Худой мужчина. Окружной прокурор действует - Хэммет Дэшилл Страница 40

— Их всех действительно убил Маколей? — незамедлительно спросила Нора.

— Да. В газетах есть что-нибудь о Винанте?

— Нет. Только о том, что Маколей арестован, — сказала Дороти.

— Так Маколей и его убил.

Нора сказала:

— Да ну?

Ларри сказал:

— Вот черт!

Дороти заплакала. Нора с удивлением посмотрела на нее. Дороти всхлипнула:

— Я хочу домой, к маме.

Ларри сказал без большой охоты:

— Я буду счастлив проводить вас, если…

Дороти сказала, что хочет уйти. Нора над ней покудахтала, но отговаривать не стала. Ларри взял пальто и шляпу, стараясь не выказать своего разочарования.

Нора закрыла за ними дверь и оперлась на нее.

— Ну-с, мистер Хараламбидис, извольте объясниться! — Она уселась на диван рядом со мной. — Выкладывай все. Попробуй только, пропусти хоть одно слово, и я…

— Прежде чем я скажу, мне необходимо выпить.

Она обругала меня и принесла стаканчик.

— Он признался?

— С какой стати? По закону невозможно признать себя виновным до суда, если речь идет об убийстве без смягчающих обстоятельств. Убийств было слишком много, и совершенно ясно, что как минимум два из них были совершены хладнокровно и преднамеренно. Так что никакого признания в убийстве со смягчающими окружной прокурор от него не примет. Ему остается только стоять до последнего.

— Но все же он совершил эти убийства?

— Конечно.

Она отвела стакан от моих губ:

— Кончай канителить и давай рассказывай все.

— В общем, получается, что они с Джулией довольно долго обкрадывали Винанта. Маколей просадил кучу денег на бирже, а тут узнал о прошлом Джулии, на это и Морелли намекал, и вот эта парочка объединилась против старика. Мы устроим ревизию и по банковским счетам Маколея, и по счетам Винанта — определим, как награбленное переходило от одного к другому.

— Вы еще точно не знаете, крал ли он у Винанта?

— Конечно, крал. Иначе ничего не сходится. Скорее всего, Винант действительно собирался уехать третьего октября, потому что он и в самом деле снял пять тысяч наличными со своего счета в банке, но мастерскую он не закрывал и с квартиры не съезжал. Все это через несколько дней проделал от его имени Маколей. В ночь с третьего на четвертое Винант был убит в доме Маколея в Скарсдейле. Мы это точно знаем, потому что утром четвертого, когда кухарка Маколея, которая на ночь уходила домой, пришла на работу, он встретил ее у порога с двухнедельным жалованьем и какими-то наспех придуманными обвинениями и тут же уволил ее, не дав ей войти в дом и увидеть там труп или пятна крови.

— Как же вы все это выяснили?

— Обычным порядком. Естественно, после того как мы его сцапали, мы отправились в его контору и домой — а вдруг удастся что-нибудь узнать. Ну, знаешь, всякие там штучки вроде: «А где вы были в ночь на шестое июля тысяча восемьсот девяносто четвертого года?» и тому подобное. И вот, нынешняя его кухарка заявила, что работает у него только с восьмого октября, и это потянуло за собой все остальное. Еще мы нашли стол с еле заметными следами крови, как мы надеемся, человеческой, которую ему не удалось соскрести до конца. Сейчас эксперты снимают с этого стола стружку, может, и добудут кой-какие результаты. (Потом оказалось, что это следы от разделки говядины.)

— Значит, у вас все же нет уверенности, что он…

— Да прекрати ты! Конечно же, уверенность у нас есть. Только так все сходится. Винант узнал, что Джулия и Маколей обворовывают его, и еще решил — не могу сказать, правильно или нет, — что они его и в другом смысле обманывают, а мы знаем, какой он был ревнивец. И вот он отправился к Маколею для решительного разговора и предъявил ему те доказательства, которые у него были, и Маколей, у которого в перспективе четко замаячила тюрьма, убил старика. Только не говори, что мы этого не знаем наверняка. Иначе и быть не могло — получается полная бессмыслица. Итак, у него на руках остается труп — вещица, от которой не так-то легко избавиться.

— Но это ведь только теория? — сказала Нора.

