Мишель Лебрен - Детектив Франции Выпуск 8 Страница 32

«Десять лет лишения свободы», — приговор еще звучал в его ушах.

Час назад тюремщик принес ему обед и полунамеками дал понять, что завтра его отправят в один из таинственных лагерей, по поводу которых было пролито столько чернил во всем мире.

Печальный конец!

Он выругался сквозь зубы и сжал кулаки. Он был пойман в капкан, как крыса. Но крысам иногда удается бежать — тем, у кого достаточно крепкие зубы, чтобы перегрызть железные прутья решетки…

У Юбера были крепкие зубы…

Он решил бежать. Это было в общем выполнимой задачей. Настоящие трудности начнутся за пределами этих стен, в центре почти пустынной страны, за тысячу километров от границ, перейти которые было практически невозможно. Он должен будет найти средство передвижения — проникнуть в поезд, угнать самолет, грузовик или что — то в этом роде.

Он рассмеялся, осознавая, что его план безнадежен. Тем не менее он решил попытаться: не мог же он в самом деле кончить свои дни в трудовом лагере. Лучше погибнуть при попытке к бегству.

Он в глубоком раздумье лег на соломенный тюфяк, заложив руки за голову. Ему удалось выдать себя за чудаковатого ученого, не способного ни на какие решительные действия.

Вероятно, по этой причине тюремщик, приносивший ему еду, не предпринимал никаких мер предосторожности, входя в его камеру и оставляя всегда дверь открытой.

Юберу легко будет оглушить его, переодеться в его форму, взять ключи и выйти. Слава Богу, он находится не в настоящей тюрьме, а лишь в здании трибунала, оснащенном камерами для предварительного заключения. Нет бронированных дверей и охранников на каждом шагу…

Проще простого. А дальше будет видно. Он полагался на вдохновение.

Он расслабился и заснул, накапливая силы для решительного действия.

В двери повернулся ключ. Юбер приподнялся, приготовившись к молниеносному прыжку при первом благоприятном моменте. Сквозь полузакрытые веки он видел вошедшего с котелком тюремщика.

Из коридора не доносилось никаких звуков. Повернувшись к нему спиной, охранник ставил ношу на деревянный столик, привинченный к полу.

Юбер с ловкостью хищника бросился на спину охранника, не успевшего сообразить, что произошло… Нажав на сонную артерию, Юбер прекратил доступ крови к мозгу несчастного малого, и тот мгновенно потерял сознание.

Юбер уложил его на пол, закрыл дверь и вернулся к своей жертве, чтобы ее раздеть. Форма подходила ему по размеру, только ботинки оказались велики. Юбер надел на голову фуражку, застегнул ремень, вынув намеренно из кобуры наган, чтобы не искушать судьбу и не стрелять в случае необходимости. На границе, если понадобится, он пустит в ход все средства, но сейчас главное — это осторожность и чувство меры…

Он разорвал сорочку охранника, чтобы сделать из нее веревки и связать его.

Оставив безжизненное тело охранника на полу, Юбер осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Надо во что бы то ни стало избежать любых встреч. Штат трибунала был немногочисленным, и наверняка здесь все друг друга знали.

Черт возьми! Борода! Юбер забыл о ней. Он не знал, разрешено ли уставом МВД носить бороду. Ему не доводилось встречать бородатого милиционера…

Он вышел в коридор. Было уже поздно, и все кабинеты были закрыты. Он спустился по узкой лестнице на первый этаж в надежде найти открытый и неохраняемый выход. Может быть, использовать окно? Почему бы и нет?

Наткнувшись на дверь кабинета, он попытался ее открыть, но она оказалась запертой на ключ. Он вспомнил о своей связке и вошел в темную комнату, заставленную письменными столами и полками с папками.

Заперев дверь, он подошел к окну. Ему повезло: решетки на нем не было, и оно легко открылось.

Он выглянул на улицу. Там было полно народу. Что делать? На одном из столов лежал складной метр, и его осенила гениальная мысль. Он взял метр, подставил стул к окну и принялся измерять окно в ширину и в высоту. Люди не обращали на него внимания. Тогда он перегнулся через подоконник, чтобы измерить расстояние от окна до тротуара. Ему не удалось это сделать, и он выругался. Он спокойно вылез в окно и спустился на тротуар. Сделав необходимые измерения, он сложил метр, сунул его в карман мундира и с невозмутимым видом направился к входу в здание.

Никто не обратил на него внимания, кроме двух девушек, посмеявшихся над его бородой. Он хотел подойти к ним, чтобы под их прикрытием удалиться от Дворца правосудия. Пока он собирался это сделать, девушки на ходу вскочили в отъезжающий автобус.

