Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть II Страница 7

Только на следующий день обнаружили их замерзшие тела. Ирина приняла активное участие в организации похорон братьев, а материальную сторону полностью взяла на себя. На похороны приехали Алексей и Светлана. Произносились только хвалебные речи, зла никто не помнил. Лишь Сергей морщил нос и отворачивался.

– Не больно-то ты жалуешь своих ближайших родственников, – шепнул Алексей на ухо брату, заметив его открытое пренебрежение к покойным.

– Не за что мне было их любить, – ответил подросток. – Туда этим сволочам и дорога.

– Запомни: о покинувших наш грешный мир плохо не отзываются, – сделал Алексей замечание.

– Нужны они тебе, – так ничего и не понял Сергей. – От них все равно не было толку, одни неприятности.

Он преданно посмотрел в глаза брату и добавил:

– Алеш, возьми меня с собой, опостылело все в этом городе. Я буду выполнять любые твои поручения.

До него доходили отдельные слухи, что брат пользовался немалым авторитетом в преступном мире.

– Молод ты еще. – Старший брат потрепал его по голове. – Подрастешь, отслужишь в армии, тогда видно будет. А на дядьев зла не держи, от них больше не будет неприятностей.

После погребения Алексей сходил на могилу отца, положил цветы и даже мысленно попросил у него прощения. С годами некоторые вещи видишь по-другому.

Невзирая на все невзгоды, которые выпали на долю Ирины Анатольевны, время не сломило ее характер, не озлобило. Она оставалась мягкой и чуткой женщиной, доброй и отзывчивой к людям.

Но душевная боль точила и точила ее изнутри, с того самого момента, как она потеряла сына, своими руками подкинув его чужим.

Боль усиливалась от того, что она ни с кем не могла поделиться своим горем, опасаясь осуждения даже самых близких.

Сергей второй год служил в армии, Люба училась в десятом классе. Однажды Ирина Анатольевна сидела в кресле и вязала шерстяные носки сыну в армию. Горькие слезы застилали глаза, притупляя зрение, но она машинально продолжала работать спицами.

Звонок в квартиру прервал ее грустные раздумья.

На пороге стояли сестра Анна Анатольевна и ее муж Станислав Евгеньевич. Как ни странно, но приходу Гладилиных, хозяйка была приятно удивлена.

– Анютка! – Ирина радостно протянула руки. – Пропащая душа!

Сестра, не ожидавшая подобного приема, какое-то время нерешительно переминалась с ноги на ногу, но не заметив фальши в настроении Ирины, кинулась в объятия.

– Что же это я держу гостей на пороге? – засуетилась старшая, оторвавшись от младшей. – Проходите в комнату. Не стесняйся, Стасик. Ничего, что я тебя так называю?

– Что вы, Ирина Анатольевна. Вы ведь знавали меня еще в студенческие годы и помогали тогда всем, чем могли.

– Не забыл значит! Вот и ладно. Только помнится, что в ту пору ты не выкал и не называл меня по имени-отчеству. Для меня будет приятно, если ты не станешь изменять старым привычкам.

– Хорошо, тетка Ирина, – отозвался Гладилин, как в старые, добрые времена.

Ирина от души рассмеялась и сказала:

– Вижу, что быстро усваиваешь уроки. Ну, располагайтесь, а я мигом на стол соберу.

Через четверть часа они уже сидели за столом и, чокнувшись рюмками, выпили за встречу.

– Если честно, то я думала, что ты нас и на порог не пустишь, – призналась Анна. – Мы даже со Стасом поругались из-за моей прошлой выходки.

– Кто старое помянет, тому глаз вон. – Ирина не изменяла своим принципам.

– Спасибо тебе! – растроганно произнесла младшая сестра. Она протерла глаза, ей почему-то казалось, что в такой момент обязательно должны выступить слезы раскаяния. Но глаза оставались сухими.

– Достаточно уже о грустном, – прервала Ирина покаяние гостей. – Сменим тему.

– Действительно, Анют, Ирина права, – сказал Стас и обратился уже к хозяйке: – Расскажи лучше о племянниках и племяннице. Они наверное теперь уже все взрослые.

– Младшая дочка Люба последний год в школе учится, Сережа в армии служит, а старший сын Алексей живет в Саратове. У него дочка всего на год младше Любы.

– Орел, – отпустил Гладилин комплимент в адрес племянника.

– Еще какой орел. На нем все благосостояние семьи Казаковых держится, а мы не бедствуем. Правда, ему пришлось пройти через многие лишения, но сейчас вроде бы все наладилось. – Ирина не стала вдаваться в подробности.

– Если мне не изменяет память, последний раз ты родила двойню, – сказала Анюта без задней мысли. И гости заметили, как моментально лицо хозяйки залилось краской.

– Изменяет! – ответила она каким-то надорванным голосом.

