Роберт Паркер - На живца Страница 4

Я открыл дверцу машины, она проскользнула на сиденье, и комбинезон туго и гладко обхватил ее бедра. Я обошел машину, сел за руль и запустил двигатель.

— Интересно, — начал я. — Если бы под комбинезоном было белье, то оно обязательно было бы заметно. А здесь все признаки отсутствуют.

— Мое дело — знать истину, а твое — докапываться до нее, дружок.

— Отлично, — сказал я. — Надеюсь, наше торжество удастся.

Глава 4

Я выяснил все, что касалось нижнего белья, а также кое-какие другие подробности. Большинство из них я уже знал, но было приятно вспомнить. После мы лежали на кровати, и свет уходящего дня заливал комнату. Ее тело, сильное и немного влажное от взаимных усилий, атласно блестело там, где солнце касалось его.

— Ты вынослива и неутомима, — восхитился я.

— Постоянная практика, — бросила она в ответ. — И соответствующее отношение.

— Мне кажется, ты измяла мой льняной костюм.

— Он все равно помнется в самолете.

Мы оделись и, пройдя по Бойлстон-стрит через административный центр, направились в ресторанчик под названием «Сент-Ботолф». Это был один из множества типичных калифорнийских ресторанов, которые появились на волне освоения городских окраин, как одуванчики на только что выстриженной лужайке. Приткнувшись к отелю «Колоннада», он сохранял тот наивный национальный дух, который обычно воплощается в каменной кладке и обилии зеленых растений. Кроме того, здесь подавали отличный мясной рулет.

Я заказал рулет, а Сюзан — эскалоп по-провансальски. Разговор наш был коротким. Я рассказал о предложенной работе.

— Охотник за головами, — подытожила она.

— Что-то вроде этого. Почти как в кино.

— У тебя есть конкретный план?

Грим на ее лице был наложен весьма искусно. Глаза подведены, углублены тенями, на щеках — румянец, на губах — помада в тон. Возможно, в свои сорок она выглядела гораздо эффектнее, чем в двадцать. В уголках глаз прятались мелкие морщинки, а частая улыбка оставила вокруг рта легкие намеки на возраст, но все это придавало ей стиль и значимость.

— Стандартный план у меня есть всегда. Доберусь до места, покопаюсь, может, найду что-нибудь стоящее, там видно будет. Возможно, дам объявление в газету и предложу солидное вознаграждение.

— Таким людям? Думаешь, твое вознаграждение заставит кого-нибудь из группы предать остальных?

Я пожал плечами.

— Может, и так. А может, это подтолкнет их искать со мной встречи. Способы могут быть разными. Мне нужен контакт. Я ищу Иуду.

— Они ведь могут попытаться убить тебя, если узнают, что ты идешь по следу.

— Вероятно. Но я попробую помешать им.

— Это и будет твой контакт? — предположила Сюзан.

— Да.

Она покачала головой.

— Не скажу, что это время будет для меня легким и приятным.

— Знаю... Мне это тоже вряд ли понравится.

— Думаю, ты привираешь. Тебя ведь ждет опасное приключение. Том Свифт, свободный охотник. В душе ты надеешься, что погоня будет удачной.

— Так было раньше, пока я не знал тебя, — ответил я. — Теперь даже охота не доставляет удовольствия, если тебя нет рядом.

— Надеюсь, ты говоришь правду. Ценю твое признание. Ведь я тебя знаю. Если я потеряю тебя, мне будет очень больно. Никогда не смогу зажить прежней жизнью.

— Я вернусь, — заверил я ее. — Просто не посмею умереть вдали от тебя.

— О Господи! — ее голос дрогнул. Она отвернулась.

У меня пересохло в горле, а глаза почему-то защипало.

— Я понимаю тебя, — заговорил я. — Не будь я таким толстокожим неотесанным чурбаном, то расчувствовался бы и растаял.

Она снова повернулась ко мне. Ее глаза блестели, но лицо было спокойным, и она заявила:

— Ты — может быть, но не я. Я намерена поступить как известная и моя любимая героиня мисс Китти, а посему давай смеяться и болтать все оставшееся до самолета время. — Она положила ладонь на мою руку, пристально посмотрела на меня и, наклонившись вперед, произнесла: — Будь осторожен, Мэт.

— Человек должен делать то, что ему положено, Китти, — заявил я. — Поэтому давай выпьем пива.

Все остальное время за ужином мы весело болтали. Дорога в аэропорт была не менее оживленной. Сюзан подбросила меня к международному аэровокзалу. Я вышел из машины, открыл багажник, вынул багаж, бросил вместо него кольт и захлопнул крышку. Потом заглянул в окошко машины.

— Я не пойду с тобой, — объявила Сюзан. — Сидеть и ждать в аэропорту так утомительно. Пошли мне открытку. Буду встречать тебя на этом же месте, когда ты вернешься.

