Дон Уинслоу - Жизнь и смерть Бобби Z Страница 7

Тим садится в другое деревянное кресло. Несколько секунд они с Брайаном смотрят друг на друга – прямо какой-то праздник любви, – наконец Брайан произносит:

– Дон Уэртеро передает свои извинения: он не смог прибыть лично. Но он просил меня оказать вам все возможное гостеприимство. Он собирается появиться в начале будущей недели. Так что – mi casa, su casa.[14]

– Недурной casa, – замечает Тим.

– Благодарю вас.

– Напоминает мне один старый фильм…

Брайан польщен. Он улыбается:

– «Beau Geste».[15] Это мой любимый. Все время его пересматриваю. У меня дом, устроенный как та крепость, только sans[16] трупов, конечно.

– С ума сойти, – отвечает Тим. И думает, что этому бездельнику Брайану Кэрвье, видно, деньги девать некуда.

– Понимаете, – говорит Брайан, – я хотел поиграть с темой пустыни, все это мексиканское дерьмо так утомляет. А Санта-Фе уже всем надоел до смерти…

– До смерти.

Какого черта, о чем мы толкуем? – думает Тим.

– …точно так же, как Тэлисен-Вест,[17] – продолжает Брайан, – а значит…

– …значит, мы – тут, – заключает Тим. Он побаивается прямо спросить, где это – «тут», потому что Зет, возможно, должен бы знать и сам.

– Что произошло этой ночью?! – вдруг театрально взвизгивает Брайан. Его поросячьи глазки закатываются, тонут в жире и исчезают.

Тим пожимает плечами:

– Было много пальбы, а больше ничего не знаю.

Брайан согласно кивает головой:

– На границе бывает несладко.

– Вы там были?

– Нет. Послал туда своих представителей, – отвечает Брайан. – Считайте это чрезмерными мерами предосторожности.

Тим делает глоток пива.

Брайан не умолкает:

– Дон Уэртеро в ярости, что его люди напортачили с обменом.

– Пара его людей – покойники.

– Им повезло, – откликается Брайан. И прибавляет: – Зато дон Уэртеро в восхищении от меня. А это хорошо для бизнеса.

Тим поднимает свое пиво и предлагает тост:

– За бизнес.

– Знаете, какой товар Мексика делает по-настоящему хорошо? – осведомляется Брайан.

– Какой?

– Мексиканцев.

– Мексиканцев?..

Брайан объясняет:

– Мексика прозевала нефть, ее золотые рудники закрыты, она не может продавать frijol – свою фасоль, зато она выдает огромное количество мексиканцев – как япошки испражняются автомобилями. Мексиканцы – единственная статья экспорта в Мексике.

– Поэтому вы импортируете, – добавляет Тим.

– Что ж, мы импортеры, не так ли? – мурлычет Брайан. – Зарабатываем на всем, что правительство считает незаконным. Наркотики, люди, секс. Надеюсь, скоро они запретят и кислород.

Тим улыбается, стараясь выглядеть при этом как Бобби Зет на виденных Тимом фотографиях: понимающе загадочным. Такая улыбка кого хочешь собьет с толку: вроде он знает все настолько хорошо, что даже незачем открывать рот.

Брайан многозначительно улыбается в ответ и, не в силах сдержаться, произносит:

– Мне не следовало бы этого говорить, но… У дона Уэртеро есть к вам крупное деловое предложение. Крупное.

– И какое?

– Мет, – выпаливает Брайан. – Новый большой хит.

– Метамфетамин?[18]

Брайан кивает:

– Дон Уэртеро открывает мет-лаборатории по всему Югу. Он обеспечивает реактивы, я – рабочую силу, и мы надеемся, что вы… – Брайан переводит дыхание. – Что вы обеспечите рынок.

– Я не занимаюсь метом, – отрезает Тим. – Я занимаюсь травой.

– Знаю, знаю! – торопливо перебивает Брайан. В его глазах сияет радостное безумие. – Но включите воображение, Бобби. Организационные возможности дона Уэртеро! Плюс мои рабочие!! И – ваш целевой рынок!!! Да мы сможем печатать собственную валюту.

Вот в чем дело, думает Тим. Вот цена за возвращение этого несчастного разини Арта Морено. Повернуть на «кристалл» сеть Бобби, заточенную под волшебную траву.

И что выйдет в результате? Эпическая картина: Западное побережье, полное обдолбанных яппи, отрывающих друг другу головы и окончательно съехавших с катушек. Но для этого нужно сделать чертову пропасть работы.

А потом – позволить прибыли струиться.

– Мне надо поразмыслить, – говорит Тим.

– Конечно, – воркует Брайан. – Отдохните, расслабьтесь, вытяните ноги. Mi casa, su casa. Все, что пожелаете, Бобби, просто кивните или поднимите палец, сообщите о своем желании – и оно будет исполнено.

