Крис Хендерсон - Бесплатных завтраков не бывает Страница 45

Он что-то крикнул мне — наверняка что-нибудь оскорбительное. Я все равно не слышал. Должно быть, предложил мне прощаться с жизнью. Хорошо быть глухим. Со смешком он окончательно притиснул меня в угол, тыча клинок мне в грудь. Дождавшись очередного такого тычка, я крутанулся на месте, поднырнув под его рукой, и наконец пустил скальпель в ход. На кончике еще оставались крошки гипса, но это не помешало ему легко пронзить пиджак, рубашку, кожу и войти в тело на всю длину.

Оттолкнув Джеффа левым боком, я высвободил скальпель и сейчас же вонзил его снова, одновременно отпрянув от его клинка, рассекающего воздух над самым ухом. Несколько удивившись быстроте его реакции, я снизу отпихнул его и, опершись о стену, распрямился. Энтони, отлетевший к столу, тоже уже поднимался и был не похож на смертельно раненого. То ли две проделанные в нем дырки не причинили ему особого вреда, то ли он и вправду оказался редкостным здоровяком. Как глупо, что я этого не учел.

Оттолкнувшись левой рукой от стола, он кинулся на меня снова. Перед глазами мелькнул черный клинок, но, отшатнувшись, я всадил в Джеффа скальпель — и он сломался, завязнув в теле моего противника. Окровавленную половинку скальпеля я швырнул ему в лицо, что не произвело на него ровно никакого эффекта.

Тогда я схватил стул. Мебель в «Страусе» была в самый раз — не очень легкая, не слишком тяжелая. В глазах Энтони появилось раздумье — принять ли стул грудью или отступить. Принято было второе решение — более разумное. Он вообще оказался умней, чем я предполагал. Большинство при первом успехе совсем шалеют, тогда как мой противник делался хладнокровней и рассудительней. Выставив перед собой четыре ножки, я ткнул его стулом, но он увернулся без особого труда.

Я повторил атаку, тыча стул снова и снова. Он отступил на несколько шагов — медленно, без паники, явно ища слабое место в моих боевых порядках. Всерьез опасаясь, что таковое отыщется, я сделал ложный выпад влево и все-таки достал его в правое плечо. Наконец-то. Потом еще раз. Однако вид Энтони красноречиво свидетельствовал о том, что ему надо много больше, а все эти тычки вроде щекотки.

Согнувшись и явно оберегая бок, где застряло острие скальпеля, он пятился, огибая столики и желая использовать один из них как прикрытие. Это я понял потом, а в ту минуту, одурев от боли и усталости, не очень внимательно следил за его действиями. Он двигался медленно, словно и впрямь серьезно пострадал от меня и выбился из сил. Это была всего лишь уловка. Подпустив меня поближе, он стремительно ухватился за край вышеуказанного стола и опрокинул его. Я успел отскочить, но споткнулся о поваленный стул и с грохотом полетел на пол, славно приложившись затылком. Энтони выиграл очко.

Несколько ошеломленный, я по-крабьи стал пятиться от него под столами, расшвыривая во все стороны стулья. Энтони, спотыкаясь о них, рванул вперед, надеясь настичь меня на открытом пространстве. Тут я обнаружил, что дополз до того самого места, откуда мы начали битву, а столики больше меня не прикрывают. Старина Джефф приближался неотвратимо. Выбирать было не из чего: я вскочил, схватил крайний столик и швырнул его — затем лишь, чтобы чуть замедлить это приближение.

Получив несколько футов форы, я кинулся туда, где валялся позабытый револьвер, с благим намерением заляпать мозгами Энтони стены и потолок. Все было бы хорошо, да револьвера там не оказалось.

Неудивительно — вокруг крутилось столько народу... Подавив приступ ужаса, я стал лихорадочно соображать. Вход в ресторан был отрезан. Дверь в подвал — заперта: я подергал ручку — она не поддавалась. В замочной скважине, наверно, еще покачивались ключи Энтони. Выбора не было — я повернулся и, шатаясь, побрел по направлению к душевым. Старина Джефф следовал за мной на некотором отдалении. Я знал: он не отстанет. Мы с ним достигли той точки, где приключения наши должны были кончиться, и они кончатся раньше или позже, и один из нас прихлопнет другого. Джефф, похоже, не любил бросать дело на полдороге и собирался его доделать. Кроме того, по всему получалось, что когда наш с ним инцидент будет исчерпан, именно Джефф, а не я, уйдет отсюда на своих ногах.

