Ричард Пратер - Эффект Эмбера Страница 19

– Ну что ж, Шелл, мы с тобой и раньше частенько цапались. Однако на этот раз все обстоит гораздо серьезнее.

Он задумчиво повертел сигару в руках, как бы решая, не закурить ли ее, что делал в крайне редких случаях. В зажженном состоянии они издавали такой убийственный запах, как будто были сделаны не из табачных листьев, а из навоза страдающего запорами жирафа. Я подозревал, что он и сам не выносит источаемую сигарами вонь и использует их в качестве тайного оружия, способного защитить его от моего вторжения. Но сейчас я был уверен, он не желал избавиться от моего присутствия. По крайней мере – пока.

– Не более часа назад, – продолжил он, – меня опять вызывали на ковер к начальству. Так вот, по случайно оброненным фразам я понял, что некий капитан из Отдела по расследованию убийств смотрит сквозь пальцы на переходящую рамки законности деятельность некоего частного детектива...

– Частного детектива? Он что, работает в нашем городе?

– Да. И в прошлом не единожды преступал закон. Так вот, если бы нечто подобное позволил себе кто-нибудь другой, вышеупомянутый капитан давно бы уже принял решительные меры.

– А, понимаю...

– Нет, не понимаешь.

– Ну тогда выкладывай все напрямик.

– О'кей. Когда я был в кабинете начальника полиции, нам еще не было известно о перестрелке на Россмор...

– Сэм, в мои планы это никак не входило...

Он промолчал, положил сигару на стол и метнул в меня грозный взгляд.

– Но я еще раньше принял решение в отношении тебя. Выбирай одно из двух: либо ты сейчас же отдаешь мне свой револьвер и лицензию на право частного сыска, – я готов довольствоваться твоим личным удостоверением и обещанием не представляться лицензированным сыщиком до тех пор, пока лицензия не будет тебе возвращена, – либо...

– Боже праведный, Сэм, почему тогда тебе просто меня не...

– Именно так я и поступлю. Лично засажу тебя...

– В камеру?

– А куда же еще?

– Сэм, ты шутишь.

– Нет, на этот раз – не шучу.

– Н... но... это несправедливо.

– Кто бы об этом говорил!

– Послушай, старик, без пушки я без пяти минут покойник. Как я смогу себя защитить от...

– Точно, не сможешь. Поэтому перестань постоянно напрашиваться на пулю! Конечно, это до некоторой степени ограничит твою бурную деятельность, но, согласись, это лучше, чем лишиться жизни.

– Послушай, ты не можешь официально изъять мою лицензию без распоряжения директора Бюро...

– Кто сказал официально? Я имел в виду эффективно.

– И ты не можешь отобрать у меня оружие. Это... противозаконно.

– Неужели?

Да, Сэм мог. Я прекрасно понимал, – притом, что подобная перспектива просто повергла меня в бешенство, – Сэм не стал бы так наваливаться на меня, не будь у него веских на то причин. Он практически не оставлял мне никакой альтернативы. И я сказал:

– Повтори-ка еще раз, между чем и чем я могу выбирать.

Сэм повторил. Однако, как внимательно я ни вслушивался в его слова, я так и не услышал, что мне, к примеру, воспрещается мотаться по городу безоружным, вступать в контакт с людьми, задавать им любые интересующие меня вопросы. Поэтому, когда он закончил, я пробормотал:

– Ну что ж. Великолепно! Просто великолепно! Я смогу проводить кое-какие исследования...

– Не злоупотребляй моим доверием, Шелл. К сказанному я мог бы добавить, что, отдавая мне свой револьвер, ты одновременно поклянешься не заменять его какой-нибудь гаубицей. Даже если она понадобится тебе для поимки убегающего преступника.

Я посчитал более благоразумным не дать ему возможности пуститься в подробности и установить какие-нибудь дополнительные ограничения на мою деятельность, которые мне придется соблюдать из моральных соображений. Поэтому я тяжело вздохнул, поднялся и выложил свой кольт ему на стол. Пока я с траурным видом вытаскивал из пластмассового окошка моего бумажника удостоверение, выданное мне Бюро Частных Детективов и Следователей, Сэм раскрыл барабан моего кольта и извлек из него пять пустых гильз и единственный патрон.

– Так что, говоришь, у тебя там приключилось? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Да так, свело судорогой палец на спусковом крючке, а когда отпустило, пять пуль как не бывало.

– Послушай, мой мальчик, что я тебе скажу. Если ты опять попадешь в какую-нибудь передрягу в последующую пару недель, папочки рядом не будет, и никто не сможет тебе помочь.

Я бросил прощальный взгляд на свой пистолет, круто развернулся и направился к двери.

