Агата Кристи - Детективные романы и повести Страница 93

— Да, — сказала Джейн, — было бы чудесно уйти от всего этого…

Лицо ее вдруг покрылось легким румянцем.

— Мосье Пуаро, — она посмотрела на него подозрительно. — Вы ведь… у вас ведь что-то другое на уме?

— Другое? — удивился Пуаро. — Мадемуазель, уверяю нас, во всех случаях, когда речь идет о деньгах, я прежде всего думаю о деле.

Он сделал обиженный вид, и Джейн решила загладить свою вину.

— Я думаю, — сказала она, — мне лучше всего сейчас пойти в какой-нибудь музей и посмотреть гончарные изделия.

— Прекрасная мысль!

Она направилась к двери, но вдруг повернулась я пошла обратно.

— Вы всегда, я знаю, думаете прежде всего об интересах дела, но вы в обо мДе сумели подумать и сделать мне добро.

Она поцеловала его в голову и быстро убежала.

— Как это мило! — сказал Пуаро.

«Почему не позвали Уилби?..»

РОМАН

Глава I

Бобби Джонс считался неплохим игроком в теннис, но в этот вечер ему определенно не везло. Он проигрывал одну партию за другой. К счастью, вокруг не было болельщиков, которые могли бы выразить свои эмоции по поводу его промахов.

Раздраженный своими неудачами Бобби выругался. Это был молодой человек лет двадцати восьми, приятной наружности. Лучший друг не мог бы назвать его красивым, но у него было, несомненно, симпатичное лицо, украшением которого являлся открытый добрый взгляд карих глаз.

— Я играю все хуже и хуже, — пробормотал он огорченно.

— Вы очень спешите, — сказал ему партнер доктор Томас, пожилой мужчина с седыми волосами и румяным веселым лицом.

Отражая мяч доктора, Бобби на этот раз ударил с такой силой, что мяч, перелетев через сетку, исчез из виду.

— Хелло! — воскликнул Бобби. — Надеюсь, мяч никого не задел, мне послышался чей-то крик.

Он поспешил в том направлении, куда упал мяч. Было очень трудно что-нибудь разглядеть, так как солнце уже садилось, и с моря поднимался густой туман. В нескольких стах ярдах от теннисной площадки находился крутой обрыв.

— Не мог же мяч залететь так далеко, — сказал Бобби, — однако, мне кажется, что я слышал крик со стороны обрыва. А вы?

Но доктор ничего не слышал.

Бобби пошел искать мяч. В безуспешных поисках дойдя до края обрыва, он начал медленно спускаться вниз по тропинке. Внезапно он остановился, как вкопанный, и крикнул своему партнеру:

— Скорее сюда, доктор! Посмотрите, что это такое?!

Внизу лежала какая-то темная масса, похожая на груду старой одежды.

У доктора перехватило дыхание.

— Боже мой! — воскликнул он. — Кто-то свалился с обрыва. Надо спуститься к нему!

Бок о бок они стали осторожно сползать со скалы, — более молодой и ловкий Бобби помогал доктору. Наконец, они добрались до зловещего темного предмета. Это оказался мужчина лет сорока. Он еще дышал, но был без сознания. Доктор опустился на колени и начал тщательно его обследовать. Затем посмотрел на взволнованное лицо Бобби и медленно покачал головой.

— Ему уже ничем нельзя помочь, — сказал он. — У него сломан позвоночник. Бедняга вот-вот умрет.

— Очевидно, он не был знаком с местностью и, когда поднялся туман, оступился и упал с обрыва.

— Я не раз заявлял муниципалитету о необходимости поставить здесь перила. — Доктор поднялся. — Нам самим его отсюда не вытащить. Пойду за помощью. Надо торопиться, пока окончательно не стемнело. Вы останетесь?

Бобби кивнул.

— Ему уже ничем нельзя помочь? — спросил он.

Доктор отрицательно покачал головой.

— Ничем. Теперь уже недолго. Пульс быстро слабеет. Он проживет самое большее еще минут двадцать. Возможно, он придет в себя перед концом, но, скорее всего, этого не случится! Хотя…

— Ну что ж, конечно, я останусь. Идите. Если он все же придет в себя, есть у вас что-нибудь болеутоляющее?

— Болей не будет, — убежденно произнес доктор.

Он стал торопливо взбираться вверх. Бобби смотрел ему вслед, пока тот не исчез, махнув ему на прощание рукой.

Бобби уселся на выступ скалы и закурил. Происшествие потрясло его. До сих пор ему никогда не приходилось сталкиваться с болезнью или смертью.

«Какие случаются на свете несчастья! Внезапный туман, неудачный шаг — и обрывается человеческая жизнь!»

