Картер Браун - Внезапная насильственная смерть Страница 17

И тут я вспомнил! Этот разбитый череп, внутри которого стучала боль, как стучит сердце невесты через две секунды после того, как ее новоиспеченный муж выключил прикроватную лампу. Ведь все могло быть гораздо хуже. Предположим, что он ударил меня не по затылку, а по лицу. Тогда мой профиль был бы безнадежно испорчен, а теперь он невредим!

С этой мыслью, счастливый, я мирно заснул.

Глава 11

Проснулся я около одиннадцати, за окном все еще лил дождь. Было не совсем ясно, принадлежит ли мне голова наравне с остальным телом, но многое из прошлой ночи веско подтверждало это.

За входной дверью я подобрал свежие газеты и бутылку молока и прошел на кухню. Мой желудок подавал резкие сигналы, что он пуст со времени вчерашнего ленча, и требовал принятия неотложных мер. В холодильнике я нашел шесть яиц вместе с куском сыра, который хоть и знал лучшие времена, но все еще годился. Я использовал большую его часть для приготовления омлета с сыром, который здорово смахивал по консистенции на сильно разведенную подметку, — ну и черт с ним! Господи! Поглотить столько протеина.

Налив себе вторую чашку кофе, я развернул газету, а к середине третьей чашки наткнулся на четырнадцатой странице на короткую колонку, озаглавленную: “На Ист-Ривер найдено тело”.

Я внимательно прочел заметку. Копы еще не определили, кто это, но было совершенно ясно, что это Джон Бинард, бывший шофер Лейкмана. Когда мы с ним встретились в первый раз, он упал из шкафа прямо на меня, даже не представившись. В статье говорилось, что он был застрелен; отдел баллистики департамента полиции определил, что орудием убийства был итальянский пистолет “беретта” 25-го калибра. Расследование продолжается. “Все, что уходит вниз, должно подняться наверх” — как говорили в добрые старые времена в Чикаго, и потому-то там и возникла мода прикреплять к ногам парней бетонные блоки по пятьсот фунтов. Может быть, у Джерри Торстона не хватило сил или бетона?

Я принял душ, стараясь не намочить голову, побрился, оделся. Когда-нибудь, чтобы прервать эту монотонность, я сделаю все наоборот: сначала оденусь, а потом завершу все душем. Потом я снова вышел под дождь.

Мне был нужен пистолет. Частный детектив без оружия рисковал превратиться просто в экспонат с простреленным глазом на столе в морге. Конечно, и с оружием он подвергался такому же риску, но все-таки оставалось право выбора.

Я знал, что лейтенант Шилдз вернет мне мой “магнум-357” как только сможет — если, конечно, мне не будет предъявлено обвинение в убийстве. Но сколько времени займут все их процедуры, можно было только догадываться. И все же мне представлялось бессмысленным покупать еще один “магнум” того же калибра, а потом держать в верхнем ящике стола два одинаковых револьвера. Следующий калибр после 357-го — 44-й, он прекрасно подходит для большой игры, но не для Сорок второй улицы Нью-Йорка. Итак, я остановился на шедевре фирмы “Смит-и-Вессон” — 38-й “специальный” калибр.

К тому времени, когда я закончил оформлять свою покупку, дождь прекратился, и влажное солнце кое-как подсушило тротуары.

Наверное, на меня повлияла резкая смена погоды, потому что я вдруг ощутил острое желание, которое может поразить любого обитателя Нью-Йорка в любое время и которому невозможно противостоять. Это дух приключений, открытий, тяга к путешествию, неудержимое стремление убраться прочь из этого сработанного человеком мира, называемого Манхэттеном, и самому посмотреть, что же происходит там, за последним небоскребом. Господи! Мне нужны были новые горизонты и новые миры, чтобы их завоевать.

Я сел в свою машину и, не задумываясь, двинул через мост Джорджа Вашингтона прямо в Нью-Джерси.

Завод “Мастерс драг компани” раскинулся на значительной территории и производил внушительное впечатление. А новый административный корпус выглядел еще лучше — такой компактный и чистый. Двадцать пять минут у меня ушло, чтобы добраться от привратника, охранявшего вход на завод, до секретарши Мастерса.

Но дело того стоило. Личная секретарша Мастерса оказалась рыжеволосой девицей с серо-зелеными глазами, которые когда-то, возможно, взирали на все с выражением скрытого изумления, однако теперь, когда она дозрела до двадцати — двадцати двух лет, они втайне забавлялись. Несколько строгое выражение ее лица опровергалось чувственной полнотой губ.