Я поцеловал ее на прощанье и потащил багаж в здание.

Как и обещали, билет ждал меня у стойки «Пан-Ам». Я забрал его, прошел проверку на таможне и направился в зал ожидания. Ночь медленно опускалась на международный аэропорт. Я зарегистрировал страховочный талон, нашел свободное место поближе к выходу и достал книгу. На сей раз я прорабатывал научный трактат «Возрождение через принуждение» — работа некоего парня по имени Ричард Слоткин. Один из приятелей Сюзан дал мне его прочесть, потому что хотел узнать, как он выразился, «непредвзятое мнение сведущего человека». Он преподавал английский в Тафтсе, так что его, пожалуй, можно извинить за такие пассажи.

Книга мне нравилась, но я не мог сосредоточиться. Сидеть ночью в аэропорту — крайне неуютно. А полет без компании в чужую страну в почти пустом самолете только усиливает это чувство. Мне даже захотелось вернуться и позвать Сюзан, попросить ее побыть со мной. Становясь старше, я начинаю тяготиться одиночеством. Возможно, причина в Сюзан. Или и то, и другое. Еще десять лет назад я бы счел происходящее веселым приключением. Теперь же мне хотелось спрятаться.

В восемь тридцать мы заняли места в самолете. В восемь пятьдесят самолет взлетел. В девять пятнадцать стюардесса предложила мне первую баночку пива и пакетик соленого миндаля. Мое настроение улучшилось. Может, завтра я поужинаю у Симпсона, а обедать отправлюсь в какой-нибудь уютный индийский ресторанчик. К десяти часам я выпил три пива и съел почти полфунта миндаля.

Пассажиров было немного, и стюардесса была ко мне внимательна. Наверное, ее сразил мой элегантный белый костюм. Пусть даже сильно мятый.

Я читал книжку, не обращая внимания на демонстрирующийся фильм, слушал старые, но милые песенки через наушники, выпил еще несколько банок пива, и мое настроение неуклонно поднималось. После полуночи я растянулся на сиденьях и задремал. Когда проснулся, стюардесса уже разносила кофе с булочками, а солнце ярко било в иллюминаторы.

Мы приземлились в аэропорту Хитроу близ Лондона в десять пятьдесят пять по лондонскому времени. На негнущихся ногах я вышел из самолета, тело мое одеревенело от лежания на сиденьях. Кофе с булочками отчаянно ссорились с пивом и соленым миндалем.

В довершение всего, таблички аэропорта Хитроу усложнили эту мешанину и удлинили мое передвижение по нему. Я проследовал согласно стрелкам и сел на автобус-челнок "А". Несколько дополнительных указателей привели меня в конец очереди к окошечку паспортного контроля. Служащий взял мой паспорт, улыбнулся и сказал:

— Доброе утро, мистер Спенсер. Пройдите, пожалуйста, в бюро безопасности, вон туда.

— Вам уже сообщили? Меня собираются арестовать за неумеренное потребление пива на международных авиалиниях?

Служащий улыбнулся и еще раз кивнул в сторону бюро безопасности:

— Туда, сэр, туда. Прошу вас.

Я забрал у него паспорт и направился к двери службы безопасности. Внутри находились офицеры в полной форме и высокий худой мужчина с крупными зубами. Он курил сигарету. На нем — темно-зеленая рубашка с коричневым галстуком.

— Меня зовут Спенсер, — сообщил я. — Служащий паспортного контроля послал меня сюда.

Высокий худощавый парень подал голос:

— Добро пожаловать в Англию, мистер Спенсер. Я — Пол Флендерс.

Мы обменялись рукопожатием.

— Вы прошли таможенный досмотр?

Я кивнул.

— Позвольте мне. Я позабочусь о вашем багаже.

Он отдал документы офицеру безопасности и, взяв меня за локоть, подтолкнул к выходу из помещения. Мы вышли в другую дверь, не в ту, через которую я попал сюда, и я догадался, что мы миновали таможенную зону. Флендерс запустил руку в карман твидового пиджака и вытащил конверт, на котором было написано мое имя.

— Вот, — произнес он. — Мне удалось утрясти этот вопрос с властями сегодня утром.

Я вскрыл конверт. Это было разрешение на ношение оружия.

— Неплохо, — сказал я.

Мы покинули здание аэровокзала, пользуясь одним из переходов, который соединял службы первого этажа Хитроу. Я увидел черное лондонское такси и носильщика, который загружал мои вещи в машину под пристальным взглядом службы безопасности.

— Неплохо, — еще раз повторил я.

Флендерс улыбнулся.

— Ерунда. Имя мистера Диксона имеет здесь значительный вес, как, впрочем, и в других частях света. — Он жестом пригласил меня в машину. Водитель занял свое место, пробурчав что-то, неразборчивое, и мы тронулись.