Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен Страница 34

очень чётко. Вы уж извините, что я так, но мне из дома выбираться не просто, – мужчина глазами указал на свою недостающую ногу. – Раньше мы жили в этом же районе только на пятом этаже, а после того, что со мной случилось, перебрались сюда, вниз. Но и с первого этажа спуститься по лестнице невозможно. Для нас, инвалидов специальные спуски не предусмотрены. Иногда я пытаюсь выходить на костылях, но очень тяжело.

– Не переживайте, что-нибудь придумаем. Я завтра к вам приеду с художником, – успокоил его Серёга. – Вы не помните, он был в перчатках?

– Нет. Я бы заметил.

– Может в машине ещё кто-нибудь сидел?

– Вот этого я точно не знаю, не рассмотрел, стёкла слегка затонированные и уже вечерело.

Шапошников замешкался, соображая, что ещё может вытянуть из свидетеля, но тот вспомнил ещё кое-что.

– На парне была надета майка с короткими рукавами, и на предплечье я видел наколку. В наше время татуировка что-то значила, так просто тело не поганили. А сейчас разукрашивают себя все кому не лень и картинки выбирают с фантазией иногда на грани шизофрении. Так вот у этого парня изображён меч обвитый змеёй. Что это значит по блатным понятиям я не в курсе. Думаю просто плод фантазии того, кто это рисовал. А запомнил потому, что у моего уже покойного приятеля была почти такая же, только на ноге.

– Михаил Степанович, а почему вы двери не открыли, когда оперативники искали свидетелей в тот вечер, когда произошло убийство?

– Я открыл. Только тот, кто хотел свидетелей найти пролетел ураганом, постучал в дверь, а ждать не стал. Мне на моей коляске надо время, чтобы развернуться и до двери добраться. Тогда я же не знал, что убийство произошло. Только на следующий день репортаж по телевизору увидел о жестокой расправе над популярным журналистом. А что вы думаете, этот парень с процессором и есть убийца?

– По всей видимости, это он. Я завтра к вам с художником приеду. Портрет этого человека нарисуем и тату тоже. А на какой руке наколка?

– На правой, – без запинки ответил Михаил Степанович. – У этого парня приличная мускулатура.

– Вы носите очки? – Серёга спрашивал не потому, что не доверял свидетелю, но он должен убедиться в правдивости показаний.

– Знаю, почему вы спрашиваете, – понимающе кивнул хозяин. – Я сижу у окна и читаю газеты, там видно хорошо. Так на подоконнике у меня лежит стопка прессы и очки. И видел я всё достаточно ясно.

Они выпили чай, поговорили о политике, о жуликах во власти, о международных отношениях и Шапошников поднялся, чтобы распрощаться. Татьяна, как старому знакомому посетовала на отца, что тот противится и не принимает во время лекарства и ворует у неё конфеты и шоколад.

– Вот представьте себе, когда я обнаружила фантики в мусорном ведре и поняла, что папа втихаря ест сладкое, которое ему категорически запрещено, пришлось прятать конфеты на верхних полках буфета. Так вот он, ленится ходить на костылях, чтобы восстанавливать кровообращение, зато за конфетами он чуть ли не подпрыгивает. Обожает мармелад в шоколаде, и я в него, – девушка поцеловала отца в щетинистую щёку. – Но приходится лишать себя таких радостей, потому что, я уверена, папа найдёт любую заначку.

– Большое спасибо за чай и помощь, – поднялся и раскланялся полицейский. – В какое время нам лучше встретится завтра?

– Для меня не имеет значения. Я всегда к вашим услугам, – улыбнулся мужчина.

– Хорошо, я позвоню перед тем, как приехать.

– Подождите, мы вас проводим, – Татьяна развернула коляску с отцом, и все направились в коридор.

Шапошников решил заскочить в Управление, надеялся ещё застать своих товарищей. Дежурный по управлению разговаривал с кем-то по телефону, а рядом толклись ещё несколько человек в форме. Серёга дождался, когда тот положит трубку и обратился по имени:

– Вань, найди мне телефон художника. У меня свидетель образовался, кажется, он убийцу видел.

– Это по какому делу?

– Убийство журналиста с канала «Питер ТВ».

– Так зачем тебе художник. Сюда вези свидетеля, может по картотеке узнает.

– У него ноги нет. Из дома не выходит, на коляске инвалидной передвигается по квартире, хоть и живёт на первом этаже. Там пандуса для съезда нет.

– Подожди минуту, – дежурный открыл журнал и пальцем забегал по строчкам. – Вот нашёл, – Иван выписал номер телефона на листок и протянул Шапошникову.

Серёга легко взбежал по лестнице на второй этаж и открыл дверь кабинета. Он никого не ожидал увидеть, потому что рабочий день давно закончился и поэтому вздрогнул, когда нос к носу столкнулся с Рафиком.

– А ты что ещё здесь? – воскликнул Шапошников.

– Хорошо, что я тебя застал, – из Рафика полилась информация. – Слушай, сегодня вечером или завтра утром наш коллега улетает в Стамбул. Он с большим удовольствием согласился нам помочь. Я выдал всю необходимую информацию. Дальше, звонили криминалисты, сказали, что готовы все отчёты по делу Новоскворецкого, завтра передадут. И порследнее, курьер принёс из турецкого консульства документы, которые лежали в портфеле бизнесмена. Они перевели бумаги на русский, и вот что выясняется, – мужчина взял со стола документ, – Станислав Николаевич заключил сделку на покупку виллы на берегу Мраморного моря в пригороде Стамбула и внёс примерно половину оговорённой суммы, а это ни много ни мало пятьсот тысяч евро.

– Ничего себе! – присвистнул Шапошников.

– И это ещё не всё, – Рафик, как хороший артист подержал паузу несколько секунд для пущего эффекта и выпалил остатки информации. – Покупка оформлена на гражданку Турции, некую Айшегюль Кейзар! Но об этом я решил пока не говорить Новоскворецкой.

– Ты снабдил этой информацией нашего доверенного турка?

– Конечно. Ещё я звонил компьютерщикам, они никак не могут войти в почту Вельяминова. Говорят, что запоролено с фантазией, но надежда есть. Ещё положил тебе на стол распечатку звонков и Вельяминова, и Новоскворецкого.

– Со звонками я сам завтра разберусь, – Серёга посмотрел на товарища внимательно. – Но это ещё не всё?

– Не всё, – согласился Рафик. – Мне нужно три дня отгулов, – увидев немое возмущение Шапошникова, приятель зачастил. – У меня есть почти месяц переработки, а я прошу только три дня! Пожалуйста! – татарин молитвенно сложил ладони.

– У тебя что-то случилось или в деревню к жене и детям хочешь съездить? – Серёга считал, что семья это самая важная причина, по которой он не имеет права отказать.

– Не спрашивай. Только дай ровно три дня.

– Странно, – пожал плечами товарищ. – Три дня и не секундой больше. Время пошло.

Глава 8

Шапошникову снился кошмар, и даже в какой-то момент, когда он находился возле тонкой, мутной границы сна