Бобби стал пристально вглядываться в лицо незнакомца. Красивый, атлетического сложения молодой мужчина — никогда в своей жизни, по-видимому, не болевший. Бледность приближающейся смерти не могла скрыть темного загара, покрывавшего его кожу. Каштановые волосы были слегка тронуты сединой. Привлекательное лицо, умное и энергичное!..

Вдруг незнакомец открыл глаза и посмотрел прямо на Бобби. Взгляд его был вполне сознательным, и Бобби показалось, что незнакомец хочет что-то у него спросить. Бобби подошел ближе, и в это время человек произнес слабым, но отчетливым голосом:

— Почему не позвали Уилби?

Затем по его телу пробежала дрожь, веки закрылись, подбородок отвис. Все было кончено.

Глава II

Бобби склонился над незнакомцем. Никаких сомнений — человек был мертв. Бобби нехотя засунул руку в карман пиджака покойника и вытащил оттуда носовой платок, чтобы прикрыть его лицо. Вместе с платком из кармана выпала фотография. Бобби невольно взглянул на фото. Это было лицо женщины с необычайно запоминающейся внешностью. Блондинка с широко расставленными глазами, она выглядела очень молодой — примерно лет двадцати с небольшим. Бобби был потрясен не столько красотой этого лица, сколько его незаурядностью. Такое лицо нелегко забыть.

С чувством, похожим на благоговение, Бобби осторожно положил фото обратно в карман. Затем снова сел и стал ждать возвращения доктора Томаса.

Время тянулось очень медленно, по крайней мере для Бобби. Вдруг он вспомнил, что обещал отцу играть сегодня во время вечерней службы на органе. Служба начиналась в шесть часов, а сейчас было уже без десяти шесть. Уильям Джонс был очень нервным и беспокойным человеком, но Бобби любил его. Он размышлял о своем отце со смешанным чувством любви и отчаяния. Его жизнь дома представлялась ему длинной цепью всяческих уступок всевозможным причудам отца. В свою очередь преподобному Джонсу казалось, что это он приносит себя в жертву молодому поколению, которое не понимает и не ценит его.

«Как долго нет доктора. Несомненно, он мог бы уже вернуться».

В этот момент Бобби услышал какой-то звук сверху и обрадованно поднял голову. Очевидно, это была долгожданная помощь. Но вместо доктора он увидел мужчину в спортивном костюме.

— Что здесь произошло? — спросил незнакомец. — Несчастный случай? Могу я быть чем-нибудь полезен?

Это был высокий человек с приятным голосом. Бобби не мог хорошо его разглядеть, так как уже стемнело. Он рассказал незнакомцу о случившемся и добавил, что по-мощь должна подоспеть с минуты на минуту.

— Не встретили ли вы кого-нибудь по дороге? — спро. сил Бобби. — У меня в шесть часов свидание…

— И вы не хотите оставить покойника одного?

— Не хотелось бы, конечно. Хотя я все равно ничем не могу ему помочь.

Он замолчал, но его собеседник понял, что он хотел сказать.

— Если желаете, я могу спуститься и подождать, пока придет помощь.

— О, — обрадовался Бобби, — это было бы очень хорошо. Дело в том, что я обещал отцу играть на органе во время службы. Если я не приду, он очень расстроится.

Незнакомец спустился со скалы, и они очутились лицом к лицу на узкой площадке. Перед Бобби стоял мужчина лет тридцати пяти, с мягкими приятными чертами лица.

— Я не местный. Моя фамилия Бэссингтон. Хочу купить здесь дом. Какое все-таки ужасное происшествие! Он, должно быть, оступился, не так ли?

Бобби кивнул.

— Поднялся туман, — объяснил он. — Да и дорога здесь очень опасная. Ну, всего хорошего. Мне пора. Большое спасибо.

— Не стоит благодарности. Каждый на моем месте сделал бы то же самое. Не оставлять же беднягу здесь одного.

Бобби взобрался по крутому склону, помахал рукой незнакомцу и быстро побежал по направлению к церкви. Чтобы сэкономить время, он перелез через церковную ограду. Отец, наблюдавший за ним из окна ризницы, был крайне недоволен этим поступком. Было пять минут седьмого, но колокол все еще звонил.

Объяснения были отложены до окончания службы.

Запыхавшись, Бобби опустился на свое место у старинного органа. Занятый своими грустными мыслями, он непроизвольно заиграл траурный марш Шопена.

После службы священник принялся отчитывать сына.

— Если ты не в состоянии сделать что-нибудь как следует, не делай лучше совсем. Ты сам предложил играть на органе. Я тебя не принуждал к этому. Но ты легкомысленно предпочел развлечься игрой в теннис.