Она была одета в черную блузку, стилизованную под строгую простоту, и узкую оливковую юбку. Это был именно тот наряд, который модный журнал рекомендовал топ-моделям носить в офисе по пятницам, но на ней он смотрелся как туалет для гарема, предназначенный для долгих страстных ночей с турецким кофе в перерывах между раундами. Что бы она ни надела, подумал я, все будет выглядеть на ней именно так. Округлости и изгибы ее тела презирали одежду (вроде того, как я презираю ограничения почтового ведомства на порнооткрытки). Я стоял и глазел на нее в полном восхищении секунд десять, потом выговорил:

— Ух! Это у вас от специальных таблеток?

— О чем вы, собственно, говорите?

— Ну, ваша “животная энергия” — так, кажется, это называется? Не может быть, чтобы вся она исходила от вас! Наверное, это какой-то новый шедевр Мастерса, таинственная формула жизни, как GL-70, или Стронций-90, или что-то в этом духе. Мне бы хотелось тоже получить немного этого эликсира.

Ее брови взлетели вверх, и я тотчас добавил:

— Понимаю. Это часть ваших служебных обязанностей, не более того.

Я поморгал своими невинными голубыми глазами, затем быстро показал свой профиль, конечно, тот, который считал лучшим.

Она критически оглядела меня, даже не дрогнув.

— Могу поклясться, что этот великолепный профиль занесен в анналы пластической хирургии, — сказала она, стараясь сохранить холодность, но с ее пленительным гаремным голосом от этого холода было столько же проку, как от комочка снега в адском пекле.

— Итак, мы с вами оба — подделка, — улыбнулся ей я, — мой профиль и ваши... — Я снова провел быструю инвентаризацию моим лучшим постельным методом. — Ваши витамины. У нас обоих есть медицинское прошлое. Я сразу понял: у нас найдется что-то общее, верно? Я вам поведаю все свои секреты, если вы расскажете мне о своих.

К этому моменту я уже склонился над ее письменным столом, вдыхая запах ее духов. Она отодвинулась на несколько дюймов, взяла позолоченный карандашик и стала постукивать им о край стола совсем рядом с моими пальцами.

— Ваше имя входит в число тех самых секретов?

— Дэнни Бойд.

— А, мистер Бойд, — безразлично произнесла она. — Мистер Мастерс примет вас через пять минут. Не угодно ли присесть там? — И она золоченым карандашиком показала на диван, стоявший в другом углу офиса. Стенка у дивана была прямая, а обивка выдержана в строгих тонах.

— Нет, спасибо, — ответил я. — Лучше я постою здесь, погляжу на вас. Можете передать мистеру Мастерсу, что я согласен ждать его хоть целый час, я не возражаю.

Она глубоко вздохнула, и я увидел, как перед ее блузы мягко вздулся, словно парус, поймавший первый порыв ветра.

— Если я скажу вам, что я замужем и у меня трое детей, вы измените свою точку зрения?

— Нисколько, возможно, я просто убью вашего мужа, но это незначительная деталь, которую не стоит даже обсуждать.

— Меня зовут Фрэн Джордан, — ровным голосом произнесла она, — мне двадцать три года, не замужем, я знаю все ответы, но все еще время от времени задаю некоторые вопросы. Было бы забавно как-нибудь вечерком сопоставить наш с вами эгоцентризм, мистер Бойд. На ближайшие три недели у меня только один свободный вечер, завтрашний. Нет! Извините, послезавтра. Я люблю роскошные обеды с изысканным вином, можно также после обеда заглянуть в ночной клуб. Я — очень дорогое удовольствие, мистер Бойд, и никаких гарантий, что ваши инвестиции будут возвращены, не существует. Вы все еще испытываете интерес?

— Время и место? — спросил я.

— Семь часов. Я запишу вам свой адрес.

Она написала несколько строк в дорогом блокноте, оторвала листок и дала мне. Ее квартира находилась в хорошем доме на Пятьдесят третьей улице Ист-Сайда.

— И пожалуйста, не берите с собой пистолет, мистер Бойд, — твердо сказала она. — Он слишком выпирает.

— Я сниму все, что вы пожелаете, только скажите, — галантно ответил я.

Раздался какой-то деликатный звук, слишком вежливый, чтобы быть человеческим голосом. Я все еще оглядывался в поисках источника этого звука, когда она сняла трубку телефона.

— Да, он здесь, мистер Мастерс, — любезно сказала она. — Конечно. Я пошлю его к вам. Мистер Мастерс хочет немедленно вас видеть, Бойд. Серебристо-серая дверь прямо перед вами. Вы собираетесь его застрелить?

— Нет, об этом я не подумал. А зачем?

— Мне казалось, что это может немного разрядить монотонность нашей жизни, — сказала она задумчиво. — Здесь все так хорошо налажено и отрегулировано.