Ричард Пратер - Странствующие трупы Страница 16

Фотограф с поджатыми губами хмыкнул в ответ и сказал:

— Ну, совсем, как в кино!

Поэтому я решил, что лучше объяснить происходящее.

— У вас много пленки? — спросил я.

— Достаточно.

— На каком максимальном расстоянии можно получить четкие снимки?

— От двух до трех миль. Зависит от того, хотите ли вы видеть их рожи. То есть, если вас интересуют люди.

— Да. Четверо живых и один труп. В этой машине бандиты.

— Бандиты?

Это спросил пилот, вторично обращая ко мне свое худое лицо.

— Да, убийцы, головорезы, мошенники, как раньше выражались, душегубы. Возможно, не все четверо, а лишь кое-кто из них. Вчера ночью похоронили мертвеца, а теперь они собираются его отрыть. Вот этот фильм Джим хочет показать сегодня вечером. Возможно, не удастся сделать снимки их физиономий самым крупным планом, но все остальное будет очень интересно.

Фотограф слегка расслабился.

— Это серьезно?

Кажется, он был доволен.

— Мы это делаем?

— Совершенно верно. Можете снять в настоящий момент машину, если хотите. Как вступление ко всему.

Я предупредил пилота, чтобы он держался на порядочном расстоянии, пусть эти люди не подозревают, что их преследует вертолет.

Проехав мили три — четыре вверх по дороге, машина остановилась.

По обе стороны дороги росли эвкалипты, дальше вдоль дороги были разбросаны дубы и другие деревья. Местность была неровной: сначала небольшой подъем, затем ярдов через пятьдесят спуск в овраг или пересохшее русло реки, за которым новый холм и снова впадина. Люди в этом овраге были бы совершенно незаметны для проезжающих по дороге. Конечно, вчера ночью все было проще, учитывая темноту. Сейчас, при дневном свете, работа усложнялась.

По всей вероятности водитель это тоже понимал. Он свернул с дороги и медленно поехал через поле к оврагу. Кое-где поверхность была достаточно ровной, но местами встречались кочки и канавы, потому что машину бросало из стороны в сторону. У нас в кабине жужжала кинокамера, поскольку оператора теперь заинтересовало задание. Мне больше ничего не надо было подсказывать.

Я сказал:

— Мы можем держаться в стороне, пока не станет ясно, где эти парни остановятся. Как только мы увидим, где они будут копать, я должен туда спуститься как можно незаметнее.

Пилот спросил:

— Вы предполагаете, что они едут вон в тот овраг?

— Похоже на то.

— Тогда почему бы не спуститься по ту сторону холма и не выпустить вас там?

— Прекрасно. Да, так они нас не заметят. А я, признаться, не хочу, чтобы они меня увидели.

— А зачем вам надо туда спускаться?

— Вы спустите меня вниз, а сами сразу же поднимайтесь и не жалейте пленку. Все это заинтересует полицейское управление, в особенности капитана, которого я хорошо знаю. А как только вы увидите труп, либо звоните прямо в полицию, либо Джиму Нелсону, пусть он посылает сюда копов. Ну, а я задержу этих типов до их появления.

Я достал свой кольт, открыл барабан и пересчитал патроны. Признаюсь, я нервничал.

Пилот сказал:

— Они преступники? Вы хотите сказать, что у них… — он смотрел на мой кольт, который я спрятал обратно в кобуру, — у них есть оружие?

— Можете не сомневаться, есть.

— Стрельбы не будет?

— Надеюсь, нет. Но это возможно. Если все пойдет гладко, они будут настолько шокированы, что я сомневаюсь…

— Очаровательная картина! — буркнул оператор.

Я хмуро посмотрел на него. Думаю, что и вы бы сделали так же, имея за плечами столько всяких неприятностей, сколько я.

Голубой «седан» остановился на полдороге к оврагу, до которого оставалось ярдов двадцать — двадцать пять. Их надо было проделать пешком туда и обратно. Самое сложное — путь назад.

Типы вылезли из машины. Четыре человека, четыре заступа. Я сфокусировал бинокль на них. Они не смотрели вверх, а вертолет находился не так близко, как мне хотелось, хотя бы в этот момент, но я все же узнал двоих. Стейси было легко распознать по его красной роже. Еще один был таким высоким и широкоплечим увальнем, что им мог быть только Дадди или Доуп. Неожиданно он оглянулся. Мои сомнения рассеялись. Это был Доуп.

— Полетели на другую сторону холма, — сказал я.

Прежде чем вертолет опустился так низко, что вершина холма загородила от нас людей, мы увидели, что они начали копать. Это было прекрасное, открытое место, поблизости росло несколько развесистых деревьев, ничто не мешало снимать сверху. Но, с другой стороны, у меня не было почти никакого прикрытия, несколько деревьев да какие-то маленькие кустики.