Внезапно он заметил идущих ему навстречу двух милиционеров в темно — синих формах. Надо уйти от «коллег»…

Он быстра перешел на противоположную сторону улицы и остановился перед витриной мясного магазина.

«Коллеги» тоже остановились на другой стороне улицы и с любопытством смотрели на него, переговариваясь между собой.

Юбер спокойно пошел по улице, с интересом разглядывая каждую витрину.

Перекресток. Он обернулся и заметил, что двое «коллег» следуют за ним. Плохо. На улице зажглись фонари. Куда идти? Что делать? Как уйти от ищеек?

Мимо него проехал битком набитый троллейбус, с висящими на подножке людьми. Юбер неожиданно побежал за троллейбусом и зацепился за вертикальную перекладину у задней двери. Со ступеньки он с трудом протиснулся на площадку, оставив ошеломленных милиционеров на тротуаре.

Желательно, чтобы следующая остановка была как можно дальше…

Юбер с облегчением вздохнул, но тут внезапно сзади него раздался громкий, хриплый и знакомый голос, спросивший по — немецки:

— Доктор Менцель? Каким ветром вас сюда занесло?

У Юбера остановилось сердце. Тем не менее он заставил себя обернуться и с некоторым раздражением задал встречный вопрос:

— Какого черта вы не пользуетесь машиной, как все?

Троллейбус остановился. Старший политрук Борис Черкесов взял Юбера под руку и вежливо, но твердо сказал:

— Мы выходим здесь. Я вас провожу, разумеется…

— Очень любезно с вашей стороны, — заметил Юбер.

Они спустились на тротуар. Вокруг было много народу, и Юберу захотелось воспользоваться этим и, создав толчею, убежать. Но что это даст? Будет объявлена тревога, и ему не удастся далеко уйти. Почти под каждым фонарем стоял милиционер в форме или в штатском. Турфан был центром закрытой зоны.

Лучше попробовать сыграть, тем более что у старшего политрука было чувство юмора.

— Вы мне, конечно, не поверите, — начал Юбер, — но я как раз вас искал. Мой охранник неожиданно плохо себя почувствовал… Правда, оказалось, ничего страшного, временное недомогание, но тем не менее я хотел вас об этом поставить в известность. Он сам мне сказал: «Доктор Менцель, наденьте мою форму и отправляйтесь на поиски старшего политрука Бориса Черкесова. Скорее всего вы найдете его в троллейбусе. Он обожает этот вид транспорта и проводит в нем большую часть своего времени. Разумеется, после окончания работы…»

Огромное тело Черкесова сотрясалось от хохота. Его бычьи глаза превратились в узкие щели. Сквозь смех он сказал:

— Именно так я и думал. Но идемте, я думаю, что охранник уже заждался.

По злому блеску в его глазах Юбер понял, что охранник может лишиться звездочки.

Черкесов повел его пешком к центру города, и Юбер поинтересовался:

— Разве мы не возвращаемся во Дворец правосудия?

— Нет, — ответил Черкесов. — Вы расстроены? Мне показалось, что вы хотите немного подышать свежим воздухом…

Юбер поморщился:

— Да, разумеется.

Над городом спустилась ночь, но вершины Богдула еще отражали свет. Город был хорошо освещен, ломившиеся от продуктов магазины открыты. Прохожие казались веселыми; они были одеты бедно, но опрятно.

Наконец Черкесов остановился перед недавно построенным большим зданием с колоннами, в котором размещался местный военно — промышленный комплекс.

— Проходите, — пригласил он Юбера.

Юбер вошел в дверь вслед за Черкесовым. По длинному коридору они дошли до кабинета Черкесова. Обстановка кабинета была скромной. В центре письменный стол, вокруг которого стояли обтянутые кожзаменителем стулья. На стене портрет Мао, единственная деталь, напоминающая о том, что они находятся в Народном Китае.

— Садитесь, — предложил Черкесов.

Юбер снял с головы фуражку. Черкесов взял ее в руки и положил на ящик картотеки.

— Вы не прихватили с собой случайно револьвер охранника? Я вижу, что кобура пуста, но…

— Я оставил его в камере, — заверил Юбер. — Я против кровопролития. Я не стал бы стрелять даже в целях самозащиты.

Черкесов насмешливо улыбнулся:

— Случай с Крейсслером этого не подтверждает.

Юбер сжал зубы.

— Это совсем другое. Он сломал мою жизнь. Я должен был отомстить.