Ричард Пратер - Странствующие трупы Страница 21

Итак, одну пулю я потратил на седого, две — на «лысую обезьяну», в запасе оставались всего три пули. Ну что ж…

Я хорошенько прицелился. Не надо спешить. Прямо в сердце. Клик.

Чанк высунулся из-за дерева, я выстрелил ему в голову. Клик.

Что происходит? Неужели Никки все еще стоит?

Я послал в него последнюю пулю.

Безрезультатно.

И тут я сообразил.

Три пули я всадил в «посыльного» на ступеньках отеля. Затем сирена, разговор с Сэмом, Роулинс на пороге, все это произошло так быстро, что я совершил непростительную ошибку: не проверил и не перезарядил свое оружие.

Вот здорово, ничего не скажешь!

Глава 12

Фактически Никки сообразил это раньше меня. В то время как я размахивал своим пустым кольтом, угрожая бандитам налево и направо, он поднял вверх руку и что-то закричал. Я не разобрал его слов, в тот момент они меня не интересовали, но это, видимо, был какой-то приказ. Во всяком случае, выстрелов больше не было.

Очевидно, Никки хотел доставить это удовольствие самому себе. И не исключено, что он намеревался получить те двадцать пять сотен, которые были обещаны за меня.

Он приблизился ко мне.

— Ну, как вам это нравится? — спросил он, ухмыляясь. — Счастливчику Шеллу перестало везти?

Я подумал, что он был прав. Ну что ж, я поработал неплохо, выведя из строя многих вроде Домейно. Кто-то из них сидит за решеткой, кто-то лежит в могиле. Этого я не мог изменить. Убить меня он мог только раз.

У меня не было ни единого шанса удрать. Бежать было бессмысленно. Он стоял от меня всего лишь в двух футах, а еще трое типов держали меня под прицелом. Седовласый, теперь-то я сообразил, что видел его за столом в «Джаз-Пэде» в тот вечер, когда заварилась эта каша, сидел на корточках, прижав руки к животу, и скулил.

Но четверых с пистолетами было вполне достаточно. С такого расстояния они не могли промазать. Вот почему я оставил мысль о побеге. Уж если мне предназначена пуля, то не в спину!

— Ты не хочешь немного поклянчить, Скотт? — спросил Никки тем сладким тоном, который я уже слышал раньше.

— Катился бы ты со своими предложениями к…

Я не стану тут уточнять адрес, но Никки мой ответ не понравился. Он слегка дернул пистолетом, однако, сдержался. По всей вероятности, хотел продлить удовольствие. Я, конечно, не склонен был его радовать.

Немного приподняв пистолет, он направил его мне в лицо. На него было тяжко смотреть. Есть что-то чудовищное в отверстии 45-го автоматического. Мысль же о пуле, которая сейчас проникнет в твой глаз, вызывает невольную дрожь в коленках, хотите вы этого или нет. Я старался не смотреть на пистолет, но мне это удавалось с трудом.

— Я могу заставить тебя опуститься передо мной на колени, ублюдок! — повысил голос Никки, и вся его сладость исчезла. — Для этого мне нужно всего лишь отстрелить тебе ноги.

Он мог бы это сделать.

Я думал о том, есть ли у меня хотя бы маленький шанс прыгнуть на него и вырвать оружие, оставаясь в живых ровно столько, сколько потребуется, чтобы убить его самого. Возможно, нет. Но я все равно решил попытаться. Тем более, что незаряженный кольт оставался у меня в руке, а его можно было швырнуть в Никки.

За группой моих врагов как будто что-то зашевелилось. Я не видел, кто идет, но решил, что новые головорезы Никки спешат повеселиться вместе с ним. Во всяком случае, я уже ясно различал чьи-то шаги.

Заговорил Домино.

— Черт возьми, мне говорили, что ты специалист по части речей. Способен убедить кого угодно. Не хочешь ли ты попытаться разжалобить нас, Скотт, и убедить отпустить тебя? Неужели не желаешь произнести речь, даже последнее слово?

Или у тебя от страха прилип язык к гортани? Скажи нам что-нибудь в таком духе, что, к сожалению, у тебя всего одна жизнь, которую ты отдашь за…

— Ну, — сказал я, — я знаю, что сказать.

Сейчас я ясно увидел, что было причиной тех непонятных звуков, которые привлекли мое внимание, кто приближался к Домейно, явно намереваясь обнюхать его штаны, а также и одежду его подручных.

— Валяй, приятель, валяй! Это, должно быть, интересно, — заговорил он.

— Интересно и весьма любопытно, — продолжил я, — за вами находится большой лев.

Сперва он нахмурился, затем на лице его появилась кривая усмешка, и он словно «закудахтал».

