Андрей Щупов - Мы из спецназа. Заложники Страница 8

Уже смеркалось, его никто не заметил. Да и жена, увидев опорожненное ведро, ничего не заподозрила. Лишь парой дней позже Матвей случайно узнал, что компаху из соседнего двора подобрали лишь поутру и в полном составе препроводили в реанимацию. Говорили, что ребятишки, чего-то не поделив, жестоко подрались, что-то за ними и впрямь числилось - то ли квартирка какая, то ли обворованный ларек. Во всяком случае, сами подростки были не в состоянии что-либо рассказать. У всех четверых оказалось тяжелое сотрясение мозга, а к множественным гематомам добавились сломанные носы и выкрошенные зубы. Как бы то ни было, забыть происшедшее Матвей уже не мог, но и вспоминать без нужды не пытался. Было действительно страшно - за Лариску, за собственное неустойчивое сознание, которое столь просто могло выходить из-под контроля.

И вот это начиналось вновь - уже не во дворе, а в кабинете Черкизова - местного воротилы, способного одним движением брови вышвырнуть любого своего подчиненного на улицу…

Обернувшись к начальнику, Матвей замороженным голосом поинтересовался:

- Ну а если это была бы ваша дочь?

- У меня нет дочери, - отрезал Черкизов. - У меня сын. Здоровенный, головастый малый. И дело свое давно имеет. Так что никаких волнений, никаких тревог.

- И все же? - На подрагивающих ногах Матвей вновь приблизился к столу. - Вообразите на миг, что ваше чадо вдруг оказалось в руках насильников. Что бы вы стали делать? Или тоже растерялись бы?

- Это я-то? - Черкизов громко расхохотался. - Нет, братец! Если подобное произошло бы со мной, я бы сопли не распускал. И, не сомневайся, похитителей достал бы из-под земли. А приволокли бы их ко мне не в здание суда, а в место потише и поглуше. Скажем, на одну из моих загородных дач. А уж там я бы разобрался с ними по-свойски.

- Вам действительно это по силам? - Едва справляясь с дрожью, Матвей сжал левый кулак. Он и сам толком не понимал, что за игру повел с собственным директором. - Сдается мне, не то вы говорите. Случись это с вами, вы, как простой смертный, тоже начали бы плакаться в жилетку. И денежки принесли бы тому, кто попросит, и в милицию наверняка бы побежали.

- Да кто ты есть, чтобы мне такое фуфло гнать! - Кажется, на этот раз Черкизов взъярился по-настоящему. Не часто он слышал подобные речи. - Да если бы на моего отпрыска кто поднял руку, я бы в порошок его стер! Любого, будь то вор в законе или министр из Кремля! И не сомневайся, своих деток я выручил бы из любой беды!

Кадык на шее Матвея судорожно дернулся.

- Что ж, если так… Тогда сделайте это.

- Что сделать?

- Сделайте то же самое, но для меня.

- Чего-чего? С каких это щей?

В голове водителя что-то вспыхнуло, болезненно кольнуло в висках. Ладони его враз вспотели, и, не отвечая начальнику, Матвей порывисто шагнул к настенному ковру, рывком выдернул из ножен одну из сабель. Машинально потрогал лезвие. Вопреки положению о сувенирах, сталь была остро отточена. Да и не похожа была сабелька на сувенирную. Совсем не похожа!

- Что-то я тебя не пойму…

- Все очень просто, - отчужденно проговорил Матвей. - Вы спасаете Машу, я спасаю вас. Ваша жизнь против жизни моей дочери - вот и весь расклад.

- Ты что, спятил?

- Вроде того. - Матово отсвечивающий клинок медленно переместился, замерев напротив шеи Черкизова. - Видите ли, Евгений Михайлович, мне терять нечего. Не будет дочери - не будет уже ничего. Ни для меня, ни для моей жены.

- Погоди, дурень, я-то здесь при чем?

- Вы можете мне помочь, и вам придется это сделать. Если не ради Маши, то ради собственной шкуры. В противном случае я зарублю вас. Прямо сейчас.

- Ты сумеешь это сделать? - Глядя на колеблющееся перед лицом острие, Черкизов нервно хохотнул.

- Сумею, не сомневайтесь. Я уже сказал: без дочери мне не жить, и вы будете у меня под контролем, пока Маша не вернется домой.

- Послушай, Матвей! Ты всерьез полагаешь, что я буду…

- Будете, - кивнул Матвей. - У вас нет иного выхода. Как нет его и у меня.

Лицо Черкизова побагровело.

- Но ты понимаешь, что я с тобой потом сделаю? Да мои ребята тебя пошинкуют в лапшу. Этой же самой сабелькой!

- А вот это пожалуйста. Плевать. - Стальным лезвием Матвей коснулся голубой жилки на шее начальника. Мысленно удивился неведомому ранее чувству. В самом деле - как просто! Одно легкое движение, и все будет кончено. Хлынет кровь, и даже врачи, которые прибудут сюда не ранее чем минут через двадцать, уже ничем не сумеют помочь.

