Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Джоан Роулинг Страница 25

— Распечатанные копии твитов Аноми, с ее собственными примечаниями. Я не просматривала всю папку, — сказала Робин. — Она оставила ее по ошибке.

— Вы до сих пор не…?

— Нет, — сказала Робин. Я попросила нашего офис-менеджера вернуть его через ее агента. Я могу уточнить у Пэт, вернула ли она его.

— Я сделаю это, — предложил Страйк, вставая и снова уходя во внутренний офис, чтобы не прерывать интервью. Разделительная дверь захлопнулась за ним.

— Значит, этот Аноми, — сказал Мерфи, — знал о ней много личного?

— Да, — сказала Робин. — Я бегло просмотрела досье, прежде чем отдать его Пэт, чтобы она отправил его обратно. Он знал, что родственник дал ей денег, и что она пыталась покончить жизнь самоубийством, и где она потом лежала в больнице.

Когда Робин произнесла слово “самоубийство”, она заметила, как взгляд Дарвиша метнулся к Мерфи и снова ушел. Немигающий взгляд последнего оставался прикованным к Робин, которая продолжила:

— Аноми также знал личность девушки, которая послужила вдохновением для одного из персонажей мультфильма. Именно это заставило Эди подумать, что она знает, кто такой Аноми на самом деле.

— И кто же, по ее мнению, это был? — спросил Мерфи.

— Человек по имени Себ Монтгомери.

Когда она произнесла это имя, Робин показалось, что она увидела, как почти незаметно опустились плечи и осунулись лица. У нее возникло странное чувство, что она разочаровала Мерфи и Дарвиша.

— Она рассказала вам какие-нибудь подробности об этом Монтгомери? — спросил Мерфи.

— Да, он аниматор или художник, который помогал ей и Блэю, когда они только начали снимать “Чернильно-черное сердце”, — сказала Робин. — Кажется, она сказала, что Монтгомери учился в той же художественной школе, что и Блэй. После того, как они сделали несколько серий, он им больше не понадобился, и она сказала, что он обиделся, что его бросили, когда мультфильм стал набирать популярность.

Дверь открылась, и снова появился Страйк.

— Ты была права, — сказал он Робин, пока дождь продолжал хлестать по окнам. — Пэт отослал эту папку агенту Ледвелл. Его зовут Аллан Йоман. Он руководит агентством для творческих людей в Вест-Энде: AYCA.

— Отлично, спасибо, — сказал Мерфи, делая очередную пометку, когда Страйк с кряхтением опустился обратно на диван.

— Итак, Ледвелл упоминал кого-нибудь еще как возможного Аноми? — спросил Мерфи.

— Нет, — ответила Робин, — только Монтгомери.

— Каково было ее душевное состояние во время вашей встречи с ней, по вашему мнению?

— Переживания, — сказала Робин. — Она выглядела так, как будто не заботилась о себе. Обкусанные ногти, помятая одежда — ее ботинки нужно было починить…

— Вы заметили, что ее ботинки нужно было починить? — спросил Мерфи. Его верхняя губа была толще нижней, что придавало лицу, которое в остальном было угловатым, некую слащавость. У него были ясные глаза, хотя они ничуть не отличались от янтарного цвета глаз Эди Ледвелл.

— Да. Она была — она была вся из странных контрастов. Очень дорогая сумка и пальто, но в остальном она была немного не в себе. У нее также были синяки от пальцев на шее.

— Синяки на шее?

— Да — сначала я подумала, что это грязь, но потом подошла ближе и увидела, что это на самом деле. Я спросила ее, что с ней случилось, и она сказала, что ударилась обо что-то, что она была неуклюжей. Но это были синяки от пальцев, я могла видеть след от большого пальца. Она упомянула о парне, но не назвала его имени. У меня сложилось впечатление, что они жили вместе.

— Да, так и было, — сказал Мерфи. — Он учитель. Давала ли она вам какие-либо основания предполагать, что она думает, что пытается закончить отношений? Какие-нибудь упоминания о домашнем насилии?

— Нет, — сказала Робин. Она казалась полностью сосредоточенной на том, что Аноми делает с ней, и на том, что Блэй думает, что за всем этим стоит она, хотя я не удивлюсь, если были и другие личные проблемы. Она выглядела так, что если бы я увидела в новостях, что она покончила с собой, это не удивило бы меня так сильно, как это. Это определенно сделал кто-то другой, не так ли?

— Да, — сказал Мерфи.

— Блэй тоже ранен? — спросил Страйк.

— Да, но — я уверен, вы понимаете…

— Конечно, — сказал Страйк, успокаивающе подняв руку. — Попробовать стоило.

— Это обвинение Блэя, что она была Аноми, — сказал Мерфи. — Что заставило его поверить в это, вы знаете?

— Насколько я помню, — сказала Робин, уставившись в стол, пытаясь вспомнить точные слова Ледвелл, — он сказал, что слышал что-то подобное, но не сказал ей, где он это слышал. Они несколько раз разговаривали по телефону, он повторял обвинения, а она их отрицала. Но потом, во время их последнего разговора, он сказал ей, что у него есть досье с доказательствами того, что она — Аноми.

— Буквальное досье? — спросил Мерфи. — Физическое досье?

— Я не знаю точно, но она, похоже, так думала, — сказала Робин. — Она сказала, что спрашивала его, что в нем было, но он не сказал ей.

— Хорошо, это определенно нужно изучить, — сказал Мерфи, посмотрев на Дарвиш, которая кивнула, — это досье и Аноми. Мы поговорим и с этим Себом Монтгомери. Полагаю, вы не знаете, где он сейчас работает? — спросил он Робин.

— Нет, — ответила Робин, — извините. Поскольку мы не смогли взять это дело, я не стала запрашивать его данные.

— Нет проблем. Его несложно будет разыскать, если он помогал им анимировать тот мультфильм.

Дарвиш, которая молчала с тех пор, как дала определение Аноми, теперь прочистила горло.

— Еще пара вопросов, — сказала она Робин, впервые щелкнув пером своей ручки и открыв блокнот. — Ледвелл говорила что-нибудь о том, что Аноми напала на нее за ее политические убеждения?

— Нет, — ответила Робин, — она вообще не упоминала о политике. Все нападки были личными — утверждение, что она работала проституткой, размещение фотографии ее квартиры. Он также поделился подлинной частной информацией, которая у него была о ней.