Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни. Страница 41

— Отпустите меня немедленно, иначе мой муж из вас отбивную котлету сделает…

— Боксёр, сделай так, чтобы она замолчала, — поморщился сидевший на переднем сидении мужчина. — Только, смотри, не заткни её навсегда, она нам нужна живая.

— Понял, — усмехнулся Боксёр и, обняв испуганную женщину за шею, надавил пальцем на её сонную артерию…

…Лена лежала на старой, скрипучей «солдатской» кровати, крепко связанная по рукам и ногам. Для того, чтобы она не могла кричать, ей заткнули рот платком, и завязали полотенцем. Широко открытыми глазами смотрела она на лица склонившихся над ней, двоих молодых, спортивного вида, парней, и в её глазах застыл ужас.

— Вист, она очухалась, — повернув голову назад, громко сказал один из них. — Что дальше делать с ней?

— Если не будешь дёргаться — развяжем, — сказал появившийся из глубины комнаты, мужчина. — Надеюсь, что у тебя хватит ума вести себя хорошо. Так что, развязать тебя?

Лена кивнула головой, и её тут же развязали.

— Что вам от меня надо? — тихо спросила она. — Деньги?

— Деньги всем нужны, — усмехнулся Вист. — Но, нам нужно, чтобы Циркач захотел с нами встретиться. Я тебе дам телефон, и ты позвонишь ему, а потом передашь трубку мне. Договорились?

— Договорились, — прошептала Лена.

— Ну, и чудненько, — вновь усмехнувшись, сказал Вист, и протянул пленнице сотовый телефон. — Звони.

— Витя, меня похитили! — всхлипывая, прокричала Лена в трубку. — С тобой хотят поговорить!

— Кто!? Кто это сделал!? — закричал в трубку Виктор, но Лена больше ничего не успела сказать ему, Вист грубо вырвал у неё из рук трубку.

— Слушай сюда, Циркач. Можешь получить назад свою беременную шлюху, в обмен на свою жизнь. Советую тебе поторопиться. Пока она ещё не тронутая, но мои пацаны уже обмусолили глаза об её большую жопу.

— Ты кто такой, гадёныш? Если с головы моей жены хоть волосок упадёт, я тебя на куски разорву, — проговорил в трубку Виктор.

— Приходи завтра, в одиннадцать часов дня, в парк ЦПКиО, там и поговорим.

— Ты мне забиваешь стрелку?

— Да. Только приходи один, и без оружия.

— Территория парка огромная.

— Приходи в новую кафэшку, — сказал Вист, и отключил телефонный аппарат.

— Боксёр, останешься стеречь тёлку, а мы уходим. Встретимся завтра, смотри, чтобы здесь всё было правильно. Головой и жопой отвечаете за неё.

— Не волнуйся, всё будет пучком, — сказал Боксёр. — У меня не забалует.

— Ну что, может, поиграем? — спросил Боксёр, присаживаясь рядом с пленницей на кровать, и обнимая её за плечи.

— Убери руки, скотина. Мой муж тебя убьёт, если ты хоть пальцем тронешь меня, — с презрением посмотрев на парня, сказала Лена.

— Не успеет, ему скоро придёт пиздец. И ты, своим телефонным звонком, посодействовала в этом. Его мочканут, а тебя на хор поставят. Ты видела, какими глазами на тебя братки смотрели? Все молодые, здоровые, с большими хуями, — поднося к её рту стакан с водкой, сказал Боксёр. — Пей, красавица, и наслаждайся жизнью, пока она у тебя ещё есть.

— Я не пью водку, — сказала Лена, и попыталась отвести от своего лица стакан.

— Ты лучше не буди во мне зверя, — с угрозой в голосе, сказал Боксёр. — Я очень не люблю, когда мне перечат.

— Нельзя мне пить, я беременная.

— Что-то незаметно.

— Два месяца…

— Тем более, ни хрена с тобой не случится, я знаю баб, которые до самых родов пили водку и трахались. А тебя кто зарядил? Циркач, или любовник?

— У меня нет любовников.

— И не было?

— Не было.

— Значит, я буду первым, — ухмыляясь, сказал Боксёр и потянулся к ней целоваться.

— Нет, не надо! — вскрикнула Лена и стала сопротивляться, но у натренированного атлета была железная хватка: он так сжал её в своих объятиях, что у неё перехватило дыхание. Впившись губами в её губы, Боксёр повалил её на кровать и, одной рукой продолжая удерживать в своих объятиях, вторую руку запустил под платье, нащупа резинку трусиков и дёрнул её вниз. Лена изо всех сил пыталась оттолкнуть его, кричала и царапалась, но это ещё больше распаляло и возбуждало молодого мужчину, а когда его грубые пальцы вошли в её влагалище, она от отчаяния и отвращения, укусила насильника за ухо. Тот, буквально взревел от боли и сильно ударил её кулаком по голове. Лена вскрикнула и, потеряв сознание, безвольно раскинула руки.