- Черт побери, Матвей!…

Что-то такое Черкизов все же прочел в его глазах, потому что споткнулся, так и не завершив фразы.

- Спасите мою дочь, - без всякого выражения произнес Плюснин. - А там делайте со мной что хотите.

- Но на это необходимо время, возможности, деньги, наконец!

- Ни того ни другого у меня нет. Все, что у меня есть, это моя дочь и вы. Как видите, выбор невелик. Поэтому начинайте действовать. Лучше прямо сейчас!

Чуть приподнявшись, кончик лезвия прижался к нижней челюсти Черкизова.

Какое-то время директор сидел неподвижно. Глаза его, не моргая, смотрели на Плюснина. Возможно, он все еще надеялся на некий розыгрыш, выискивая в облике водителя нечто, что могло бы выдать истинную задумку Матвея. Мастерски владея искусством блефа, Черкизов ожидал чего-то подобного и от посторонних, однако в данном случае игра была чистой, а запах близкой смерти явственно овеял чуткие ноздри бизнесмена.

- А ты молодец! - с уважением протянул он. - Вот бы никогда не подумал…

- Начинайте!

Правая рука Черкизова потянулась к лежащему на столе сотовому телефону, медленно поднесла к уху. Нажав комбинацию цифр, директор некоторое время ждал. Потом с облегчением вздохнул:

- Это «Кандагар»?… Мне бы Харитонова услышать. Да, Дмитрия… Да, да! Он должен меня помнить. Это Черкизов из «Флага». Мы с вами однажды уже работали… Сейчас возьмет трубку? Замечательно!…

Глава 3

- Нет, вы прикиньте ситуацию! - рычал Тимофей Лосев. - Квартира кооперативная, так? Значит, без того за нее сполна заплатили. Еще в советские времена. А теперь вдруг выясняется, что без перерегистрации мы и прав на нее не имеем.

- Как это? - удивился Марат.

- А так! Дарственные, завещания - все недействительно! Значит, надо топать в регистрационную палату и давать на лапу папуасам. И все только для того, чтобы вместо одной бумажки тебе выдали другую. Я специально сравнивал - отличий никаких! Спрашивается, для чего и кто это выдумал?

- Как для чего? Чинушам тоже надо что-то кушать.

- Ничего себе - кушать! - распалялся Тимофей. - Мало того, что платим за газ, за свет, за антенну и телефон в семи разных местах, так еще и тут свои прибамбасы!

- Угомонись, Тимох. Хлебни лучше кофейку. - Серега Маркелов протянул коллеге чашку. - Горяченький!

- Да какой, к черту, кофе! Они ж над нами внаглую издеваются! То есть я понимаю, без взяток этим уродам трудно. Ну, так скажите прямо! Я отслюню и успокоюсь. Но ведь порассажали по ЖКО баб этих жопастых, юрисконсультов плешивых, - и тянут вовсю с народа. Ни ухом ни рылом в бухгалтерии своей, а конторы, точно дворцы, обставляют. Компьютеров понакупили, калькуляторов, а считать один хрен не умеют. Через раз ошибаются. Еще требуют, чтобы в дневное время к ним приходили. Будто делать нам нечего. - Лосев сердито засопел. - Дожили, бляха-муха! Квитанции, бланки, справочки… Посчитать да посуммировать по всей стране, наверное, миллионы человеко-часов на эту байду уходят!

- И к чему ты ведешь? Хочешь сказать, что экономисты у нас через одного козлы тренажерные? Так это мы без тебя знаем. Только ведь Маркелыч правильно сказал: козлам, Тимох, тоже травки хоца. Вот и сосут, как умеют. - Сидя за столом, Марат с видимым удовольствием сооружал себе бутерброд. - Короче, выкинь из головы эту муть и смирись. Тем более что кофеек действительно приличный.

- Вы потому так рассуждаете, что не бегали еще по конторам этим сволочным. Вот ты, Сергунь, честно скажи, платил хоть раз сам за квартиру?

Маркелыч переглянулся с Маратом.

- Ну, вообще-то у меня теща этими делами заведует.

- То-то и оно! У Харитоныча - Диана, у Маратика - Томка, и так по всей России. Мужики сопли на диванах глотают, а женщины по бухгалтериям да собесам снуют, в очередях торчат. У них терпение не то, что у нас, - вот и не задумываются.

- Ты ведь задумался.

- Это оттого, что Анька у меня в декрете. Вот я и вынужден этой мурой заниматься.

- Ты, главное, Тимох, не тушуйся. Если разобраться, все мы ерундой по жизни занимаемся. Кто-то в бумажках роется да из казны тянет, а мы вот уродам разным грабки заламываем.

- Это ты называешь ерундой?

- Ясен пень, а как же! Их ведь меньше не становится, верно? Значит, все та же суета сует…