— Как вам это нравится, ребята? Анекдот с длиннющей бородой! И это лучшее, что смог выдать нам Скотт. — Он засмеялся еще громче. — Надо отдать ему должное: он еще не сказал, что у нас за спиной человек с пулеметом или базукой.

— Я не дурю вам голову. Вы, видимо, не желаете мне поверить?

Вообще-то они не могли. Гомер Ибен не сказал им, чем он здесь занимается, свою рекламу он установил только что. А этим типам было не до рекламного щита, когда они устроили охоту на меня.

Я сказал:

— Никки, клянусь, вам лучше поскорее убраться отсюда. Напрасно смеетесь надо мной, я честно предупреждаю вас об опасности. Вас ведь сожрут, возможно, с потрохами. Здесь лев, нет, два льва и медведь.

Они буквально плакали от смеха. Все, без исключения. Первый заржал, иначе не скажешь, остальные подхватили, один из них наклонился, держась за живот, и даже раскашлялся от хохота.

— Проклятие, это правда! — заорал я. — Два льва, медведь и еще большая зебра по имени Этель.

Видимо, я мог даже удрать от них, такой бурный восторг вызвала моя последняя фраза.

Они стонали, кричали, размахивали руками, вытирали слезы грязными кулаками, стучали ногами.

— Ах, ах, Этель… Скотт, замечательно! Ух, Скотт, молодчина, я бы мог даже тебя полюбить, если бы не собирался убить.

Затем он выпрямился, провел по глазам левой рукой, вытянул правую руку и, я был абсолютно уверен, взвел курок.

Тут и случилось непредвиденное.

Рррррооооооооаааааарррррр!

Нет, записать этот рев или рычание буквально — просто невозможно, в особенности, когда зверь выражает свое недовольство рядом с тобой. Звук был злобный, воистину звериный и громкий. Клянусь, что даже листья облетели с ближайшего дерева. Короче говоря, такой звук не мог не произвести впечатления!

Эти звуки произвели потрясающий эффект. Никки просто откинул в сторону свой пистолет.

Я не шучу, он отшвырнул его ярдов на пятнадцать в сторону, и я уверен, что получилось это у него чисто рефлекторно. Энергично взмахнув обеими руками от страха, он выронил пистолет из ослабевших пальцев. Одновременно он широко раскрыл рот, куда шире, на мой взгляд, чем позволяли законы анатомии, и завопил. Он был в таком шоке, что не мог сдвинуться с места, дергались лишь его глаза.

Зато другие бандиты среагировали иначе: они незамедлительно пустились наутек, то и дело оглядываясь на двух львов, медведя и полосатую зебру по имени Этель.

Один из них бежал, не разбирая дороги, и, несомненно, должен был врезаться в дерево.

Конечно, было еще много забавного, но, признаться, я не стал наблюдать. Я побежал прочь. Когда Небо преподносит тебе такой подарок, мысленно вознеси молитву, но не искушай судьбу. Не проси, чтобы небеса разверзлись и поразили молнией твоих врагов. Радуйся счастливой звезде и беги прочь.

Местность довольно круто поднималась вверх, я преодолел этот подъем и укрылся за холмом. Предполагаю, что мог бы просто забраться на дерево или бегать кругами, так как из укрытия было хорошо видно, что творилось внизу: типы поспешно удалялись.

Один, два, три… ага, и четыре.

Они достигли своего покореженного «седана», забрались в него и каким-то чудом заставили его двигаться к тому дому, что я и предполагал.

Но уехало всего четверо, а прибыло пятеро. Значит, они оставили здесь седого мерзавца, которого я ранил в брюхо. Я добрался обратно до того дерева, под которым я видел его стонущим.

— Фу, что за вонища! — Возможно, это была еще одна из причин, по которой эти четверо так поспешно удрали. Видимо, один скунс, хотя мне-то казалось, что пара десятков, изрыгнул из себя все, что съел. Несмотря на удушливый запах, я не мог осуждать его за это.

Как я уже сказал, среди деревьев стояло зловоние, но и только. Раненый головорез исчез. Даже звери куда-то сбежали.

Я не стал тратить время на поиски седого бандита. Не только из-за тошнотворного запаха, но и потому, что поспешно ретировавшаяся четверка могла в скором времени очухаться и вернуться назад.

Я подбежал к машине, посмотрел на спущенное колесо, вздохнул, достал из багажника запасное и инструменты.

Покончив с этой операцией, я завел машину и поехал в город. Но когда я проезжал мимо вывески Ибена, он сам вышел из дверей и направился к воротам.

Я остановился, опустил стекло и высунулся наружу. Меня спасли его животные. Я мог ему сказать хотя бы, где их видел.

Он подошел к машине.

— Мне кажется, это неподходящее место для зоофермы, — мрачно заявил он.