— Ах ты, сука, ухо мне прокусила! Ну, я тебе сейчас за это жопу порву! — прорычал Боксёр, со злостью нанося удар за ударом по голове своей жертвы. Наконец, немного успокоившись, рывком перевернул лежащую без сознания женщину на живот и с силой вогнал член в её анальное отверстие. Лена дёрнулась и, приходя в себя, громко закричала.

— Что, почувствовала моего мальчика? — тяжело дыша от возбуждения, проговорил Боксёр. — У меня под шкурой десять кубиков глазной мази…Тебе понравится, красавица…А-а, хорошо…Классная у тебя жопа…очко узенькое…целка что ли? Бля буду…кайф, — урчал он, не останавливая своих движений.

Лена судорожно вцепившись руками в рамку кровати, продолжала громко и протяжно стонать. Наконец, насилующий её мужчина дошёл до пика удовольствия: ещё пару раз качнул, потом с силой вогнал член до упора, и замер, ощущая, как, пульсируя, член низвергает сперму.

— Так и знал, что будет весь в говне, — пробурчал Боксёр и, перевернув свою жертву на спину, засунул ей в рот член, со всей силы прижал её голову к себе и вогнал головку члена в её горло. Лена громко замычала от дикой боли в горле, а потом зашлась в захлёбывающемся кашле.

— Почему не глотаешь, не нравится? — спросил Боксёр, и брезгливо поморщился, увидев, как изо рта судорожно дёргавшейся от рвотных потуг, женщины обильно потекла его сперма.

— Воды дай, в горле всё пересохло, — еле отдышавшись, и всё ещё продолжая кашлять, прошептала распухшими, перемазанными в сперме, губами Лена.

— Хочешь смочить горло? — с усмешкой спросил Боксёр. — Так я как раз сцать хочу. Давай облегчим друг другу страдания.

— Ты садист и извращенец, — с презрением посмотрев на своего мучителя, тихо сказала Лена. — Ты мне противен.

— Будешь много базарить, я из тебя отбивную котлету сделаю, — процедил сквозь зубы Боксёр, и вновь занёс кулак над головой истерзанной женщины.

Лена зажмурилась, и её тело напряглось, в ожидании побоев. Но Боксёр не стал бить, широко раздвинув её ноги, грубо и жёстко вогнал член во влагалище. Поняв, что её судьба уже предрешена, Лена прекратила сопротивляться. Боксёр всосался в её грудь, начал целовать и кусать соски, на секунду прекратил свои действия и, посмотрев в глаза лежавшей под ним женщине, спросил: — Жить хочешь?

— Хочу, — выдохнула из себя Лена.

— Если будешь хорошей девочкой, отпущу тебя.

— Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты не лежала, как бревно, а показала на что способна.

— Ты не обманешь? — прерывистым шёпотом спросила Лена, пытаясь заглянуть в осоловелые глаза пьяного насильника.

— Клянусь мамой. Сам выведу тебя отсюда.

— Хорошо, я сделаю всё, что ты захочешь.

— Приступай. Начинай с минета, — сказал Боксёр, удобнее устраиваясь на кровати.

— А ты молодец, — сложив губы в довольную ухмылку, и посмотрев на лежащую без движения Лену, пробормотал Боксёр. — Где ты научилась так классно отсасывать? Да и в очко долбишься бесподобно. Ведь можешь, когда захочешь. Вообще я вас, баб, не могу понять. Ну, расслабься, и получай удовольствие, когда тебя ебут. Зачем сопротивляться, зачем получать по морде, когда можно обойтись без этого?

Лена повернула голову в его сторону и их взгляды встретились.

— Ты отпустишь меня? — шёпотом спросила она, и в её взгляде мелькнула искорка надежды.

— Я же сказал, что отпущу, — вновь ухмыльнулся Боксёр. — Но свободу надо заслужить. У нас впереди целая ночь, и я надеюсь, что мы её прекрасно проведём. Сейчас немного отдохнём, выпьем и закусим, а потом продолжим. Хочу вновь засадить тебе в жопу. Ты не против?

Лена ничего не ответила в ответ, молча смотрела на ухмыляющуюся, ненавистную физианомию уже несколько раз изнасиловавшего её в извращённой форме насильника, который не увидел в её взгляде ничего, кроме боли, стыда, отчаяния, и тоски. Из глаз Лены выкатилось по слезинке, и она, устало закрыв глаза, отвернулась лицом к стене…

— Ты что с ней сделал, дебил!? — закричал Вист, увидев лежащую ничком на кровати избитую и истерзанную женщину. — Она сама на себя не похожа!

— Если ты насчёт порева, то всё было по согласию. Если не веришь мне, спроси у неё, — ухмыляясь, сказал Боксёр.

— Я спрашиваю, зачем ты ей всю харю покоцал?

— Да какая ей разница, с побитым, или чистым фэйсом на тот свет отправляться. Мочканём, и концы в воду, вернее — в землю.