Картер Браун - Девушка, которой не было Страница 2

— Марти Дженнингс — лживый ублюдок! — огрызнулся Джайлс.

— Он также сказал, что Бобби вовсю веселился до четырех, — продолжала Эдвина. — И якобы потом Марти уговорил своего друга Сэмми Уэстина, чтобы тот отвез Бобби домой.

— Вы говорили с Уэстином? — спросил я.

— Мы обзвонили всех, кто оставался после двух ночи, — ответила она. — У нас было.., занятое утро, мистер Холман. Сэмми утверждал, что высадил Бобби в конце подъездной дороги, а Бобби сказал, что чувствует себя прекрасно, и трезвой походкой зашагал к дому. Поэтому Сэмми и отправился к себе.

— А что актриса? — осведомился я.

— Вирджиния Стронг? — с усталым видом кивнула Эдвина. — “Бедный мистер Джайлс, верно, не выдержал жары”, — сказала эта девка медоточивым голоском. Может она надеялась, что теперь ему лучше?

— Кто еще был на приеме?

— Ник Фесслер. Увидев, что мой милашка свалился на пол, Ник помог Марти и Сэму отнести его в машину Сэма, — сказала она, опустив плечики. — Мы не говорили только с девушкой по имени Бетти Уонг — последней из “китайских могиканок”. Сегодня утром, еще до нашего звонка, она уехала на отдых. Но пятеро свидетелей — при одном отсутствующем — единодушны! А истина заключается в том, что милашка Бобби напился до потери сознания и видел приятные.., неприличные сны о секс-бомбе. — Эдвина небрежно стряхнула пепел на белый ковер. — Вот так-то, мистер Холман. Я взглянул на каменное лицо актера.

— Если все это плод вашего пьяного воображения, то знайте, я не позавтракал по вашей милости!

— Все это было на самом деле, — сказал он, набычившись. — И все они лгут, только непонятно, зачем и почему. Вот вы и выясните это, Холман.

Джайлс наклонился ко мне. Карие глаза его сверкнули.

— Да-да, как только мы покончили с этой шайкой лжецов, я понял, что должен поговорить с кем-нибудь, кто выслушает меня без смеха. — Он сделал паузу, смерив Эдвину испепеляющим взглядом. — Поэтому я взял один из автомобилей миссис Боллард, поехал на Уилширский бульвар и встретился с моим агентом. Уважаю таких людей, как Брюс Милфорд... Даже если он способен пробраться в морг и скальпелем отхватить от моего трупа причитающиеся ему чертовы десять процентов, прежде чем мои останки успеют положить в гроб. Он рассказал мне о вас все, Холман.

— Ничего хорошего, надеюсь?

— Сейчас-сейчас... Так что же он сказал? — На широком лбу Джайлса обозначились морщины. — Ах да!.. Холман — самый надежный специалист по решению проблем в шоу-бизнесе. Ту же работу другие выполняют за половину его гонорара, но мы доплачиваем ему за то, что он уважает киноиндустрию, сказал Брюс.

— И он вам поверил? — осведомился я.

— Ни единому слову, пожиратель младенцев! — воскликнул актер. — И все же у него хватило здравого смысла понять, что я верю в то, что говорю; вернее, Брюс делает вид, что это у меня шарики за ролики зашли. От неумеренного потребления алкоголя. Однако он не хочет, чтобы эта история будоражила мои мысли. Ведь мне положено работать над сценарием Марти Дженнингса с предварительным бюджетом в пятнадцать миллионов долларов. — Он криво усмехнулся. — Старина Брюс не желает, чтобы я отвлекался. Потому что Марти Дженнингс уже обязался заплатить и ему, Брюсу, положенные десять процентов от трехсот тысяч.

Я закурил и взглянул на деланно невозмутимое лицо Эдвины Боллард.

— Что вы об этом думаете? — спросил я ее. Она пожала плечами. Разумеется, не без шарма.

— Мое единственное желание — пусть Бобби забудет свою смехотворную историю, мистер Холман. Я не выдержу еще одного такого дня. Имена, вернее, клички, которые он мне давал, не очень-то мне понравились, и это еще мягко сказано. Если вы сумеете доказать ему, что все это — лишь плод его разнузданного воображения, то вот вам мое благословение, мистер Холман.

— Послушайте, Роберт, — обратился я к Джайлсу, — если вы хотите, чтобы я сделал для вас что-то конструктивное, то попытайтесь убедить меня в правдивости вашего рассказа о событиях вчерашней ночи.

— Мой рассказ — чистейшая правда! — воскликнул он.

— В таком случае мне придется назвать лжецом каждого, кто оставался на приеме после ухода Боллард, — заметил я. — Более того, я должен назвать лжецом Марти Дженнингса — одного из самых крупных и влиятельных продюсеров Голливуда. Кроме того, мне придется назвать тем же именем Сэмми Уэстина, короля недвижимости. То же самое с Вирджинией Стронг. Пусть она не бог весть какая актриса, однако наверняка имеет агента. Возможно, такого агента, который натравит на меня шайку продажных адвокатов. Но больше всего в этом дурацком деле меня беспокоит необходимость назвать лжецом Ника Фесслера.

