Ричард Пратер - Рукопись Чейма Страница 12

— Идет, — сказал он.

Я облокотился о спинку кровати у него в ногах:

— Простите, мистер Чейм. Я пошутил. Просто интересно было узнать, насколько сильно вы заинтересованы в том, чтобы вернуть рукопись.

Я знал, каким безжалостным, непреклонным и даже опасным мог быть при желании этот человек. Знал, что в прошлом он был заносчив и многих заставлял страдать. Но никогда прежде я не видел, чтобы глаза его горели таким гневом. Будто тлеющий в их черноте огонь разгорелся вдруг во всю мочь. Красным пламенем они, конечно, не пылали, но искры в них пробегали. Рот его тоже преобразился. Стал тверже, жестче.

— Вы хотите сказать, что ничем мне не поможете?

Я пожал плечами:

— Не совсем так. Буду иметь в виду вашу рукопись, раз уж я о ней знаю. Но пока не найду Джелликоу или не узнаю, что с ним случилось, ничто не должно мешать моей работе.

Чейм слегка кивнул, но ничего не сказал.

— В каком она виде, чтоб я знал, что искать? Просто стопка бумаги? Отпечатана на машинке или написана от руки?

— Разумный вопрос. Она написана моей собственной рукой. Но не ищите рукопись как таковую. Я положил ее в стальной кейс и запер его. — Чейм показал руками, какого он размера: с фут длиной, восьми — десяти дюймов шириной и около шести глубиной… — Затем залил растопленным воском замок и запечатал вот этим кольцом. — Он поднял правую руку и показал большой перстень с печаткой.

Я улыбнулся:

— Видно, вы здорово доверяете старому другу Джелликоу, а? Да и всем остальным. Так когда-то короли делали, пользуясь воском и королевским крестом… — Я вдруг осекся. — А воск был зеленый?

— Да. После того я завернул кейс в толстую оберточную бумагу и тоже скрепил ее зел… — Чейм вдруг умолк. На лице у него отразилось недоумение. — Откуда вы знаете, что воск был зеленый?

— Воск может подсказать, лазил ли кто-нибудь в кейс или нет. Но остановить того, кто задумал его открыть, не может.

— Будь кейс не запечатан и не заперт, Уилфред мог бы из любопытства заглянуть в него, но он никогда бы не посмел…

— Посмел бы. И залез в кейс. С Уилфредом и впрямь произошла метаморфоза.

— Что? О чем вы говорите? Что такое? — всполошился Чейм.

— С утра пятницы, то есть после вашего звонка, Джелликоу больше не появлялся в отеле «Кавендиш». В номере у него все перевернуто вверх дном. Видно, там что-то искали. Когда я осматривал номер, в ящике комода я обнаружил обломок, как я думал, какого-то камня. Может, полудрагоценного. Однако теперь я уверен, это был кусочек воска. Так что ваш старый друг, видно, соскоблил воск и открыл кейс.

Гидеон Чейм судорожно то открывал, то закрывал рот. Лицо его стало зеленовато-желтым, и он упал на подушки. Язык, похожий на кусок вареной печенки, вывалился. Из губ вырывалось прерывистое дыхание.

Было совершенно ясно, старик отдавал концы.

Глава 6

Я подскочил к нему, но Чейм уже втянул обратно язык и, все еще хватая ртом воздух, что-то доставал из верхнего кармана пижамы.

— Воды, — прохрипел он, вынув маленький пузырек. Снял с него крышку и бросил в рот небольшую таблетку.

Я схватил кувшин, торопливо налил полный стакан и подал ему. Он глотнул, вода потекла по подбородку и пролилась на пижаму. Я стал искать звонок, увидел шнур, болтавшийся над краем кровати, и схватился за него.

— Не надо, — остановил меня Чейм. — Нет надобности. — Голос его уже не хрипел. — Сейчас станет легче. Не звоните. Одну минуту. — Он выпил еще воды и вернул мне стакан. — Спасибо. Все в порядке. Это был просто… шок. Не могу поверить… Непостижимо… Чтобы Уилфред посмел меня ослушаться! Невероятно!

— Подумайте, — сказал я. — Вы отдали Джелликоу рукопись, когда легли в клинику. На следующий день вас прооперировали. Во вторник и в среду все газеты сообщали, что вы умираете. В теленовостях вас показали как умирающего. В четверг утром все уже с вами прощались. И только к концу дня стало ясно, что кризис миновал и вы пошли на поправку.

— И какие же выводы вы из этого делаете, мистер Скотт?

— Подумайте сами. Большинство людей верит в то, во что им хочется верить. Вот и Джелликоу, возможно, многие годы мечтал, чтобы вы поскорее убрались на тот свет. На прошлой неделе он решил, что вы умираете, и, лелея эту надежду, в конце концов поверил в нее. Для него вы были уже не умирающим, а мертвым. И он вскрыл кейс, наплевав на воск. Что о нем теперь беспокоиться? Никто не узнает. Гидеон Чейм умер, его нет, капут, теперь он покойник.

