Ричард Пратер - Странствующие трупы Страница 28

Глава 17

Я сказал:

— Неужели?

И посмотрел на Александера. Бандиты находились справа от меня, очень близко. Уподобляясь сказочному чудовищу с двадцатью восемью головами, эта толпа шевелилась, толкалась, фыркала, раздувала ноздри и постепенно надвигалась на меня.

Однако чуть дальше, слева от меня, за Александером и даже за Сэмсоном, я заметил нечто приятное для себя. Сюда бежали четыре человека, за ними еще двое и еще четверо.

Копы.

Наши славные копы!

А я-то прислушивался, не раздается ли вой сирены. Но, очевидно, они приехали сюда без лишнего шума. Возможно, это было разумно. Бывают такие моменты, когда случайный выстрел где-то сзади, а то и громкий крик вызывают катастрофические последствия. Вой сирены мог оказать на толпу такое воздействие.

— Полиция! — завопил кто-то. — Спасайтесь, полиция!

Момент был исключительно напряженный.

Но через несколько минут все улеглось. А еще через пять — все оружие, а также парни Александера были окружены и за ними был установлен полицейский контроль. Впервые за целую неделю я внезапно почувствовал, что сила гравитации тянет меня к земле. Мне казалось, я все еще тащу мертвого Гизера на плече.

Операцией руководил Сэмсон, было вызвано еще несколько машин, недавний хаос быстро был ликвидирован, поутихли крики.

Я сидел на траве, прислонившись к гранитному надгробью, когда Сэм подошел и присел возле меня на корточки, посмотрел сначала на меня, потом на надгробье и пошутил:

— Здесь покоится Шелл Скотт…

— Я не лгун и не фантазер. Все, что я сказал, правда.

— Да. Ты принял в расчет все, кроме цвета носков Александера. Ничего не упустил, правда?

— Разумеется, упустил. Очень многое. Например, любовник Лилли, тип, разговаривающий с ней о Домино, сообщил ей, что он, Домино, уже убил одного человека. А Сирилу было известно, что меня отделали молодчики Домино. Конечно, все это они могли узнать где-нибудь еще, но, скорее всего, услышали друг от друга. И мы все знали, что Верм ни за что не отправился бы туда без оружия.

— Извини, что я спрашиваю. Один момент. Александер заигрывал с Лилли Лорейн, а?

— Ну… заигрывал. По моим представлениям, это обычно называется иначе.

— Ты понял, что я имею в виду.

— Да, несомненно, она была его любовницей. Но, признаться, я не могу его осуждать за это. В конце-то концов, ему приходилось тащить чудовищный крест по имени Клара. Ничего более страшного я никогда не видел!

— Ты имеешь в виду миссис Александер? Я никогда с ней не встречался. Что она собой представляет?

— Довольно трудно сказать, Сэм. Мне не приходит в голову, с чем ее можно сравнить. Я вот что могу сказать: она способна затмить комнату в яркий солнечный день. Она…

— Ну, черт с ней. Мне достаточно. Ты не хочешь поехать в город? У тебя в машине спустило колесо…

— Что за напасть! Снова?

Это напомнило мне кое о чем. Не потому, что я действительно все позабыл, а просто отвлекся на время.

— Есть еще одна вещь…

— Да?

— Никки Домейно. На свободе целая банда опасных преступников. Мы должны продолжить операцию, так сказать, ковать железо, пока оно горячо, первыми пойти в атаку…

— Да-а. Каким образом ты узнал про эту бомбу? Знаешь ли ты, где скрывается банда Домино? Кстати, глаза у тебя какие-то тусклые.

— Я знаю, где они были. Возможно, и сейчас еще там, сгрудились вокруг телевизора…

Я помолчал.

— Кроме того, наверное, один крайне вонючий тип лежит в том же месте, где я его оставил… Тусклые, говоришь?

Было уже около половины восьмого вечера, совсем темно.

Мы проехали с полмили по грунтовой дороге к северу от Сайпресс Роуд. Все было наготове. Приближался последний акт драмы. Это-то мы знали, но пока не имели полной ясности, чем все закончится.

Зловонный тип, Артур Силк, действительно лежал на том месте, где я его оставил в последний раз. Точнее сказать, неподалеку от него. Он ухитрился продвинуться на сотню ярдов к западу и там остановился, потеряв сознание.

Когда мы появились, он живо пришел в себя, был страшно напуган и поразительно разговорчив.

