Кирилл Казанцев - Кредит на смерть Страница 9

– Да вы моего отца, что ли, не знаете? – Иван рассмеялся, делая вид, что вся история его от души позабавила.

На самом же деле ему было совершенно не до смеха. Неизвестно, что сейчас отец болтал там помощнику участкового. Еще, чего доброго, возьмет да и признается по дурости.

– Да и откуда у него ружье? Он ведь не охотник.

– Вот и я думаю, откуда у него ружье. – Участковый хитро улыбнулся. – Насколько мне известно, у Александра Федоровича нет ни разрешения, ни охотничьего билета. А если так, то владение оружием становится преступлением, за которое закрывают, причем надолго. Ваня, я тебя с детства знаю, как и семью твою. Давайте по-хорошему договоримся, и я оформлю добровольную сдачу. Денег за это еще получите.

– Какое оружие? – Иван пожал плечами. – Позвольте я в дом пройду.

– Погоди. – Участковый поймал его за руку. – Я последний раз предлагаю сдать оружие, потом проведу обыск и найду все сам. Это уже будет означать уголовное дело. Я имею право провести осмотр дома и надворных построек. Мне даже ордер на это не нужен.

– Пожалуйста, осматривайте все. – Иван улыбнулся вполне искренне.

Конопаткин посмотрел на него, кивнул и заявил:

– Ясно. Значит, выбросил оружие в реку и теперь герой.

– Можете и реку проверить, – фыркнул Иван, отворачиваясь. – Игорь Николаевич, не тратьте свое время попусту. Вашему заявителю все привиделось. Никто ему ничем не угрожал. Может, он выпивает или наркоман?.. Я не знаю.

– У него имеются свидетели, – спокойно возразил участковый.

– Я тоже могу десяток людей привести, которые подтвердят, что ничего не было, – зло буркнул Иван. – Будем в суде бодаться.

Участковый понял, что продолжать разговор бессмысленно, и пошел в дом. Иван ринулся за ним. Загораживая ему спиной дверной проем, Конопаткин встал на пороге гостиной, где Царев допрашивал старшее поколение Григорьевых.

– Так, закругляйтесь, – распорядился он. – Ваня мне все уже рассказал.

Глаза старшего Григорьева изумленно расширились, но тут подоспел Иван и выкрикнул:

– О чем рассказывать-то? Мы честные люди.

– Вот именно, – заревел отец. – Идите лучше бандитов ловите, а не нас допрашивайте.

– Уже уходим. – Конопаткин поднял руки в примиряющем жесте. – Извините за беспокойство.

– Может, хотя бы дом осмотрим? – растерянно спросил Царев.

Он не понимал, почему начальник вдруг пошел на попятную.

– Да мы здесь ничего уже не найдем, – ласково пояснил ему Конопаткин, указывая на Ивана. – Вот этот молодчик успел к нашему приезду избавиться от оружия. Ствол сейчас, скорее всего, лежит на дне реки под слоем ила, и хрен мы его найдем.

Когда представители власти удалились, отец Ивана облегченно выдохнул и сказал, давясь смехом:

– Хорошо, что он на сеновал не полез, а то, как пить дать, нашел бы ракетную установку.

– Что? – завопил Иван, не веря своим ушам.

Глянув на лица представителей коллекторского агентства «Пилигрим», Илья Петрович Сомов понял, что старикам, задолжавшим банку, придется несладко. Таких харь он не видел даже в лихие девяностые – просто ископаемые мастодонты. У двоих из трех сломаны носы. Третий, со звериным взглядом и лицом, покрытым то ли пятнами от ожогов, то ли со следами какой-то болезни. Словом, всей троице можно сниматься в фильмах ужасов без грима.

Главным из них был двухметровый бугай с пудовыми кулачищами, в кожаном пиджаке и черной водолазке. Его звали Сергеем. Он внимательно изучал договор, в то время как его товарищи откровенно зевали.

Камаев распорядился насчет кофе. Секретарша принесла поднос, расставила чашки, тарелку с печеньем. Амбалы неуклюже подцепили чашки. Один сразу же обжегся и тихо матюгнулся. Второй понюхал кофе и поставил чашку назад, решив, очевидно, что жидкость не пригодна для употребления внутрь. Лишь когда Камаев поставил на стол бутылку виски из бара, все оживились.

Сергей отложил в сторону договор, принял протянутый ему бокал и звучным басом сказал:

– Ну, Альберт, я текст прочитал. Мне все нравится, условия приемлемые, долг не старый, годится. Давай выпьем за то, чтобы и в будущем все было так же гладко.

– Давай, – согласился Камаев, привстав с бокалом виски в руке. – Подпиши.

Бугай ухмыльнулся, достал золотую ручку и расписался размашистым почерком на обоих экземплярах договора. Они чокнулись, опрокинули стаканы.

