он повернулся к Николаю.

— Чье это лавэ?

Послышались возмущенные возгласы.

— Что обсуждать, братэлло!

— Берём капусту и валим!

— Он верно говорит, — вмешался Владимир, — надо обсудить, тут можно так влететь…

Артур распорядился, чтоб срочно принесли сумки, и подошел к Николаю:

— Ну, так что, поговорим, нувориш…

— Это не моё…

— Это ты правильно заметил… Уже не твоё…

— «Три-Эн», это их деньги.

— Опять я слышу это грёбаное «Три-Эн»! Говори яснее!

— Они инвестируют деньги в реальный сектор: магазины, оптовые базы, рестораны. Мы договорились — на эти деньги я должен открыть два магазина. Артур… пожалуйста, умоляю, возьми только своё… Не мои это деньги, клянусь…

— Инвестируют… Значит, скоро рухнет пирамида, — сказал Владимир. — А у меня их акций — целый чемодан.

Некоторое время Артур осторожно смотрел на содержимое сейфа. Решение пришло быстро. Он сурово оборвал выкрики Ивана и Сергея, предлагавших скорее хватать деньги и бежать. Одного похлопал по плечу, другому шутливо пригрозил и объяснил, что надо взять только то, за чем пришли, и ни копейки больше. Сказал, что расплатится за их работу, как обещал, и даже выдаст премию, но только — из своих, а не из чужих денег. Лично ему, Артуру, неприятности не нужны.

— Тебе по кайфу, — возразил Тарас, высокий, выше двух метров, парень с добродушным лицом, — сейчас хапнешь свой мешочек. А нам сосать…

— Жаль, твой рост длиннее твоего зрения, иначе увидел бы шестерых, как минимум, свидетелей… которые уже как потерпевшие. Или ты предлагаешь всех замочить? Включая водителя, грузчиков, охранников на шлагбауме, и… кто там ещё?!

— Ха! — воскликнул Иван. — Когда еще такая маза будет: все заказанные — вот они, как живые, бери их и мочи. И лавэ — не отходя от кассы!

Бледный, как привидение, с трясущимися руками, наблюдал Моничев за совещавшимися.

Тарас, с глазами ангела, слетевшего с картины «Страшный суд», и с желчностью человека, познавшего ад на земле, выговаривал Артуру, что легко рассуждать «за понятия», будучи при деньгах. А ему, простому опричнику, не пристало разбрасываться возможностями быстро разбогатеть.

Разгорелся спор. Братья Ансимовы, и с ними Владимир, доказывали, что нужно взять только то, что Моничев должен своему компаньону, так как неизвестно, что за «крыша» у хозяев этих денег — может быть, сам Каданников. Иван, Сергей, и Тарас, работавшие в «офисе», говорили, что такой шанс бывает раз в жизни, и им уже босс не босс, когда перед глазами мешки денег. Таких денег Каданников им за всю жизнь не выплатит! А то, что земля очистится от шестерых… ну… от десяти тяжелых людей — беды большой в этом нет.

— Понимаю — у нас тут не слёт ангелов, — сказал Владимир убеждённо, — все мы в какой-то степени заинтересованы помочить клювики… Согласен, что не следует оставлять лишнюю тяжесть на плечах тупоголовых — сами напросились. Но прикиньте писюль к носу — куда вы побежите с этими деньгами, и дотянутся ли до туда щупальца «офиса».

— Снимет Каданников голову, а это для опричника губительно, — добавил Алексей, дёргая Сергея за чуб. — Голова, хоть и пустая, но всё-таки нужна для жизни.

— Чё мы тут вихляемся, я не понял? — вмешался Сергей. — Давайте у козла за крышу спросим.

И все повернулись в сторону Моничева. Под этими взглядами — насмешливыми, свирепыми, глумливыми — гендиректор поёжился и сильнее забился в угол. Тарас подошёл к нему, и, присев на корточки, спросил:

— Ты чего такой грязный? Тоже мне, директор… Сидишь, как кот помойный.

Обернувшись, он спросил:

— За какую фирму шёл базар?

— «Три-Эн» — ответило сразу несколько голосов.

Тарас повернулся обратно к Моничеву:

— Слыхал, гумозник?!

