Марианна Баконина - Смерть на выбор Страница 9

— Ты думай, а уж потом говори. — Она даже задохнулась.

— Тогда я не знаю. Видимо, тайные посланцы твоих бекташи. Духи, оставленные охранять клад.

— Тогда как они догадались, что бумаги у меня? У тебя же тоже кое-что есть! Карта, к примеру!

Максим не поднимаясь, в два прыжка, добрался до фотоаппаратно-футболочной свалки. Карты не было. Еще пропала объемистая тетрадь, переданная сегодня местным демократом. У него так и не хватило времени в нее заглянуть.

— Ну вот. — Максим взглядом измерил сидевшую в уголке Нину, как будто она была причастна к таинственному исчезновению бумаг. — Допрыгались. — Теперь он сообразил, что неизвестные злоумышленники интересовались не легендарной казной ордена бекташи, а материалами, собранными местным борцом за демократию. Клад пострадал попутно.

Легче от этого не стало. Он давно дал себе слово не впутываться в грязную политику — и не потому, что был особо чистоплотным, просто участие в политических дрязгах мешает быть объективным. Максим же почитал объективность наивысшей журналистской добродетелью.

— Ладно, иди, — хмуро пробормотал он. — Все равно поедем в Бухару. Ты же сама говорила, что от плана толку мало, что ничего не сохранилось.

Едва за Ниной опустилась занавеска (двери в этом доме, возможно, и были, но ими не пользовались за ненадобностью), вошел Аскер. Кричали они довольно громко, и он, видно, пришел их мирить.

— Хорошая девушка, ты ее не обижай.

Максим нервно заталкивал в сумку вещи.

— Что у вас случилось то?

Максим, помотав головой, мол, ничего не случилось, приступил к укладыванию фотоаппаратуры. Даже расстроенный, в это занятие он вкладывал всю душу.

— Почему не отвечаешь? Обижаешь, да?

— Документы пропали. — У Максима не хватило воспитанности скрыть сей неприятный для хозяина дома факт. Аскер даже на ногах не устоял. Прямо как слабонервная девица.

— Быть не может. Что такое говоришь!

— Что есть, то и говорю, — безжалостно произнес Максим.

— Не может такого быть в этом доме! Искали плохо.

— Где тут потерять-то. — Максим обвел рукой и глазами лишенную мебели комнату.

— Потерять везде можно. — Аскер огляделся. — Что пропало-то? Паспорт, права?

— Нет, это на месте. Одна тетрадь, толстая, и фотография.

— Нины? Портрет? — разулыбался Аскер.

— Нет, фотокопия, для ее статьи. — О том, что и у Нины пропали документы, Максим сообщать не стал.

— А хорошо искали-то? — Аскер отодвинул в угол сумку и принялся переворачивать кошмы и циновки.

— Да не надо, туда-то как завалиться могло? — Максима растрогало столь деятельное участие. — Да Бог с ним.

— Не говори, слышишь, сейчас найдем, вот увидишь.

Самое забавное, что кавардак, учиненный Аскером, рьяно взявшимся за поиски, оказался не бессмысленным: в углу под ковром мирно лежала обличительная тетрадь, а чуть поодаль фотокопия карты. Максим остолбенел, то есть превратился в неподвижный предмет, вертикально установленный посреди комнаты. Но дара речи не лишился:

— Интересно, как они туда попали?

Аскер пожал плечами. Он искренне заинтересовался картой.

— Что это?

— Это Нина для статьи приготовила, я толком не знаю. — Посвящать Аскера в могучие кладоискательские планы не хотелось.

— А о чем… — Но степенный вопрос гостеприимного хозяина, оборвала Нина.

— Нашла, представляешь, под циновкой, как я ее туда засунула, не представляю, наверное, совсем сонная была.

— Наверное. — Максим и обрадовался, и огорчился, столько переживаний на пустом месте. Уже скоро вечер, а им пилить двести километров на автобусе.

— Ладно, ты собрала вещи?

— Вы уезжаете? — искренне удивился Аскер. — Вам у нас не понравилось?

— Что ты, Аскерчик, просто мы торопимся в Бухару, я хотела поработать в мазаре аль-Бухари, и вообще, там в библиотеках, а у Максима свои дела.

Чтобы сразу прекратить надвигающиеся уговоры, Максим солидно кашлянул и важно заметил:

— Мы же всего на две недели, и столько дел, столько дел. Кстати, как нам лучше добраться до автовокзала?

— Вы разве на автобусе поедете? — Вопрос прозвучал не только недоуменно, но и возмущенно. — Зачем обижаешь, дорогая. Вы мои гости. Берите мой автомобиль!

Максим видел, как гордится Нинин знакомый своей недавно купленной машиной и не решился принять жертву.

