Сергей Зверев - Крот против оборотня Страница 8

– Простите, – запротестовал Антон.

– Нет, ты дослушай меня, уральский гость! Кого-то медицина связывает, а кого-то автотранспорт. Ты ведь не будешь возражать, что все погибшие в автокатастрофах и не по своей вине имели общее именно это? А у кого-то общее – страсть к рыбалке, к охоте. А кто-то из убитых имел отношение к строительству. Значит, их убила строительная мафия? За последние трое суток у нас из области строительства около двенадцати смертей. И это не количество рабочих, которые упали с лесов по пьянке!

– Ясно, – констатировал Антон, опустив голову.

– Да ничего тебе не ясно, капитан, – вдруг рассмеялся Борисов. – Ишь, голову сразу повесил. Я всего лишь хотел тебя убедить, что нельзя придерживаться одной версии. В нашей работе их нужно держать в голове и отрабатывать десятками. Только так правильно! Чем ты их больше придумаешь и отработаешь, тем больше гарантия в том, что первая, пришедшая тебе в голову, все-таки правильная и единственная. Не кидайся сразу на одну, не отметай другие только потому, что тебе, видите ли, так кажется.

– Так вам кажутся эти смерти имеющими отношение к заданию или нет?

– Разумеется, кажутся, – ответил Борисов. – Больше тебе скажу: ты молодец, что следишь за информацией, и молодец, что углядел эти совпадения. Но хвалить я не люблю, потому что хорошая работа – это единственно приемлемая форма выполнения задания. Учти это! Теперь суть твоего задания…

Глава 3

Крепкий мужчина с массивной челюстью и шеей борца, с седоватыми не по возрасту волосами, аккуратно выстриженными в непокорный ежик, стоял у парапета ограждения на втором этаже ГУМа. Его чуть насмешливый взгляд голубых глаз скользил по лицам проходивших мимо людей. Светлые льняные брюки, рубашка навыпуск, сильная загорелая грудь и руки в карманах брюк. Он вполне бы сливался с толпой примерно так же одетых мужчин этим жарким московским летом, но его выделяли уверенный взгляд, основательная посадка головы на широких плечах, упрямая складка губ.

Были в этом мужчине лет сорока воля и власть. Или жажда власти, если ее еще не было. Как-то сразу становилось ясно, даже после беглого взгляда, что это не водитель серьезного бизнесмена, слесарь соседнего ЖЭКа, не консультант магазина строительных материалов. Этот человек был создан для власти, для того чтобы быть лидером, править лодкой жизни, а не сплавляться на ней, с трудом лавируя между камнями.

– Вероничка? – вдруг окликнул он женщину, выходившую из бутика с большим пакетом. – Вот так встреча! Ты как здесь? Хотя…

Вскинув четко и профессионально очерченные брови, женщина внимательно смотрела на насмешливое лицо мужчины. Легкая тень досады или неудовольствия пролетела, и ее тут же сменила приятная улыбка.

– Николай? А ты что тут…

– Да вот, – неопределенно двинул плечом мужчина, – на Петровку по делам заскакивал, а потом решил зайти сюда. У коллеги завтра день рождения, надо посмотреть что-нибудь для бритья, после бритья… чтобы приличная марка была. А ты, значит, на шопинге? Геннадий балует?

– Ну, извини, я ведь… – начала было женщина, но мужчина перебил ее, беря за локоть.

– Посидим? По чашечке кофе, поболтаем? Я все-таки не видел тебя тысячу лет. То, что я у вас был на Восьмое марта, не считается, там я был гость. А вот чтобы так просто посидеть, вспомнить молодость.

Он усадил ее за свободный столик у перил, сел напротив и сложил кисти в замок перед лицом, глядя загадочно и томно.

– Ну, – попыталась взять инициативу в свои руки женщина, – как поживаешь, что не заходишь? Или вы с Геной на работе видитесь?

– При нашей работе, – усмехнулся мужчина, – с соседом по кабинету и то не видишься неделями. В органах служим, и служба у нас «дни и ночи».

– Ладно тебе! Ты полковник, ты не на оперативной работе, вполне можешь жить не в таком напряженном ритме.

– А ты хорошо выглядишь, Вероника, – неожиданно сменил тему разговора Николай. – Косметологи, салоны, солярии. Почти не изменилась за эти годы.

– Перестань! – махнула Вероника ухоженной ручкой, но по глазам было видно, что лесть не прошла мимо. – Как я могу выглядеть! Баба сорокалетняя. Мы же ровесники и с тобой, и с Геной. Так что я теперь Вероника Андреевна, а ты уже вон Николай Анатольевич!

– Нет, – покачал головой полковник, – не «вон уже». Все словно вчера было. Студенты-юристы, вечеринки, лекции, семинары, практики, каникулы. Молодость, порывы и всегда солнечная погода, даже когда на улице проливной дождь или метель.