Позже я вернулся, подошел к столу Сэма, достал из верхнего ящика одну из его вонючих сигар, откусил кончик, зажег ее и выпустил ему в лицо струю ядовитого дыма. Потом протянул сигару Сэму.

– Приятного отпуска, – сказал я и вышел.

Шагая к своей машине без привычного пистолета под мышкой, я испытывал какое-то неведомое мне доселе чувство, словно был без штанов, беззащитный и беспомощный. Поэтому я быстро помчался домой, впрочем – не сразу и не прямо.

Расставшись с Сэмом, я провел кое-какие санкционированные им исследования. К примеру, просмотрел досье на типа по кличке Один Выстрел и собрал воедино всю имеющуюся в отделении информацию о Нормане Эмбере.

Никто в Информационно-регистрационном отделе не мог с уверенностью сказать, что Один Выстрел сейчас находится в Лос-Анджелесе. Однако парни из Отдела внутренней разведки по крайней мере знали, что он собой представляет. В полицейском компьютере числился всего один человек с такой кличкой, и был он из Нью-Джерси. Его настоящее имя было Мелвин Войстер. Это был настоящий профессионал, специализировавшийся на заказных убийствах. Его непостижимо долгий тридцатилетний стаж прерывался лишь однажды, когда он отбывал пятилетний срок в одной из тюрем.

Сейчас ему было пятьдесят девять лет – солидный возраст для подобного рода занятий, – но тем не менее он не только продолжал «трудиться», но и пользовался большим спросом среди тех, кто мог хорошо платить ему за услуги. Опытный стрелок, прекрасно владеющий всеми видами огнестрельного оружия – от стендового пистолета калибра 0,22 и до мощных «магнума» 45-го калибра, дробовика и дальнобойной снайперской винтовки, – Войстер отдавал предпочтение охотничьему карабину с оптическим прицелом, стараясь находиться как можно дальше от своей жертвы, дабы облегчить себе отход. Гангстерская кличка Один Выстрел была обусловлена его высокой репутацией безотказного профессионального убийцы. В его полицейском досье указывалось, что для успешного выполнения заказа Войстеру никогда или почти никогда не требовалось более одного выстрела. После выполнения задания он мгновенно возвращался в Нью-Джерси, где наготове всегда имелся десяток лжесвидетелей, готовых подтвердить его алиби.

Благодаря своей ловкости и неуязвимости, Войстер Один Выстрел стал живой легендой уголовного мира. В притонах и потайных комнатах баров, пользующихся сомнительной репутацией, о нем рассказывали истории, являвшиеся на девяносто девять процентов чистейшим вымыслом, а то и вовсе плодом пьяной фантазии. И все же то немногое, что по пьянке рассказал мне Берни Хутен, сейчас пополнилось новыми сведениями и вполне оправдало мои расходы на три порции «Былого Времени».

В досье Эмбера имелись пробелы, которые я надеялся восполнить, может быть, даже с помощью самого Эмбера. Теперь мне было известно, что он живет на Вистерия-лейн, 4811. Именно туда я и намеревался заскочить по пути домой.

Норману Эмберу сейчас было пятьдесят четыре года. Он родился в Сан-Франциско, с отличием окончил Стэнфордский университет, получив степень бакалавра в области электротехники, после чего проработал четыре года в престижном Калифорнийском технологическом институте. Там он защитил докторскую по теории физики, завершив таким образом свое образование в возрасте двадцати пяти лет. В полицейском досье не указывалось, в каких областях он специализировался и за что получил свои ученые степени. Там просто значилось: «физик, инженер-изобретатель». И еще – «обладатель свыше двадцати патентов», правда, без указания, каких именно.

В досье не содержалось никаких сведений о его бывшей жене, или женах, а также о детях. Сухая официальная запись констатировала: «Разведен, иждивенцев не имеет».

Что кроется за этой информацией, я намеревался выяснить завтра утром, а может быть, даже сегодня вечером, если застану Эмбера дома.

В конце концов мне удалось узнать, за какое преступление он отсидел год в сан-квентинской тюрьме. Когда его арестовали три года назад, Эмбер работал в «Хорайзенс Инк» – компании, занимавшейся разработкой и производством печатных плат на твердых кристаллах для бытовых телевизионных систем, фотографического оборудования и всевозможных лазерных систем и установок. Чем конкретно занимался сам Эмбер – неизвестно, но его обвинили в «присвоении и использовании в личных целях нескольких сложных и неимоверно дорогостоящих электронных блоков», что было приравнено к краже собственности «Хорайзенс Инк». Все эти детали были обнаружены у него дома, в одной из двух комнат, заполненной всевозможными приборами и инструментами, необходимыми для его собственных научных экспериментов.