— Спасибо, мы и на автобусе прекрасно доберемся.

— Правда, автомобиль есть, какой автобус! — Аскер говорил решительно. Нина стояла поодаль и загадочно улыбалась — из каких-то своих, очень внутренних соображений она не желала принимать участие в споре.

Борьба характеров и великодушия завершилась победой Аскера. Впрочем, Максим уступил без особого сопротивления. Он по-прежнему всерьез собирался прославиться, а искать клад на автомобиле удобнее, чем без него.

— Встретимся в Бухаре, — весело напутствовал отъезжающих гостей Нинин приятель.

Как заботливый и щедрый хозяин собирался догнать их в Бухаре, Максима не интересовало. Догонит — хорошо, нет — его дело. Потом все разрешится, а сейчас — железный конь послушно урчит, карты в сумке, и следует спешить навстречу великим свершениям.

Хорошее шоссе не стирает пустыню. Скорее всего, потому, что собственно пустыня — это не скопление песка или отсутствие людей, воды и деревьев, а образ жизни земли. Частые указатели, автобусные остановки и еще более частые бетонные столбики, отделяющие освоенную человеком землю от земли, которая ему не нужна, не мешали чувствовать себя Марко Поло, Афанасием Никитиным и отчасти Стенькой Разиным. Ведь в пустыню знаменитого журналиста привела жажда добычи.

У девушки, удобно расположившейся на соседнем сиденье, было одно, зато замечательное достоинство — она не мешала мечтать. И Максим грезил чуть не наяву, а раскаленный путь превращал фантазии в реальность. Погруженность в себя и в грезы вовсе не означала, что Максим был невнимателен за рулем. Просто ровная и длинная дорога позволяла беспрепятственно совмещать приятное с полезным.

Но препятствия все же были, хотя Максим их и не замечал. Впрочем, немудрено было не заметить автомобиль. Стемнело стремительно, как и положено. Они ехали уже третий час, так что в десять будут на месте. Поселятся в гостинице «Узбекистан», — так заявила Нина еще до того, как затихла. Умение молчать Максим в женщинах ценил, особенно в женщинах, лишенных прочих достоинств.

Грезы оборвались до того, как они прибыли в Бухару. Максим затормозил, еще не разобравшись, в чем дело и почему какой-то идиот поставил машину поперек шоссе и даже не включил аварийный сигнал. Выскочив из автомобиля Максим совсем уже было собрался высказать все, что он думает по этому поводу, но сильный удар сбил его с ног. Лежащего ударили еще раз. И еще. Так что кричать и ругаться времени не было, разбираться тоже.

Максим всегда считал, что драться он умеет, но две черные тени явно решили доказать, как глубоко он заблуждался. Из забытья его вывел пронзительный крик. Кричала Нина. Протяжно и почти на одной ноте. Чуточку побарахтавшись и убедившись, что руки и ноги целы, а мир раскололся на многоугольники, Максим поднялся.

Нина стояла поодаль и кричала, хотя рядом с ней никого не было. И вообще, пустыня была пустыней, и живых душ в радиусе километра Максим не заметил, только автомобиль. Черная и от этого кажущаяся зловещей «Волга» по-прежнему стояла поперек шоссе.

Максим тихо выругался и велел Нине замолчать. Она не послушалась. Вопли и головокружение мешали сосредоточиться. И Максим скорее почувствовал, чем сообразил, что в машине кто-то сидит, а еще кто-то копается в багажнике его, точнее, Аскерова автомобиля.

Максим бросился туда. Кричать не стал, во-первых, чтобы сберечь силы, во-вторых, чтобы напасть на неизвестного так же внезапно, как напали на него, а в-третьих, Нина кричала за двоих. Но взять реванш не удалось. Мощный бросок в сторону «Жигулей» пропал втуне. Кто-то коварно подставил Максиму ножку и, словно разговаривая сам с собой, пробормотал:

— Надо же, как быстро очухался.

— Свяжи его тогда и заткни певицу — уши болят.

Максиму кто-то ловкий и невидимый скрутил руки за спиной, Нину попробовали успокоить двумя пощечинами, но неудачно.

— Она еще и царапается. Свяжи ее тоже.

Связанные и сложенные на обочине, они теперь не видели ровным счетом ничего. Зато могли разговаривать.

— Ты случайно не знаешь, кто это? — требовательно спросил Максим. Нина сознания не теряла, следовательно, могла знать больше, чем он.

— Они не представились.

— А что им нужно? — продолжал допрос Максим, он понимал, что ведет себя не совсем так, как подобает мужчине, но ничего не мог с собой поделать.

— Тоже еще не сказали, но не беспокойся. Это мы так или иначе узнаем.