Джеймс Чейз - Когда обрывается лента Страница 5

На одном из них сидел Бейглер с дешевой сигарой в зубах, а рядом с ним – высокий худой мужчина лет пятидесяти, с густыми седеющими волосами пепельного цвета и желтоватой кожей. Лицо у него было маленькое, нос длинный и острый. Грязный серый костюм из хлопка был ему широковат.

– Это Хенекей, – представил его Бейглер и встал. – О'кей, Хенекей, расскажи нам все с самого начала.

Террелл сел на стул рядом с Бейглером.

– Как я уже сказал сержанту, – начал Хенекей, – в семь тридцать утра я подошел к ее двери, постучался, а когда она не ответила, нажал на ручку двери и вошел, – он скривил лицо. – После этого я немедленно позвонил в полицию.

– Как ее имя?

– Она записалась как Сью Парнелл из Майами. Прибыла вчера вечером около восьми и намеревалась пробыть здесь одну ночь.

– Вы ее раньше видели?

Хенекей помедлил долю секунды, потом отрицательно покачал головой.

– Нет, не помню. Летом, в сезон, сюда приезжает множество людей… Нет, кажется, не видел.

– Были ли у нее какие-нибудь посетители?

– Этого я не могу сказать. Я сижу здесь с семи тридцати утра и до полуночи, а потом закрываю контору и ложусь спать. Что делается в домиках, я не вижу и не слышу.

– Пойдем посмотрим на нее, – Террелл поднялся.

– Домик номер двадцать четыре, – сказал Хенекей и положил ключ на стол. – Если вы ничего не имеете против, то я с вами не пойду. Я ее уже один раз видел, и с меня этого достаточно…

– Хорошо, – ответил капитан.

Бейглер взял ключ, и оба полицейских вышли из конторы, направляясь к двойному ряду деревянных домов. Любопытные туристы хотели было присоединиться к ним, но полицейские не разрешили. За Терреллом и Бейглером последовали работники из отдела убийств и фотограф. Они подошли к двадцать четвертому домику, и Бейглер открыл дверь.

– Подождите, – сказал Террелл сотрудникам.

Он и Бейглер вошли в домик, обстановка которого состояла из двухспальной кровати, шезлонгов, платяного шкафа, потертого ковра и телевизора. У обоих скривились лица, когда в нос ударил неприятный запах.

Бросив взгляд на кровать, Бейглер поспешил открыть окно. Террелл, сдвинув шляпу на затылок, склонился над голым телом, лежащим поперек кровати.

Сью Парнелл была очаровательной блондинкой лет восемнадцати.

«Наверно, она тратила все деньги на свою внешность, – подумал Террелл, глядя на свеженаманикюренные ногти на руках и ногах и на эффектно уложенные волосы. Кроме того, она принадлежала к любителям солнечных ванн, так как все ее тело было покрыто красивым золотистым загаром.

Убийца, вероятно, действовал с дикой злобой… На верхней части тела были четыре ножевые раны, а нижняя часть живота была совершенно располосована.

За долгие годы службы Террелл многое повидал, но от такой картины его начало выворачивать.

– О, Боже! – воскликнул Бейглер и выбежал на улицу.

Террелл осмотрелся. Под одним из шезлонгов стоял бело-голубой чемодан. Он обошел кровать и открыл дверь в маленькую душевую. На стеклянной полочке стояла баночка с кремом, лежали тюбик с зубной пастой и кусок мыла, на полке возле душа – губка и купальная шапочка. Он вернулся в спальню и вышел на маленькую веранду, где его ожидали сотрудники.

– Достаньте простыню, – приказал он Хессу. – Где врач?

– Уже выехал, – ответил Хесс. – Должен скоро прибыть.

Не успел он закончить фразу, как подъехала машина и из нее вылез доктор Лоус, полицейский врач.

– Вы можете войти, доктор, – сказал Террелл, – получите большое удовольствие.

Доктор Лоус, толстый мужчина, низенького роста, бросил на него недоумевающий взгляд и вошел в домик.

Террелл обратился к сотрудникам:

– Когда доктор закончит свое дело, тщательно осмотрите и обследуйте помещение. Мы должны быстро закончить это дело. Убийца – половой извращенец – находится на свободе. Часто они склонны к повторным действиям.

Затем он вернулся в домик и вышел оттуда с бело-голубым чемоданом.

Глава 3

В зал ожидания вошел доктор Густав. У открытой двери на веранду стояли Валери с отцом. Зал был великолепен, его элегантно строгая обстановка внушала уважение к врачу. Сам доктор Густав был высокий, хорошо сложенный мужчина с лысиной, массивным подбородком и внимательными черными глазами. Одет он был в безукоризненно белый костюм.