— А кто такой Фесслер? — поморщился Джайлс. — Кто он? Какой-то местный чемпион-тяжеловес?

Эдвина тяжело вздохнула и с выражением благородной печали на лице покачала головой.

— Мой милашка младенчески невинен. Как истинный артист. Расскажите ему о Нике Фесслере, мистер Холман.

— Как расскажешь про Ника Фесслера парню, который сам говорит, что, по мнению его агента, у него крыша поехала от неумного потребления алкоголя? — пробормотал я. — Вероятно, следует признать, что мы говорим на разных языках. — Я посмотрел на актера. — Уверен, что вы играете в ту английскую игру... Бейсбол для маленьких девочек — называется крикет?

— Еще бы! — оживился англичанин. — Знаете, лет десять назад я целый сезон играл за графство и был надежным игроком, всегда “держал черту”. И вдобавок — неплохим сменным боулером. Мой обманный удар — нечто среднее между “джугли” и “йоркером” — сбивал с толку самых лучших отбивающих.

— Понимаете, что я имею в виду? — Я взглянул на Эдвину Боллард.

— Сохраняйте прежний подход, — сказала она. — Пожалуйста, постарайтесь объяснить про Ника Фесслера. Милашка умнее, чем кажется.

— О Господи!.. — простонал я. — Ладно, о'кей. Что мне терять, кроме рассудка? Так вот, Фесслер действует на грани закона. За двадцать лет он создал целую империю. Сколотите в Пасадине группу “девушек по вызову” — что маловероятно, — и вскоре вы будете жить по законам Фесслера или вылетите из дела. Допустим, вы хотите купить участок земли, но ветхая старушка, чей дом стоит в центре участка, не желает его продавать. Вызовите Ника Фесслера! Старушка приползет к вам на коленях в тот же день. И вы хотите, чтобы этого типа я в лицо назвал лжецом и обвинил в преднамеренном сокрытии убийства?

— Вижу, вы боитесь причинить ему беспокойство, так? — спросил актер.

— По-вашему, я трусливый ублюдок, наложивший в штаны при одной мысли о том, что придется связаться с Фесслером? — усмехнулся я. — Что ж, в чем-то вы правы. Но более всего я опасаюсь за свою репутацию. Так что расследование вам дорого обойдется!

— А.., теперь понимаю! — Он широко улыбнулся. — Все эти душераздирающие стоны — всего лишь способ набить цену?

— Я должен спорить с великим трагиком и великим игроком в крикет? Думайте как хотите, маэстро, но прежде чем я начну расследование, вам придется выложить пять тысяч. Потом еще десять, если я докажу, что вся эта история — игра вашего воображения. А если выяснится, что вы правы и они пытались скрыть убийство, вам придется заплатить еще двадцать тысяч.

— Я не в том положении, чтобы торговаться, — сказал актер. — По рукам, Холман. Но все же удовлетворите мое любопытство: почему мне придется заплатить двойную цену, если окажется, что я прав?

— Потому, маэстро, — процедил я, — что в таком случае я буду вынужден доказать, что пятеро людей участвовали в заговоре с целью скрыть убийство, — а это весьма хлопотно. Вы дадите мне адреса и телефоны свидетелей? — обратился я к Эдвине.

— Конечно. — Она поднялась со стула и грациозно вышла из комнаты.

— Бедная Эдвина думает, что я собираюсь на ней жениться, — заметил Роберт Джайлс, когда за ней закрылась дверь.

— Это не так? — спросил я.

— Ни в коем случае, старина! — сказал он доверительным тоном. — Милая Эдвина очень хороша в постели, но при одной мысли о том, что я могу стать ее постоянным партнером, у меня кровь стынет в жилах!

— Интересно, кому пришла в голову мысль пойти на прием к Марти Дженнингсу? — проговорил я, размышляя вслух.

— Эдвине, конечно, — усмехнулся Роберт. — Я хотел пораньше улечься в постель, но она настояла. И тут скрипнула дверь. Актер невольно вздрогнул.

Глава 2

Второразрядная актриса снимала квартиру в Западном Голливуде, что явно обходилось ей чертовски дорого, и я проникся к ней уважением, еще нажимая кнопку звонка у двери.

Мне открыла высокая блондинка с собранными на затылке волосами. Ее дымчато-голубые глаза смотрели на меня с удивлением. Блондинка была в шелковом пеньюаре цвета недозрелых лимонов с бирюзовыми узорами. Она отличалась выдающимся — в буквальном смысле — бюстом; казалось, он вот-вот прорвет тонкую шелковую преграду пеньюара.