Вертолету не надо было приземляться. Я выскочил, когда он находился в трех футах над землей. Мотор взревел, и вертолет снова начал набирать высоту. Я помахал ему рукой, почувствовав себя немного одиноко.

Затем я быстро повернулся и побежал на вершину холма.

До половины расстояния спускаться было гораздо проще. Зеленая листва закрывала меня от них. Но потом я должен был пройти сотню ярдов по открытому месту, согнувшись в три погибели. Я не спускал с них глаз, они же не смотрели в мою сторону.

Вертолет теперь находился с другой стороны примерно в миле от них, кружа там, словно ворона. Один из парней поднял голову и посмотрел, потом снова принялся копать.

Последние тридцать ярдов я полз по-пластунски, упираясь в землю локтями и коленями. Пистолет был зажат в правой руке. И я был готов пустить его в ход, но до этого пока дело не дошло. Все были поглощены работой, копали и ругались, я же начал потеть. Что касается землекопов, они тоже были мокрыми от пота. День был жарким, а эта четверка не привыкла к физическому труду.

Но сейчас они работали на совесть.

Я воспользовался стволом дерева и его ветвями до самой земли, чтобы скрыться в тени и, в конце концов, мне удалось незаметно пробраться под самое дерево и прижаться к стволу. А четверо землекопов находились футах в тридцати от меня. Я ясно слышал, как заступы врезались в землю, стоны и ругань работающих.

Я выглянул из-за дерева. Сразу же мне бросился в глаза Стейси: откинувшись немного назад, он одной рукой держался за область почек, второй опирался на лопату.

— Похоже, что у меня защемило нерв между позвонками, — пожаловался он, — не могу ни согнуться, ни разогнуться.

— Заткнись и берись за лопату!

Холодный голос, жестокий человек. Это был Корк с перекошенными бровями и злобной ухмылкой на порочной физиономии. Взглянув на Стейси, он обтер пот со лба тыльной стороной грязной ладони. Тот энергично заработал, забыв и про нерв, и про позвонки.

Они уже выкопали яму глубиной фута в четыре. Глубоко закопали. Это хорошо. Доуп находился в самой яме, выбрасывая из нее грунт, как настоящая землечерпалка. С другого края находился один из людей Александера, которого не было вчера на встрече. Я знал его. Брилл. Высокий, с сутулыми плечами и физиономией хищной птицы.

Из тех, с кем я встречался в доме Александера, отсутствовали только Стифф и Дадди. Эта четверка была бы богатой добычей. Если мне только удастся их захватить.

Внезапно мне страшно захотелось курить.

Из ямы полетела земля. Потом из нее вылез Брилл, внизу остался только Доуп. Он работал до последнего, а трое других стояли наверху, наблюдая за ним. Дышали они, как паровозы. Эти молодчики определенно были не в форме.

— Эй! — заорал Доуп из ямы. — Вот и он!

— Ну а где, по-твоему, он мог быть? Естественно, — пошутил Корк. — Бери его и поднимай сюда, Доуп. Не можем же мы торчать здесь весь день.

Корк поднял голову. Вертолет находился слишком близко. И мне, и им было бы спокойнее, если бы он отлетел подальше.

Плюх!

Доуп приподнял тело и швырнул его на край ямы. Оно окостенело. Если его убили около десяти вечера накануне, за пятнадцать часов наступило полное трупное оцепенение. Издали он напоминал мне замершего осьминога, одна нога повернута, другая отброшена в сторону, руки согнуты в локтях, пальцы скрючены.

Нет, он не походил на человека, а ведь когда-то им был. И даже довольно приятной наружности.

Доуп выбрался из ямы, они с Корком перекатили труп, и тут я убедился, что это на самом деле был Мэт Омар. На нем были темные брюки и когда-то белая рубашка, вся в грязи. Все же я смог разглядеть, куда угодили пули: одна в голову и две в сердце.

— Эй, воскликнул Брилл, — мне не нравится этот вертолет. Может нам лучше перетащить его вон под то дерево?

Разумеется, он указывал на мое дерево. Корк поднял голову. Вертолет удалялся.

— Пошевеливайтесь. Давайте смываться отсюда!

Наклонившись, он ухватил одну руку.

Брилл и Корк тащили труп за руки, Доуп и Стейси за ноги. Стейси потратил еще несколько минут на то, чтобы тщательно обтереть ручки заступов, затем воткнул их в рыхлую землю вокруг ямы. А через несколько минут этот чудовищный караван уже удалялся от меня к своей машине.