– Как поэтично, – немного смущенно улыбнулась Вероника, пригубив принесенный официанткой кофе. – Ты всегда умел красиво говорить.

– Это да, – рассмеялся Николай и откинулся на спинку кресла. – Я все тогда умел делать красиво. И говорить, и ухаживать. Ты ведь чуть-чуть… Эх! Молодость, наивность. До сих пор никак не пойму, почему ты выбрала Генку, а не меня.

– Ты всегда был нахальным, – отрезала она, – а женщинам нахальство нравится только в определенных дозах.

– Помнится, что тебе оно нравилось во всех дозах, – вдруг серьезно и тихо ответил Николай. – Я помню эти минуты, помню, как ты…

– Жучков! – Глаза Вероники метнули темные молнии. – Мы, кажется, договаривались с тобой раз и навсегда! Что было, то было. И не вспоминать и не обсуждать!

– А забывать мы договаривались? – устало спросил Николай. – Вот я и не могу забыть.

– Коля, прошу тебя, давай не будем.

– Конечно, – улыбнулся полковник, – я для тебя могу сделать все что угодно. Приказывай! Хотя такое приказывать нельзя, жестоко это. Могу только молчать и улыбаться, как самый обыкновенный друг юности и друг семьи.

Они поболтали еще минут двадцать, выпили по второй чашке кофе, после чего Вероника заторопилась. То ли от чувства облегчения, что эта встреча наконец закончилась, то ли навеяло в самом деле что-то, но она наклонилась, позволила мужчине поцеловать себя в щеку, чисто по-дружески, и направилась к выходу.

Полковник Жучков посидел некоторое время, барабаня пальцами по столу и глядя вниз на людской поток. Потом его из состояния оцепенения вывел звонок мобильного телефона. Коротко обменявшись незначительными фразами, он отключился, оставил на столе деньги и поспешил к другому выходу.

Серая «Хонда» миновала МКАД и понеслась дальше, уверенно маневрируя в потоке машин. Ближе к Коломне она сошла с трассы и углубилась в лес. Примерно через час вынырнула из лесного массива и остановилась на берегу Москвы-реки. Здесь водная гладь просматривалась далеко в обе стороны. На противоположном берегу местами желтели песчаные пляжи, с обилием кустарников и невысоких деревьев.

Николай Анатольевич Жучков неторопливо выбрался из машины, сунул руку под сиденье и достал старенький, истертый до белизны пистолет «ТТ». На ствол оружия был плотно накручен глушитель, судя по металлу, недавно изготовленный. Сунув пистолет себе под рубашку за спину, Жучков пошел по берегу в сторону невысокого обрыва и извилистой дорожки, сбегавшей к воде.

Старого друга Геннадия Бельшицкого он увидел издалека. Мужчина стоял, подперев плечом дубок, и задумчиво курил. Жучков посмотрел под ноги Бельшицкого. Там валялось уже три окурка. Или нервничает старый друг, или давно приехал.

– Гена! Ты здесь? – позвал Жучков.

Бельшицкий обернулся, кивнул, бросил окурок себе под ноги, тщательно его затоптав, и проворчал:

– Наконец-то. Что за игры в шпионов, Коля? Как будто я не знаю, чем мы занимаемся.

– Не скажи, – рассмеялся Жучков и приобнял друга за плечи. – Это не мы играем, это заказчик играет. А они все люди пуганые, куста боятся. Но это я образно, потому что тут кустов как раз хватает. Пошли, я, кажется, его машину слышал.

Бельшицкий кивнул и не очень весело побрел по тропинке к спуску.

– Так в чем там дело? – не оборачиваясь, спросил он.

– Опять таможня, – недовольно вздохнул сзади Жучков. – Делов на пять копеек, а препятствий как перед танковой колонной Гудериана. Там и документы в порядке, и разрешения все есть, и справки. Человек даже за канитель готов заплатить. Он ведь коллекционер, а не перекупщик, приятнейший дядька, между прочим.

– А ты уверен, что там все чисто с документами?

– Ген, я ведь для этого тебя и прошу вмешаться. – Жучков догнал друга и пошел рядом. – Мне криминал не нужен, тебе криминал не нужен, а уж нашему иностранному другу тем более. У тебя люди на таможне свои есть, ты их просишь, чтобы они быстренько убедились без всякой волокиты, что документы в порядке, и пропустили гостя. Все! Никаких неприятностей, кроме приятностей в виде зеленых банкнот. Он богатый, Гена, ему спокойствие и респектабельность дороже.

– Ох, подведешь ты меня со своими аферами, Коля, – проворчал Бельшицкий. – Если сам факт нашей тайной встречи так далеко от Москвы станет достоянием гласности, это уже будет подтверждением преступных намерений. Во что ты ввязался!