НИКИТА ВОРОНОВ - СЕЗОН ОХОТЫ Страница 35

- Да, конечно, - кивнул Владимир Александрович и условным жестом дотронулся до козырька своей камуфлированной кепки-«афганки».

- С оружием все в порядке?

- В каком, простите, смысле?

- Очень много незарегистрированного… Давайте-ка багажничек посмотрим!

- Да, пожалуйста. - Вид у Шерешевина был не слишком довольный, но вполне естественный. Так же естественно он потянулся к ключам в замке зажигания, но в последний момент спохватился: - Извините… Мне глушиться нельзя - без аккумулятора еду. Ребята дали на базе завестись только, мой замкнуло намертво.

- Замкнуло… Значит, придется ключик с колечка отцепить! А то хитрые все такие…

- Послушайте, командир, - встрял Владимир Александрович. - Может - того? Штраф на месте, и мы поехали?

Получилось некстати.

- А за что это - штраф? Так вот сразу?

- Ну мало ли… Все мы люди, все че-ловеки, командир!

- Документы имеются? - посуровел «старший сержант». - Выйдите из машины! И вы тоже…

- Ради Бога, - фыркнул Виноградов. Выбираясь наружу, он заметил, что второй «гаишник» уже внимательно следит из-за руля за развитием событий. - Делать, что ли, нечего?

- Разберемся! Водитель, вас не касается?

- Да-да, я уже…- Шерешевин неловко дернулся и повернул остававшийся в замке зажигания ключ. Машина заглохла. - Вот, черт его!

- Открывайте.

- Секундочку… Уже иду!

Ничего для себя интересного или криминального бдительный «инспектор» в багажнике не обнаружил.

- Можете закрывать.

- Послушайте, командир! - проявил инициативу Владимир Александрович. - Может, вы хоть тогда завестись нам от своего аккумулятора дадите? Раз уж так получилось…

- Почему же не дать? - Видно, что проверяющий чувствовал себя несколько виноватым. Но лица терять не хотел. - Это чьи вещи - в салоне? Ваши?

- Вон мое, а это - водителя…

- Предъявите!

- Зачем это еще? На каком основании? - Возмутившись для порядка, Владимир Александрович расстегнул рюкзак: - Любуйтесь!

- Ладно… Вы тоже - предъявите.

- Товарищ старший сержант! - неожиданно занервничал Шерешевин. - Отпустите нас, а? Еще заводиться сейчас, потом ехать…

- Поедете, - пожал плечами «инспектор». Вид у него был упрямый - вроде носорога на тропе войны. - Ну?

- Я буду жаловаться! Вы не имеете никакого права делать обыски без санкции прокурора, ясно? - Аркадий Борисович покраснел и стал даже несколько выше ростом.

- Жалуйтесь. - В такой ситуации всякий уважающий себя милиционер должен был разозлиться. - Будете требование выполнять, или оформим протокольчик? За злостное неповиновение…

- Нате! - Шерешевин дернул в сердцах за шнуровку своего рюкзака - отчего она еще больше запуталась. - Ну вот…

Это получилось у него довольно ловко. Но еще более подогрело желание Освальда поинтересоваться, что же там все-таки внутри.

- Не торопитесь. Не надо нервничать!

- Прекратите издеваться! Я так этого не оставлю… Вы в каком районе работаете? Кто начальник ГАИ?

- В чем дело? Что вы кричите?

- Товарищ… майор! - Боясь ненароком понизить собеседника в звании, Шерешевин повернул голову к подошедшему милиционеру. - Он уже просто не знает, к чему прицепиться! Нам теперь не уехать даже…

- В чем дело, Коровин? - Ясно было, что лепет водителя офицера интересует мало.

- Да вот… Отказывается предъявлять багаж! Может, у него бомба краденая? Или наркотики.

- Господи, ну о чем вы говорите… Какая бомба? Господи!

- Гражданин, придется предъявить.

- Это безобразие! Я буду жаловаться!

- Коровин, составляй протокол… И чего вы себе приключений на задницу ищете?

- Ну ладно… - Аркадии Борисович повозился немного и открыл рюкзак. Одной рукой вытащил темный брезентовый сверток, другой - растянул открывшуюся горловину. - Довольны?

- А это - что? - не поддался на манипуляцию «Коровин».

- Где? - То, что Шерешевин держал в руке, Владимир Александрович сначала принял за ватную куртку.

- Вот это у вас - что такое?

- Вещи мои… белье мокрое!

- Покажите! - скомандовал Освальд и, не дожидаясь ответа, потянул край материи на себя. - Е-мое…

В образовавшуюся щель на грязный резиновый коврик высыпались упакованные в полиэтилен бруски: один, второй, третий… Характерный цвет и портреты президента не оставляли сомнений.

- Деньги!

- Доллары, - поправил Владимира Александровича один из «инспекторов». - Сколько же здесь?

- Это не мои, - сглотнул слюну обмякший Аркадий Борисович.