«Домино и вся его банда находились в доме неподалеку отсюда», — заявил он. — Во всяком случае, так он считал. Они намеревались там оставаться, чтобы посмотреть последние известия по телевизору, не сомневаясь, что, если им удастся пустить на воздух похоронное бюро «Вечный покой», об этом непременно сообщат и по радио, и по телевидению. Они допускали, что их, вероятно, заподозрят в случившемся, но никто не сможет доказать, что это они начинили динамитом Гизера.

Несомненно, они были болванами. Даже большими, чем я предполагал с самого начала.

Силк снова и снова повторял, что на тот случай, если что-то сорвется, вся банда забаррикадируется в доме, вооруженная до зубов всеми видами оружия, за исключением противоракетных установок. Разумеется, у них и в мыслях не было добровольно сдаться кому-либо.

Во всяком случае, так сказал Силк, а под конец добавил:

— Вам лучше мне поверить.

Я поверил. Если бы они с самого начала не были испорчены, они не стали бы подонками, в особенности такими безжалостными и наглыми, какими мы их знали. Апеллировать к их совести или разуму было бесполезно. А любой человек, который решится пожертвовать семью десятками честных людей, чтобы покончить примерно с десятком негодяев… Да, я верил Силку.

Мы знали, что они все еще находятся там.

Группа копов с полудня держала дом под наблюдением, в то время, как вся свора приспешников Александера была зарегистрирована, сфотографирована, отправлена в тюрьму и рассажена по разным камерам.

Когда наша небольшая армия прибыла к дому после наступления темноты, в его окнах горел свет. Сэмсон использовал один из самых громких рупоров и предупредил их, что они все арестованы, приказал спокойно выходить наружу и выполнять все его приказы.

Ничего не произошло, только в доме погас свет.

Таким образом, мы не сомневались, что они заперлись изнутри. Они не могли знать, не могли быть твердо уверенными, почему мы здесь. Так как ни единого слова не просочилось ни в прессу, ни на радио о взрыве в похоронном бюро. А также о массовых арестах. Пока нет. Сэм при активной помощи шефа полиции ухитрился не поднимать шума.

Да, они с шефом снова превратились в добрых друзей. Когда Сэм появился со всеми остатками банды Александера плюс немалое количество других бандитов и представил веские доказательства для того, чтобы упрятать их за решетку, шеф был, скажем так, весьма доволен.

Так что теперь оставалось самое малое: захватить мерзавцев, которые, как уже было почти, но не вполне доказано, были повинны в самом крупном и кровавом массовом избиении в Калифорнии.

Только это и мои личные альфа и омега в данном деле.

Оно началось со смазливого Никки и его парней. И должно было так или иначе закончиться все тем же Никки и его сообщниками. Забавно, но моей первоначальной задачей было, по меньшей мере, задержать, если не удастся полностью уничтожить, банду. А Эверестом моих достижений был выстрел в живот одному небольшому человеку, но я не потерял надежду упрятать за решетку моего «клиента» и всю его свору мерзавцев, всех до единого.

И получилось, что в то время, как банда Александера приближалась к своему заслуженному, но не слишком веселому концу, намеченный объект моей неприязни пока торжествовал победу. Сначала по наущению Никки его головорезы избили меня, да и сам он тоже не остался в стороне. Затем, с начала сегодняшнего дня, выпустили в мою сторону несколько пуль, и я был на волоске от гибели. По милости Никки и его динамита у меня был такой кошмарный день, о котором я никогда не смогу вспоминать без ужаса.

Я лишний раз смог убедиться в справедливости старой пословицы, смысл которой в том, что если ты позволил кому-то обвести себя вокруг пальца, то ты не буквально мертв, а умираешь. Это справедливо в отношении любого человека, но особенно в отношении такого парня, как я.

Если такой парень оставляет безнаказанно злодеяния, то он тигр без единого зуба. Поскольку ты живешь в джунглях, то ты либо кусаешься, либо тебя сжирают.

Ну что ж, мне казалось, что мои зубы заострились.

Примерно с воскресного вечера до настоящего момента, то есть, вот уже целых сорок восемь часов мучительная мысль о Никки Домейно не покидала меня. Даже когда я волок на спине Гизера, сосредоточив свое внимание на тиканье механизма, все же я думал о том, что во всем виноват он, и я твердил, стиснув зубы: «Никки, ублюдок, я доберусь до тебя!».

Теперь пришло время.

До сих пор события разворачивались совсем не так, как я предполагал. Фортуна смеялась над моими планами. Но, возможно, очень скоро мне удастся нанести самому ответный удар и посмеяться над ее происками.

Или, как минимум, рассчитаться за прошлое.