– Ладно.

– Тут у нас оазис. Благоуханный сад. Дворец наслаждений.

Тим замечает:

– Меня может искать ДЕА.

– Они вас не найдут, – успокаивает его Брайан. – Здесь – ни за что.

Тим улучает возможность:

– Где это – здесь?

– В национальном парке Анса-Боррего, – отвечает Брайан.

– В национальном парке? Что, со смотрителями и прочей фигней?! Государственная земля?! Слушай, Брайан, да я почти всю жизнь провел на принадлежащих государству и обнесенных высокими заборами территориях!

– Это частная земля, – объясняет Брайан. – Дедушка с бабушкой оставили мне две тысячи акров пустыни. А вокруг – великое ничто. Пустынные равнины, пустынные горы. Сюда даже заяц не забежит без моего ведома.

– И не выбежит?

Брайан улыбается, и от этой улыбки у Тима мурашки ползут по коже.

– И не выбежит.

– И удобно – близко от мексиканской границы, – добавляет Тим.

– Истинная граница находится в сознании человека, – философически замечает Брайан.

Он делает паузу, давая Зету возможность оценить глубину его мысли, а потом произносит:

– Итак, добро пожаловать в отель «Калифорния». Помните эту песню «Иглз»? Про роскошную гостиницу, из которой нет выхода?

8

Они вышли из дома, когда солнце уже успело выжарить мир добела.

Свет просто свирепый, глаза выжигает. Тим надел темные очки и глянул через синие фильтры на посиделки у бассейна. На фоне пастельных дневных оттенков пустыни гости, в одежде без полутонов, выделялись особенно ярко: голубые, красные и синие прямоугольники вокруг сверкающего лазурью бассейна.

Красивые люди в расслабленных позах.

Даже стоящие выглядят так, словно они тоже отдыхают, подумал Тим. Руки лениво подносят напитки к губам, бедра покачиваются, ноги слегка согнуты в коленях, готовые перенести своего обладателя к следующей беседе, глаза вяло оглядывают толпу в поисках более интересного или приятного зрелища.

Тим мгновенно преисполнился ненавистью к ним.

Они кажутся богатыми, да они и правда богатые, предположил он. Мужчины в основном высокие, подтянутые – от упражнений на тренажерах в залах с кондиционерами. У них загар цвета кокосового масла – не как у фермера или рабочего, у которых он кончается там, где начинается рукав, нет, эти ребята загорели, потому что спокойно лежали возле бассейнов и на палубах яхт. У них модные прически: или длинные волосы, забранные в хвост, или хвост, а с боков выбрито, или выбрито с боков и без хвоста. Несколько бородок-эспаньолок. У одного-двух – ухоженная двухдневная щетина.

А женщины – ну просто сладкая мечта арестанта! По преимуществу – блондинки в больших соломенных шляпах, прикрывающих двухсотбаксовые прически от известного стилиста Хосе Эберта. Крупные украшения – цепочки, серьги, браслеты; дорогие купальники, в основном черные, открытые. Некоторые ходят топлесс и в запахивающихся юбках, бисеринки пота выступили между бронзовыми грудями.

И все они, и мужчины, и женщины, обернулись посмотреть на Тима, когда он вместе с Брайаном подошел к бассейну. Он даже вздрогнул. Черт дери, его испугали их взгляды, но потом он сообразил, что он – не какой-то там раззява Тим Кирни из Дезерт-Хот-Спрингс, а предельно крутой Бобби Зет из Лагуны и ему больше не нужно убирать за ними мусор. И вообще ему не надо делать ничего.

«Калифорния» – это классно, подумал Тим: ничего не делай, главное – хорошо выглядеть.

Пускай на него работает легенда.

Так что он остановился, позволяя им хорошенько рассмотреть легенду. Защищенный темными очками, он отвечал на их взгляды, взгляды ленивых богатых глаз.

И впервые за всю свою жизнь он увидел… что?

Не совсем страх, нет. И не совсем уважение. А что же? Так спрашивал себя Тим, глядя в их изнеженные лица, повернутые к нему. Неполноценность, вдруг понял он. Им кажется, что он лучше, чем они.

Если не считать ее. Она стояла у дальнего конца бассейна, положив руку на крутое бедро. Встретила его взгляд и понимающе, иронически улыбнулась. Он тоже смотрел на нее, он никуда не спешил. Ну-ка, поглядим, какая она. Теперь вокруг ее длинных ног была обернута полупрозрачная юбка, а на черный верх бикини наброшена незастегнутая льняная блузка. Ему понравилось, что она прикрылась: даже на картинках из «Плейбоя» редко у кого увидишь такую грудь. Волосы по-прежнему зачесаны вверх, шея длинная, просто чудесная. Но главное – эта улыбка, Тим завелся с пол-оборота.