Добравшись до того крыла «Страуса», где размещались сауны, душевые, ванные комнаты, я обратил внимание на то, что дверь, ведущая туда, снабжена превосходной звукоизоляцией и, стало быть, никто из находившихся за ней еще ничего даже не подозревал. Что ж, будет сюрприз. Я сорвал с крючка полотенце, не обратив ни малейшего внимания на крепко сколоченного человека, охранявшего вход в святая святых клуба «Голубой Страус». Полотенце я поспешно обмотал вокруг левой руки, а глазами продолжал искать какое-нибудь оружие. Крепыш уже выскочил из своей будочки и, судя по жестам, приказывал мне остановиться. Я не внял ему, ибо Энтони уже был в дверях. Крепыш сделал попытку задержать хотя бы его, но Джефф хорошо отработанным, кругообразным движением вспорол ему живот, вытащил клинок и, почти не сбившись с темпа, двинулся дальше — за мной.

Я свернул направо — от раздевалок к душевым. Энтони не отставал. По пути следования из ванн высовывались головы купавшихся: при виде меня раздавались протестующие — я так думаю — возгласы, сменявшиеся криками ужаса при виде окровавленного безумца с длинным черным ножом в руке. Кое-какие звуки до меня все же доносились. Тут я заметил стоявшую в углу швабру и устремился к ней, а посетители клуба, решившие освежиться, кинулись врассыпную и застыли вдоль стен. Когда я уже протягивал руку за шваброй, Энтони прыгнул и нанес удар.

Я принял клинок рукою, обмотанной полотенцем, и почувствовал, как острая сталь без малейшего усилия прорезала насквозь несколько витков толстой махровой ткани. Одновременно я сделал попытку стукнуть Энтони по голове, что вышло у меня довольно неуклюже: он успел вскинуть руку. Я сейчас же размахнулся снова. На этот раз удар был настолько силен, что ручка переломилась пополам. Но зато и Джефф выронил свой тесак. Он запрыгал по мокрому кафелю. Энтони попытался дотянуться до него, поскользнулся и, падая, зацепил меня ногой по ноге. Эта подсечка вышла у него непреднамеренно, но удачно. Пытаясь сохранить равновесие, я взмахнул руками, выпустил из пальцев обломок швабры, но тем не менее грохнулся на бок. Пока я барахтался на полу, пытаясь вскочить, Энтони налетел на меня сзади, и мы оба, не удержавшись, рухнули в бассейн.

Горячая вода мгновенно пропитала одежду и обожгла тело. Каждый из нас пытался одновременно всплыть сам и не дать всплыть другому. Мы кувыркались в пузырящейся воде, ослаблявшей удары, которыми осыпали друг друга, мы царапались, пытаясь нащупать какую-либо опору. Тут мои ноги на мгновение коснулись дна, я — в который уж раз — собрал остаток сил, оттолкнулся — голова моя пробила поверхность воды. Через мгновение рядом закачалась голова Энтони.

Я ухватил его за шиворот и потянул вниз, под пахучую пену, взбитую на поверхности. Он яростно отбивался, но я вцепился как клещ, повиснув на нем, обхватив руками и коленями, сжимая его шею, чтобы окончательно перекрыть ему доступ воздуха, а сам прилагал героические усилия, чтобы не захлебнуться. Мокрые волосы залепили мне глаза — я ничего не видел. От этой возни пена стала особенно густой и плотной, лезла в рот и в ноздри: дышать мне было не легче, чем моему полузадохнувшемуся противнику. Я тоже слабел, и пальцы разжимались сами собой. И наконец ему удалось выпростать одну руку и вцепиться мне в грудь. После этого, держа друг друга за глотку, мы погрузились с головой.

Я вдавил пальцы в его шею, я изо всех сил пытался умертвить человека, который был занят точно тем же — но по отношению ко мне. Я удвоил усилия, выжимая из себя последние капли энергии и воли. Но и он стискивал меня все крепче. Так мы боролись под водой несколько секунд, с ужасом видя, как драгоценные пузырьки воздуха выскальзывают у нас между губ и уносятся кверху. Первым не выдержал Энтони: голова его вынырнула на поверхность, рот жадно хватал воздух, едва текший в перехваченное моими пальцами горло. Но и этого оказалось достаточно: руки его налились новой силой, и сейчас же перед глазами у меня склубилась густая серая пелена. Мысли стали путаться.

Отчаянно отбиваясь, я вдруг почувствовал под своими подошвами его ногу, дернул — и опять утянул его вниз. Тиски его рук мгновенно разжались — он искал какую-нибудь опору. Но и мне пришлось ослабить хватку: он был тяжелее и тащил меня под воду. Пробкой вылетев на поверхность, я ухватился за бортик, впитывая обжигающий воздух и ни о чем больше не думая. Появилось багровое, искаженное лицо Энтони — он судорожно кашлял и отплевывался. Но продолжалось это лишь одно мгновение.

Все еще захлебываясь воздухом, я заметил, как отрешился он от своих страданий и изготовился к очередной атаке. Я завертел головой, пытаясь найти хоть что-нибудь себе в помощь. Ничего, кроме сломанной палки от швабры, валявшейся в двух футах от меня.