Когда Валери и ее отец обернулись, он подошел к ним с профессиональной улыбкой.

– Извините, что заставил вас ждать, – начал он. – Крис сейчас в постели.

Валери почувствовала большое облегчение, когда он назвал ее мужа по имени: это означало, что между мужчинами установились непринужденные отношения.

– Прежде чем вы пойдете к нему, нам надо немного поговорить.

– Что он делал все это время? – спросил Трэверс.

Густав взял Валери за руку и подвел ее к креслу.

– Прежде всего, присядьте, – сказал он, словно не расслышав вопроса Трэверса. Сам он сел в кресло возле Валери, потом спросил: – Вы хотите знать, что он делал? Ответ такой: он этого не помнит. Возможно, позже вспомнит, но сейчас бесполезно спрашивать его об этом. Потеря памяти характерна для течения подобных заболеваний. В данный момент этот милый молодой человек очень несчастен, и за это на него нельзя обижаться. Травма мозга давно прошла, но несмотря на это, потребуется еще время, чтобы он стал совершенно нормальным. Он сознает, что история, которая с ним приключилась, может снова повториться.

– Значит, нет возможности его вылечить? – нетерпеливо повторил Трэверс. – Доктор, это тянется уже почти два года. Мы надеялись, что он на пути к выздоровлению, и вдруг такой случай!

– Отец, прошу тебя… – Валери попыталась остановить его.

Трэверс нервно махнул рукой.

– Дитя мое, если Крис вскоре не поправится, то…

– Мистер Трэверс, – перебил его Густав. – Никто не может утверждать, что он не поправится.

Он повернулся к Валери и посмотрел ей прямо в глаза.

– Вы, наверное, хотите повидаться с мужем, пока я беседую с вашим отцом, не так ли?

Валери кивнула.

– Тогда идите. В большом зале вы найдете сестру, которая проводит вас к нему. Сейчас ваш муж особенно нуждается в любви, которую только вы можете дать ему.

Трэверс начал было возражать, но Валери встала и вышла из комнаты. Пожилая сестра провела ее в палату на втором этаже, где лежал Крис.

Крису Бэрнетту исполнилось 36 лет. У него была приятная внешность, черные волосы и черные глаза, упрямое выражение рта. До несчастного случая его считали достойным преемником Трэверса.

С бьющимся сердцем Валери остановилась в дверях.

– Крис, любимый!

Он поднял на нее глаза, и надежды ее угасли.

Пустой, безразличный взгляд ясно дал понять, что стена, выросшая между ними, все еще существует.

– Ах, это ты, Валери, – сказал он. – Как жаль, что я снова в больнице. Нам, кажется, не везет…

Валери вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

– Не нужно об этом сожалеть, – ответила она, с трудом овладев собой. – Ты хорошо себя чувствуешь, дорогой? – И, так как он ничего не ответил, добавила: – Я позабочусь о тебе!

– …Этого нам только не хватало, – устало продолжал он. – Меня схватили двое полицейских. Главное, я не имею ни малейшего представления о том, что со мной произошло за это время. Как будто оборвалась лента фильма… Один бог знает, что я мог натворить. Может, я кого-нибудь убил или что-то в этом роде.

– Этого ты не мог сделать, Крис.

Валери села на стул возле кровати и нежно проговорила:

– Не обременяй себя лишними заботами.

– Это же мне все время говорит и доктор… Ну, хорошо, я не буду ни о чем беспокоиться.

И, как и прежде, угол его рта начал нервно подергиваться.

– Крис, может быть, ты хочешь обратно в отель?

Он покачал головой.

– Здесь я себя лучше чувствую. Густав производит впечатление благоразумного человека, и он мне нравится. Для меня действительно будет лучше остаться здесь.

– Я думала, что тебе нравится жить в отеле, – Валери с трудом скрывала свое отчаяние. – Мы ведь хотели жить вместе. А вся эта история, как ты говоришь, может, это действительно невезение…

– Как твой отец? – спросил Крис, не глядя на нее. – Он в курсе этой истории?

Валери помедлила, потом ответила:

– Конечно. Он здесь, внизу, разговаривает с доктором Густавом.

Безразличные глаза снова обратились к Валери.

– Ты хочешь сказать, что он бросил свою работу и прилетел сюда? Удивительно. Это уж чересчур. Наверное, он здорово злится на меня.

– Он не злится, – возразила Валери серьезным тоном. – Ты не должен так говорить.

– Но это же естественно… Ему все это так же надоело, как и мне самому. Твой отец замечательный человек, Вал. Он не такой слабый парень, как я… Все шло так хорошо, появилась уверенность в своих силах, и вдруг крепкий парень превратился в слабака… С твоим отцом такое не может произойти. Он сделан из стали.