— Называй как хочешь. По мне, все годится.

— Но мне казалось, что никто не может считаться виновным, пока вина не доказана, и если есть какое-нибудь обоснованное сомнение…

— Это для суда присяжных, не для сыщиков. Мы находим субъекта, который, по-нашему, совершил убийство, бросаем его в камеру и извещаем всех, что он убийца. Все газеты публикуют его фото. На всех данных, которые у нас есть, окружной прокурор выстраивает, насколько способности позволяют, самую правдоподобную теорию. А мы тем временем собираем там и сям дополнительные сведения, и люди, которые опознали его по фотографии и которые никогда и не подумали бы считать его убийцей, если бы его не арестовали, — эти люди начинают приходить и всякое про него рассказывать. И вот раз — и он уже сидит на электрическом стуле. (Через два дня женщина из Бруклина опознала Маколея как некоего Джорджа Фоли, который последние три месяца снимал у нее квартиру.)

— Но все это очень расплывчато.

— Убийства раскрываются с математической четкостью, — сказал я, — тогда лишь, когда они и совершаются по математическому расчету. Однако большинство убийств не таковы, и наше не исключение. Я не собираюсь оспаривать твои представления о том, как должно быть и как не должно быть, но если я говорю, что он, по всей видимости, расчленил труп, чтобы можно было перевезти его в город в мешках, я подразумеваю лишь то, что это представляется мне наиболее вероятным. Труп он перевез, скорее всего, не ранее шестого октября, потому что только в этот день он рассчитал двух механиков, которые работали у Винанта в мастерской, Прентиса и Мак-Нотона, и закрыл мастерскую. Он, значит, закатал Винанта под пол вместе с одеждой толстяка, палкой хромого и ремнем с инициалами Д. В. К., расположив все это дело так, чтобы побольше извести или чего-то в этом роде попало на труп Винанта и поменьше — на все остальное. Потом он заново зацементировал пол над этим местом. Имея стандартные полицейские методы, с одной стороны, и прессу — с другой, мы получаем хороший шанс определить, где он купил или как-то иначе достал одежду, палку и цемент. — Позднее нам удалось проследить, как к нему попал цемент: он купил его у торговца углем и лесом в пригороде. Прочее выяснить не удалось.

— Я надеюсь, — сказала она без особой надежды.

— И вот дело сделано. Возобновив аренду мастерской и ничем ее не занимая, якобы до возвращения Винанта, Маколей может быть уверен — достаточно уверен, что никто могилу не обнаружит. Даже если она и будет случайно обнаружена, это будет означать, что толстый мистер Д. В. К. был убит Винантом. Ведь к тому времени от Винанта останутся одни кости, а по скелету нельзя установить, был человек толстым или худым. Кстати, заодно объяснится и внезапное исчезновение Винанта. Проделав все это, Маколей затем подделывает доверенность на управление имуществом и с помощью Джулии приступает к следующему этапу — постепенно, перекачивает деньги покойного Клайда себе и ей. Сейчас я еще немного потеоретизирую. Убийство Винанта Джулии не по душе, она напугана, а у него пропадает уверенность, что она его не выдаст. Поэтому он заставляет ее порвать с Морелли, используя в качестве предлога ревность Винанта. Он боится, что она в минуту слабости может все рассказать Морелли. А между тем все ближе тот день, когда самый лучший ее друг, Фейс Пеплер, выйдет на свободу. И Маколей начинает все больше нервничать. Пока Фейс в тюрьме, адвокату с этой стороны ничего не угрожало: вряд ли она напишет что-нибудь рискованное в письме, которое обязательно пройдет через начальника тюрьмы. Но потом… В общем, он принимается строить планы, а тут начинается черт знает что. Является Мими с чадами и бросается искать Винанта, в Нью-Йорк приезжаю я, встречаюсь с ними и, по его убеждению, помогаю им в розысках. И он решает обезопасить себя, убрав с дороги Джулию. Ну как, пока нравится?

— Да, но…

— Дальше еще хуже будет, — заверил я. — По пути к нам на обед он останавливается и звонит в свою же контору, прикинувшись Винантом, и назначает эту самую встречу в «Плаза» — смысл в том, чтобы зафиксировать присутствие Винанта в городе.