— Что-то слышал про «желтяк». Кто-то из областного УВД. Кажется, ОБЭП…

— Но точно не мы? — пробасил Иван. — В смысле… не «офис»?

— Точно, — подтвердил гендиректор.

Тарас, Иван, и Сергей, награждая Артура красноречивыми взглядами, стали приближаться к раскрытой двери сейфа. Владимир, бросая в сторону мешков с деньгами вожделенные взгляды, высказал мысль, что милицейская «крыша» — тоже серьёзное дело, два «офиса» всегда дружили. Поэтому надо принять в какой-то степени промежуточное решение: все деньги не брать, а взять, допустим… половину.

Послышалась новая буря протестующих выкриков. Все говорили громко, каждый хотел, чтобы слушали только его, и при этом старался придвинуться к сейфу хоть на длину мизинца. «Офисные» работники кричали, что им всё равно на ментов, а с Каданиковым они, в случае чего, сами договорятся. Пусть он по-прежнему дружит с УВД, но щедрое подношение… скажем, одна треть мешка… этой дружбы не испортит.

Бросив кровожадный взгляд на Моничева, Иван выкрикнул:

— Всё, пацаны, решаем вопрос по беспределу, и валим отсюда!

— Берём тити-мити и валим на Таити, — съязвил Алексей. — Не иначе, как фильмов насмотрелся.

Снова разговор принял бурный характер. Пререкания грозили перейти в свалку. Артур почти не говорил, напряженно обдумывая что-то. Потом ворвался в разговор, как волк в овчарню:

— Вот вы дятлы, только долбить умеете! Ни одного умного слова, долбёж один стоит!

Все притихли, и даже невольно отстранились от сейфа.

— Фишку кладём так, — в наступившей тишине продолжил Артур, — я забираю своё плюс… скажем, тридцать процентов. Вовок… на сколько там потянут твои акции?… Брат…

Он посмотрел на Алексея.

— Тут больше шести миллиардов рублей, — тихо сказал Владимир.

— Брат тоже немного клювик помочит.

Артур придвинулся к сейфу.

— Мы забираем воздух и сваливаем. Вы — после нас. И делайте, что хотите, отвечать вам!

— Базара нет, — склонил голову Тарас, — ты здесь хозяин.

Артур поднял кверху указательный палец правой руки:

— Директору и остальным олухам объясните правила игры в молчанку!

— О-о! Нет базара! — гоготнул Иван.

Вытащив один мешок, Артур оттащил его в сторону. Владимир с Алексеем принялись перекладывать пачки денег в два рюкзака. «Офисные» работники с нетерпением поглядывали то на них, то на оставшиеся два мешка денег. Выглянув в зал, Артур крикнул Борису, чтобы тот закрыл ворота, и оставил открытой одну только дверь.

— Мы готовы, — сказал Владимир, бросая выразительные взгляды на мешок, в котором ещё что-то оставалось.

— Нет, Вовок, — твёрдо сказал Артур, возвращая на место мешок.

— Всё, пацаны, мы погнали.

Тарас и Сергей уже набивали деньгами свои сумки. Иван махнул рукой Артуру, и присоединился к своим товарищам.

Артур шёл впереди по узкому проходу между стеллажами, следом за ним — Владимир с Алексеем. С улицы доносились раскаты грома.

— Двигаем поршнями, ребята, нутром чую: гроза надвигается.

До выхода оставалось меньше десяти метров, когда Борис с грохотом закрыл входную дверь и задвинул засов:

— Мусора! На трех машинах!

Послышался вой сирен, шум громкоговорителя. Лающий голос предлагал «по-хорошему» открыть ворота.

— Боря, мать твою! — закричал Артур. — Закрой на все задвижки! Не ссы, сразу не откроют ворота, там фура стоит! Выключи свет! Шевели батонами скорей!

Он обернулся к Алексею и Владимиру:

— За мной, ребята!

И, протиснувшись между ними, побежал в дальний угол склада. Освещение погасло. Тусклый свет, пробивавшийся из грязных зарешеченных окон подсобки, ложился на пол неровными квадратиками.

Подбежав к стеллажу, Артур стал взбираться по ящикам:

— Быстрей, Быстров! Брат, шевелись!

Но их не нужно было подгонять. На четырехметровую высоту Владимир влез вперед Артура, и оттуда подал ему руку.