- Разберемся! - Освальд уже тянул из кобуры пистолет: - Ну-ка, руки на капот… Быстренько!

- Я-то тут при чем? Вы чего? Я же просто по пути с ним поехал, случайно… - Голос у Виноградова зазвучал жалобно и беззащитно.

- Р-разбер-ремся! Слышь, Палыч, вызывай дежурного.

«Офицер» помчался обратно к машине, а Освальд, казалось, вошел во вкус:

- Руки на машину, я сказал! Ноги чтоб шире плеч…

В следующую секунду Владимир Александрович перехватил его запястье и ударом локтя отбросил стоящего сзади «инспектора» под колеса. Поднял выпавший пистолет:

- Стой! Стой, сука!

Уже поравнявшийся с машиной напарник Освальда обернулся - автоматически зашарил рукой по кобуре.

Виноградов выстрелил. Потом второй раз… Он знал, что патроны холостые, но все равно получилось до жути натурально: милиционер покачнулся, мотнул головой и осел в придорожную грязь.

- За этим присмотри! - скомандовал оцепеневшему Аркадию Борисовичу майор, а сам подбежал к мишени: - Готов…

Открыв дверцу, он затащил обмякшее тело на водительское сиденье и придал ему более или менее естественный вид. Нахлобучил фуражку.

- Эй! Иди сюда. - Он наклонился и дернул за рычажок рядом с левой ногой «покойника». Захлопнул дверцу. - Шевелись, козел!…

Когда Шерешевин уже прошел почти половину пути, за спиной его зашевелился Освальд. Изображая тяжелое сотрясение мозга, «старший сержант» попытался встать.

- Отойди-ка… - Времени на то, что бы бегать от автомобиля к автомобилю, не оставалось. Поэтому Виноградов просто выстрелил в третий раз - и неожиданно артистично его помощник упал на подкосившиеся руки. - Да не дрожи, козел, - тебя не трону! Хотя и стоит…

Надо было достать аккумулятор, поставить его на «Москвич», завестись и потом вернуть обратно - а в одиночку это не получалось, тем более с пистолетом в руке.

- А зачем возвращать? - спросил немного осмелевший в совместном труде Шерешевин.

- Идиот! Если обнаружат, что аккумулятор пропал, - станут версии отрабатывать. И в конце концов на мужиков с базы выйдут - понял? А там до нас два шага… Позже, уже по дороге, он снизошел и до других комментариев:

- Я бы тебя тоже шлепнул, но… Там пост ГАИ на въезде в город, да и вообще. Перекроют, не дай Боже, дороги - куда я на чужой тачке?

- А потом? Потом… вы меня убьете?

- Хотелось бы! - Это было сказано настолько искренне, что Аркадий Борисович покрылся холодным потом.- Но нельзя…

Виноградов еще чуть-чуть насладился ужасом сидящего за рулем человечка и продолжил:

- Если с тобой сейчас случится что - сразу на меня подумают. Мы же уехали вместе? Вместе! А у них и охотничий билет мой записан, и Вадика, если что, растрясут… Кому это надо? А так - бабками поделишься и живи себе дальше.

- Это не мои деньги.

- Слышал уже! Я же все и не забираю… Кстати, если вздумаешь заложить - не советую. Оба мента покойных - твои будут, понял? Понял, спрашиваю?

- Понял… - Аркадий Борисович судорожно вцепился в руль и, не замечая этого, дальше и дальше вжимал в пол педаль газа.

- Не гони ты так, опять вляпаемся! Коз-зел… Значит, как договорились - гаишников мы видели. Оба сидели в машине и к нам не вылезали. Описать их не можем, потому что подробно не разглядывали. - Майор еще немного «погонял» спутника по различным лукавым подробностям, с которыми тому придется столкнуться на допросе.

- Вы думаете - вызовут?

- Уверен… Там, по той дороге, не так часто машины ездят.

«Это хорошо, - подумал Владимир Александрович, - что у этой сволочи билет на завтра и виза в кармане. А то пришлось бы „легенду" придумывать, почему ни в газетах, ни по телевидению ничего про двойную „ментовскую мокруху" не сообщат…»

- Притормози!

Они остановились почти на середине моста.

- Вылезай первым… и без глупостей.

Вслед за Шерешевиным майор подошел к перилам. Дождался, пока пройдет колонна грузовиков.

- Бросай!

Дождавшись, пока спутник выкинет в темнеющую далеко внизу воду измазанный кровью нож, Виноградов отправил туда же милицейский «Макаров».

- Поехали…

Он до боли отчетливо представил себе, как сейчас переломит ребром ладони ничего не подозревающему старшему научному сотруднику шейные позвонки, как потом перевалит его, неживого уже, через низкое ограждение - потом будет долго, со вкусом следить за падением тела.

- Шевелись давай! - Видение удалось отогнать.

Владимир Александрович снова в нужной степени владел собой. Оставалось надеяться, что нервы не подведут и того, кто остался там, на дороге,- в компании мертвого не понарошку Освальда.