Камаев забрал свой документ, глянул на подпись и серьезно произнес:

– Только предупреждаю тебя, Сережа, там вся клиентура своеобразная. Ветераны под девяносто лет. Не наломай дров. Если не сдержишься, я не хочу, чтобы кто-то связывал мой банк и ваше агентство. Мы тебя не знаем, ты – нас.

– Да нет проблем. – Бугай пожал плечами. – Мне вообще по фигу, ветераны они или нет. Вон мои ребята к ним заявятся, они им сразу все отдадут. Людям с такими фейсами не отказывают.

– Клонируешь ты их, что ли? – усмехнулся Камаев, кивнув на подручных Сергея.

– Нет, просто места надо знать, – самодовольно ответил тот. – Все бывшие спортсмены. Кто-то служил в горячих точках, проходил специальную подготовку. Я сам оцениваю кандидатов по внешним данным. Чем страшнее, тем лучше. Думаешь, люди так просто бабки отдают?.. Некоторые долги буквально зубами выгрызать приходится. На парней и с оружием кидались, собаками травили. Одна баба Горелому в лицо кислотой плеснула. Он чуть не ослеп.

– Да, работа еще та, – заметил Илья Петрович. – Если не секрет, какой у вас процент невозвратов?

– Да пока нулевой, – оскалился Сергей. – Только один мужик не успел вернуть, схлопотал инфаркт и откинулся, но потом мы деньги с его матери получили. Тоже, между прочим, ветераном войны была.

– Что значит была? – насторожился Илья Петрович.

– Да ладно, расслабься, Сомов. – Альберт похлопал его по плечу. – Чего ты к словам придираешься?

– Нам клиентов мочить не выгодно, – пояснил Сергей, похрустывая кулаками. – Бабки с них нужны. Поэтому работаем аккуратно и чисто. Так что не парьтесь, что мы как-то вас подставим, испортим имидж или еще чего замутим. У нас все четко, прямо как в аптеке.

– Ну, если сработаете гладко, то у нас для вас будут и другие предложения, – заверил его Камаев.

Когда амбалы ушли, он повернулся к Сомову и спросил:

– Ну что, теперь понимаешь, почему я не люблю обращаться к посторонним, а предпочитаю решать проблемы своими силами?

– Это агентство не единственное, – осторожно заметил Илья Петрович.

– Зато самое эффективное. Я наводил справки, – ответил Камаев. – Мы спихнули этот гнилой портфель им и забудем об этом. Банк практически ничего не потерял, но и не приобрел. Чувствую, на собрании акционеров мне достанется на орехи за эти дела. – Он замолчал, задумался, затем резко встрепенулся и заговорил уже с оптимизмом в голосе: – Так, Илья Петрович, теперь о более насущных проблемах. Твои парни устанавливают у меня систему охраны. Что-то они совсем не шевелятся.

– Я их потороплю, – пообещал Сомов с готовностью.

– Поторопи и подыщи мне четырех для охраны дома. Чтобы толковые ребята были, с лицензиями на охранную деятельность и с оружием, – продолжал Камаев.

– Вы что, к войне готовитесь? – озадаченно поинтересовался Илья Петрович. – Толковых быстро не подыщешь. Дня два-три надо.

Глава 3

Не успела Надежда Осиповна войти в двери, как возбужденная подчиненная огорошила ее неприятной новостью.

– Я так и знала! Она сбежала со своим любовником и прихватила все денежки, – выпалила Елизавета Старостина вместо приветствия.

– Кто? – застыла в изумлении Надежда Осиповна.

В глубине души она уже знала ответ на этот вопрос, но отказывалась верить. Подобное могло случиться где угодно, только не у них. В штате почтового отделения числилось три человека, поэтому немудрено было догадаться, кого собеседница имела в виду. Как Валентина могла решиться на такое? Может, это ошибка? Нет, Лиза точно что-то напутала. Она имела в виду кого-то другого.

– Кто? Игнатова, конечно! Я же ей вчера еще говорила, – сварливо ответила Старостина, разрушив последние иллюзии начальницы и ее надежды на спокойную старость. – Да ты помнишь, Надя. А она мне еще заявила, сама, дескать, почту разноси! Нет, говорит, у меня никакого любовника! А мне-то люди все рассказали. Просто так болтать не станут!

– Так, объясни все по порядку, – приказала Надежда Осиповна, присев на стул.

Ноги сами собой подкосились, лишь только она подумала о предстоящем скандале. Чем это грозило ей? Могли уволить! Женщина не была сильна в юриспруденции, но подозревала, что ее, возможно, будут судить за халатность, скажут, что доверила деньги черт знает кому. Хуже того, заставят компенсировать потерю из зарплаты. Может ли такое быть?

Она тщетно старалась вспомнить, что приключилось с начальницей почты из соседнего села, когда там произошло нечто похожее. Из головы не выходил лишь жуткий скандал. Этот случай люди обсуждали до сих пор. Родители беглой почтальонши переехали жить в другой район.