Архивариус: Черный сентябрь - Алексей Чернов Страница 32

делу, об убийстве девочки тридцать лет назад. Он умер. Нужно вынуть всю информацию, на тему возможной связи Лобова и убийцы Иванова. Что угодно. Может они как то пересекались. Виделись в тюрьме. Может Иванов писал письма следователю. Такое тоже бывает. Все же он закрыл его на ПМЖ. И второе…Найдите родственников убитой девочки. И расспросите из первых уст, по делу. Как шло следствие, не было ли каких загвоздок. Я займусь, судебным экспертом. Вечером подобьем итоги…"

Когда Крамер убрал телефон в карман плаща, он остолбенел. Словно паралич разбил его. Не мог двинуться с места. Рядом с ним, под кроной огромного дерева стояла Светлана. Она пронзительно смотрела на него, держа в руке зонтик.

Глеб робко кивнул. И пошел на встречу женщине…

***

Крамер проводил Светлану до дома. Они прошли под зонтом, не обращая внимания на погоду. За долгие годы, он не почувствовал страха. Того самого, который сковывает движения. Прошивает, будто электрическим током. Они шли медленно, огибали лужи. Глеб был не высокого роста, но все же, по выше Светы. Поэтому зонтик, пришлось держать ему. Они боялись прикосновений. Но эта сырая погода и серое небо, будто подталкивали их, друг к другу.

Разговоров как ни странно было не много. Сложилось ощущение, что им просто спокойно и хорошо, просто идти прислонившись под зонтом. Глеб пытался, что то рассказать. Но боль, которая плотно и твердо сидела в душе этой женщины, останавливала его. Он плел какую то чушь, про расследование. Не говоря толком ничего. Не называя конкретных деталей и фактов. Пытался увезти историю в сторону. Вспоминал прошлые преступления. Пытался связывать в одну нить. Получалось ли у него? Навряд ли…Но Света шла молча. И понимающе кивала.

Проводив ее до подъезда и сложив мокрый зонт, напоследок сказал:

— Я обещаю тебе! Я найду преступника, чтобы мне это не стоило!

Глеб сам не заметил, как перешел на ты. И даже не покраснел. Он уловил себя, что это сейчас необходимо.

Света так скромно улыбнулась, как будто решила поверить в его слова:

— А я знаю.

Крамер почувствовал невиданное ранее доверие, к своей персоне. Словно человек, так положился на тебя, как в песне Высоцкого…Как на себя самого…

С уверенностью в голосе, он повторил в след уходящей Светлане:

— Я обещаю!

Когда он вышел из под козырька подъезда, и пошел под дождем уже без зонта, на мгновенье он поднял взгляд на свинцовое небо и подумал:

"— А что ты собственно обещаешь? Ты что господь бог?"

***

Под серым небом, как ни странно Глеб чувствовал себя комфортно. Может только сегодня? Серость его дней, которые тянулись с момента убийства дочки, были не на тон светлей. Самое поганое, что они действительно тянулись. Медленно, нудно и противно. Работа которая первое время отвлекала, превратилась в рутину. И неизвестно, что страшнее. Потерять близкого человека и жить с этой болью. Или безысходность, в которую ты сам поверил.

Ты знаешь, что дальше ничего хорошего не будет. Ты привыкаешь к этим черно белым краскам и живешь в них. Ты не допускаешь малейшей надежды, что может что то произойти, что придаст колеровку в твою жизнь.

И тут дело даже не в пресловутых красках. Дело скорей в понимании, что ты еще жив, а их уже нет. И никогда не будет. А ты здесь. Смотришь на это небо. Видишь эту суету. В которую погружаются люди, в рутине бытия.

И самое грызущие изнутри…Ты осознаешь, что ничего не сможешь сделать. И вернуть назад, увы ничего нельзя. Как бы ты этого не хотел.

Он шел под мелким дождиком, накапывающим с самого утра. Сегодня он не был противен. Даже как будто подгонял его. Придавая интенсивности ходьбы.

Крамер неосознанно оставил машину в управлении. Когда он встретил Светлану, то будто под гипнозом, пошел с ней. Когда очухался, то плюнул и решил пройти пешком, несмотря на погоду.

Бывший медэксперт Буряк, жил в частном доме, недалеко от главной улицы Волжинска. Глеб преодолел расстояние в двадцать минут, небыстрого шага. Он вышел на тихую улицу, в больших деревьях по обе стороны дороги. Словно визитная карточка, этой части города. У каждого дома, было по весьма внушительному стволу. С обильной листвой, шелестящей даже не от ветра, а от мелкого дождя.

Потускневшая, местами облезшая краска. Глеб остановился у железного забора. По привычке, подергал ручку калитки. Заперто. Звонка нет. Приподнявшись на носочки, попытался хоть немного заглянуть за забор. Невысокий рост, не дал этого сделать.

Крамер постучал. По железной ограде, грянуло эхо. На противоположенной улице, залаяла собака. Но в ответ — ничего. Постоял немного, пытаясь разглядеть, хоть малейшее присутствие хозяина. Света в окнах не было. Оно и понятно. Время не позднее, на улице светло. Не смотря на пасмурную погоду. Он стал прислушиваться. Но ни шагов, ни скрипа двери, ничего не указывало на то, что его услышали.

Стукнул еще раз. Показалось действительно громко. Пес напротив не унимался. По любому, кто то сейчас наблюдает его, из окон своих домов. И думает"— Какого черта, он тут забыл! Да еще в такую погоду!".

— Яков Анатольевич! — В награду к постукиванию прикрепил Крамер, в надежде быть услышанным.

Глеб обернулся. В доме где лаяла собака, наверняка кто то есть. Эксперту восемьдесят лет. По любому его все здесь знают. С другой стороны, время рабочее. Может и нет никого…

Стукнул еще раз. Получилось очень сильно. Соседнего пса, подхватили несколько из дальних домов.

Конечно он не знал, в каком состоянии находится Буряк. Дама из отдела кадров сетовала, что он в ясном уме. Но может мужчина глуховат?

В любом случае долбить по ограде, смысла не было. Крамер поправил изрядно намокший плащ. Медленно, словно прогуливаясь, он пошел вдоль забора. Сплошное старое железо, когда то обильно выкрашенное, не имело слабых мест. Даже маленькой дырочки, в ограде не имелось. Глеб понимал, как на него смотрят люди, если они поглядывают из своих домов. Мужик долбился в ворота. Теперь ходит оглядывается, заглядывает в окна."— Может оно и к лучшему!" — Прикинул он в уме. Если кто нибудь вызовет полицию и приедет наряд, он их то и заставит прыгать через забор.

А пока он шаг за шагом, изучал металлическую конструкцию. Так он полностью прошел фасад. Участок был угловым. И Глеб свернул на лево, на маленькую, совсем узенькую тропинку, среди кустов черной рябины. Это навряд ли была, какая то официальная улица. Просто маленький сквознячок, что бы выйти на соседнюю, минуя частный