— Хватит бубнить одно и то же!

— Джелликоу ожил, расцвел. Вы даже не представляете, до какой степени! И вот он открывает кейс, листает страницы и соображает, что можно здорово подзаработать, продав оригинальную, написанную собственной рукой Гидеона Чейма рукопись.

— Невероятно!

— И он так и сделал. Продал рукопись.

— Вы с ума сошли!

— Более того, я даже знаю, за сколько он ее продал. За пять тысяч долларов. Дешево, конечно. Но получил он именно пять тысяч.

Я замолчал. Гидеону опять стало плохо. Я бросился к кувшину и налил еще стакан. Но на этот раз Гидеону вода не потребовалась. Он похватал ртом воздух, издавая малоэстетичные звуки, и через минуту снова уже мог говорить. Он еще не оправился от шока, но уже не умирал. Он оказался крепким орешком. Не так просто было его прикончить.

— За пять тысяч? Откуда вы можете знать о моих пяти тысячах?

— Ваших?

— Ну конечно, дурья ваша башка! Я вложил в кейс не только рукопись, но и чек на эту сумму.

— Зачем?

— Когда я отдавал Джелликоу рукопись, я сказал ему, что в кейсе лежит чек на его имя, по которому он получит от издателя деньги, когда выполнит мое поручение. Деньги предназначались ему в награду за труды, если бы, конечно, мистеру Джелликоу пришлось потрудиться.

— Выходит, он знал, что внутри лежит чек на его имя?

— Знал. Но я не сказал, на какую сумму.

— И это были пять тысяч долларов. Он и получил пять тысяч.

— Но может, он получил их наличными, за определенные услуги. Или в подарок. Мало ли как.

— Он получил их по чеку в своем банке.

— А-а, по чеку, — угрюмо протянул Гидеон. — По моему?

— Не знаю. В банке мне отказались сообщить эту информацию. Но в данной ситуации я полагаю…

— Ну так только вы полагаете.

Я подошел к телефону возле кровати Чейма и позвонил в банк «Континенталь». Трубку поднял тот же мистер Констанс. Я назвал себя, сказал, что нахожусь в палате мистера Гидеона Чейма, и попросил его оказать любезность и перезвонить в клинику мистеру Чейму. И если чек, предъявленный Уилфредом Джелликоу, был выдан мистером Чеймом, сообщить об этом ему лично.

Я положил трубку и стал ждать. Через некоторое время раздался звонок. Чейм взял трубку.

— Да? — хмуро сказал он. И вдруг рявкнул: — Да-да, черт возьми, конечно, это я, Гидеон Чейм! Скажите… — Он слушал внимательно. — Что? — спустя некоторое время воскликнул он. — Что-что?

Эти возгласы сказали мне все, что я хотел знать. Чейм, громко зарычав, отшвырнул трубку — в буквальном смысле слова отшвырнул. Я ее поднял.

— Что это за чудовищный шум? — раздался из трубки голос мистера Констанса.

— Повторите, пожалуйста, то, что вы сообщили мистеру Чейму.

Он повторил. Действительно, чек на пять тысяч долларов был подписан Чеймом. Я поблагодарил мистера Констанса и положил трубку.

— Боже мой, это правда! — У Чейма снова начинался приступ. Но меня это уже не волновало. Я стал привыкать к ним. — Сукин сын! — орал Чейм. — Он вскрыл кейс! Украл рукопись! Я погиб! Как он посмел! Что с ним такое случилось?

— А случилось то, что я вам и говорил. Он счел вас мертвым. И больше вас не боялся. Понимаете, что им двигало? Логически мы теперь можем доказать, что Джелликоу вскрыл кейс и взял рукопись и чек, потому что считал вас уже покойником или почти покойником, что ненамного лучше.

— Да перестаньте вы…

— И тут, когда он был на вершине счастья, раздается звонок. И кто же ему звонит? Гидеон Чейм собственной персоной. Для него это было все равно что звонок с того света. «Алло», — говорит он весело, как птичка, и что же слышит в ответ? «Джелликоу? Это Гидеон. Давай ноги в руки и чеши сюда — с рукописью и чеком…»

— Мистер Скотт!

— Даже если он и очень хотел снова упрятать кейс в запечатанную обертку, чтобы вы не узнали, что он его вскрыл, это было невозможно — деньги по чеку он уже получил. Скрыть это он никак не мог. Наверное, его пот прошиб, а?

— Наверное…

— Так что Джелликоу пришлось пуститься в бега, чтобы скрыться от возмездия Гидеона Чейма. Особенно если он успел продать рукопись…

Я постоял молча, стараясь сосредоточиться. И вдруг меня осенило. Я улыбнулся Гидеону Чейму — не слишком приветливо — и сказал:

— Историю с пятью тысячами баксов мы выяснили. Джелликоу получил их не за рукопись. — Я выдержал паузу. — Не исключено, что он мог и продать ее. И не за пять тысяч, а значительно дороже. Так ведь?