Наступила пауза. Резкая перемена в настроении Ирины удивила гостей и они не знали, о чем говорить дальше. Положение спас стук входной двери.

– Любушка из школы вернулась, – спохватилась старшая сестра, готовая вот-вот расплакаться и с трудом сдерживая подступивший к горлу комок.

– Здравствуйте! – В комнату вошла девушка, настоящая красавица.

– Здравствуй, принцесса! – не удержался от похвалы Станислав Евгеньевич. – Несомненно, за тобой как минимум полшколы мальчишек ухлестывает. Редко встретишь, чтобы природа одного человека одарила столькими достоинствами во внешности.

– Да нет во мне ничего особенного. – Люба скромно прикрыла длинными ресницами огромные голубые глаза, которые прекрасно сочетались с длинными, темными волнистыми волосами, раскинутыми на плечах.

– Она точная копия нашей бабушки, та даже в старости казалась настоящей красавицей, – вмешалась в беседу Анюта.

– Да, – согласилась Ирина. – Но странно, что ты ее помнишь, ведь она умерла, когда ты была еще совсем крохотной.

– Помню, – твердо произнесла гостья. – Да у меня и фотография ее сохранилась.

– Совсем засмущали девушку, – пристыдил Станислав Евгеньевич женщин. – Она после школы, голодная. А вы тут со своими воспоминаниями о далеких предках.

– Будешь кушать? – спросила мать.

– Буду, хоть и нет особого аппетита. Должна же я познакомиться с гостями, отпустившими относительно моей особы немало комплиментов, – и она придвинула стул к столу на свободное место.

– Анна Анатольевна, – представилась женщина.

– Твоя родная…

– Тетя, – перебила ее Люба, подвигая к себе тарелку с горячим блюдом.

– Догадливая, – улыбнулась Анюта.

– Сложновато пришлось, – пошутила школьница.

– Особенно после того как, как вы с мамой чуть ли не час вспоминали свою бабушку.

– Ну, а я Станислав Евгеньевич, соответственно муж Анны Анатольевны.

– Очень приятно, – деланно улыбнулась девушка.

– Нужно отдать должное, что мама частенько вспоминала вас, но я почему-то была уверена, что это плод ее фантазий.

– Не груби, дочка, – урезонила ее мать.

Люба пожала плечами и увлеклась едой, изображая, что у нее проснулся внезапный аппетит.

– Может еще по рюмочке, – предложил Станислав Евгеньевич, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость.

– Не откажусь, – сестры отозвались в один голос, чему даже Люба искренне улыбнулась.

– Схожу на кухню, – сказала хозяйка, после того, как выпили. – Принесу еще одну бутылочку, – и она покинула гостей.

Любопытная Анна Анатольевна решила воспользоваться моментом и, повернувшись к племяннице, спросила:

– Что случилось с твоим братом?

– А что с ним могло случиться? – не поняла девушка. – Просто он живет в другом городе.

Она отвечала осторожно, потому что не знала, рассказала мать или нет о том, что Алексей многие годы числится в розыске и о том, что у него теперь другая фамилия.

– Я имею в виду младшего, – сказала тетя, чем сняла напряжение с собеседницы.

– Этот в армии, – спокойно ответила Люба. – Через полгода уже вернется.

– Меня интересует самый младший, с которым ты родилась в один день.

Гостью уже начинала раздражать, как ей казалось, тупость собеседницы.

– Но у меня только два брата. – Девушка отодвинула тарелку и в изумлении уставилась на родственницу.

– О чем вы тут без меня беседуете? – поинтересовалась вошедшая Ирина Анатольевна, ставя на стол бутылку водки.

Люба перевела непонимающий взгляд на мать:

– Тетя интересуется братом, с которым я будто бы родилась в один день.

– Я уже раз дала тебе понять, чтобы ты не затрагивала этой темы, – повысила Ирина голос на сестру.

– Господи, откуда ты взялась! Ты приносишь мне одни несчастья! – Она без сил опустилась в кресло, стараясь ухватить ртом как можно больше воздуха, которого почему-то стало катастрофически не хватать.

– Тебе плохо? – Дочь подлетела к матери и взяла ее за руки. – Может, «Скорую» вызвать?

– Не нужно, сейчас пройдет. – Дыхание у Ирины Анатольевны постепенно восстанавливалось.

Она выпрямилась в кресле, держась одной рукой за сердце, вторая оставалась у Любы.

– Пожалуйста, прости! – Младшая сестра подошла к старшей. – Я понятия не имею, какая трагедия произошла с твоим сыном. – В том, что ним приключилось что-то ужасное, она даже не сомневалась. – Но откуда мне было знать, что одно упоминание о нем вызовет у тебя такое негодование. Ирина высвободила у дочери вторую руку и отчаянно замахала ею, говорить она уже не могла.