Ричард Пратер - Казнить его дважды Страница 5

И все же, когда я уходил, на ее хорошеньком личике было такое выражение, будто то, что она раньше ела с удовольствием, теперь тяжелым комом лежало в ее прелестном животике и никак не хотело перевариваться. Но я понимал, что не мог поступить иначе, и, хотя чувствовал за собой некоторую вину, представляя, как она сидит там, строит недовольные гримасы и прислушивается к бурчанию у себя в животе, решительно оставил все это позади и ринулся вперед. В будущее. В «Инсайд».

Там были автоматические двери. Не те, что закрываются со свистом сжатым воздухом, а другие, которые бесшумно затворились за мной, сопровождаемые только легким дуновением.

Справа от меня за хрупким розовым столиком восседала красотка блондинка с грудью, которая достойно представляла это здание и все, что в нем могло бы произойти. Перед ней был пустой стол, а за ее спиной направо и налево шел коридор, в котором располагались невидимые мне офисы. Стены были отделаны чем-то блестящим, с неяркими изображениями резвящихся в необузданной радости газелей и единорогов. Скрытое освещение наполняло все кругом приятным сиянием. Вот если бы разжечь здесь огонь и повесить в углу большой медный гонг, это было бы самое подходящее место для оргий.

Я мельком окинул все это взглядом и обратил все свое внимание на блондинку. Секретарши и дамы для приема гостей часто бывают очень эффектными или очень полезными, но редко совмещают оба эти качества. Я про себя старался угадать, к какому роду относится эта девушка, но она не дала мне времени подумать.

— Хэлло-о, — проворковала она. — Вы — мистер Скотт?

— Держу пари, что это я, — игриво ответил я.

— Вот. — Она подала мне листок бумаги.

Это был чек на тысячу долларов. Уэверли явно не шутил, когда говорил, что чек будет «ожидать меня». Я сунул его в карман с каким-то недобрым предчувствием. Мне не нравилось, когда мне заранее связывают руки договором, пока я не узнал, в чем состоит дело. И до этого я никогда не брал таких задатков. Но я надеялся, что скоро смогу все решить с самим Гордоном Уэверли.

Блондинка сидела, не спуская с меня глаз, и поэтому я сказал ей:

— У меня назначена встреча с мистером Уэверли.

— Его здесь нет. Он… — она заколебалась, — он уехал. Неожиданно и очень спешно.

— Но он просил, чтобы я его подождал? Или сказал еще что-нибудь? — недовольно спросил я.

— Ничего не сказал. Сразу после девяти он позвонил сюда и сообщил, что в течение получаса приедет мистер Скотт. И чтобы этот чек был готов для вас. А потом через несколько минут хозяин вышел из офиса и пробежал мимо меня. Кричал, — добавила блондинка. — Очень быстро.

— Кричал очень быстро? — не понял я.

— Нет, — улыбнулась девушка. — Выбежал очень быстро.

— Угу. Отлично. И что же он кричал?

— «Финли Пайк! Я достану этого Финли Пайка!» Он просто перепугал меня, — пожаловалась секретарша.

— Уверен, что так и было. А что это такое — финлипайк?

— Мистер Пайк. Мистер Финли Пайк. Один из наших вице-президентов, — пояснила блондинка. — Работает в «Инсайде».

— Ага. Так мистер Уэверли собирался добраться до него.

— Кричал. Он прокричал это. И выскочил вон.

Ну вот, кое-что прояснилось. Выходит, и здесь тоже беспорядок. Теперь я вроде понимаю, почему «Инсайд» не ежедневное издание.

— А можете ли добавить что-нибудь полезное, мадам? Например, не кричал ли он что-нибудь еще? Был ли у него в руке обнаженный меч, гаечный ключ или еще что-нибудь? Сказал ли ваш шеф, где, как и почему собирается достать мистера Финли Пайка? Был ли он один или в толпе?

— Было так, как я сказала, — отрезала секретарша. — И конечно, он был один.

— А женщина тут была? Например, Наташа Антуанетт? — не унимался я.

— Нет, он был один, — повторила блондинка. — По крайней мере, когда выбегал отсюда. А почему вы упомянули о Наташе Антуанетт?

— Я думаю, что она была с мистером Уэверли, когда он звонил вам, — уверенно сказал я.

— Об этом я ничего не знаю. Я только сидела здесь. Когда мистер Уэверли работает допоздна, он держит меня под рукой, на тот случай, если захочет… что-то продиктовать мне, или найти какие-то бумаги, или еще что-то. А если кто-то и мог быть с ним, то он вошел сюда не через главный вход.

— Ну ладно, так как мистер Уэверли не оставил для меня инструкций, — вслух размышлял я, — то я предприму самостоятельные шаги. Например, постараюсь отыскать его. Не дадите ли мне адрес мистера Пайка?

Девушка нажала кнопку на небольшом ящике, что-то щелкнуло, и она ответила:

— Двадцать два-семнадцать, Тейбл-авеню. Это к северу от Голливуда, немного вверх по холмам.

«А она к тому же еще и умеет работать», — подумал я.

— Я найду, благодарю вас, мадам.

— Мисс, а не мадам, — поправила блондинка. — Буду рада вас видеть.

Я поблагодарил.

Казалось, что мы сделали что-то не так, но в этой спешке все было возможно. Я вышел. И дверь тихо вздохнула за моей спиной.

Глава 4

До места, где жил Финли Пайк, было отсюда не очень далеко. Вниз по бульвару Голливуд до Гейбл, а потом по трехполосной автодороге до квартала 22-100. Но задолго до того, как я подъехал к месту, я понял, что меня опередил не только Гордон Уэверли.

У края тротуара стояла патрульная полицейская машина, красный сигнал пульсировал над ее ветровым стеклом. Другая полицейская машина с радиосвязью была припаркована на бетонной подъездной дороге, ведущей к коричневому каркасному дому. Я пока не мог разглядеть номера дома, но подозревал, что это и есть тот самый, номер 2217. И это не было беспочвенное подозрение. Во всех входных дверях соседних домов виднелся свет, и группы людей толпились на тротуарах.

Мне это не нравилось. Люди редко собираются вместе, чтобы посмотреть на молодых любовников, или на радужные переливы крыльев бабочек, или как птички разбивают клювами маленькие белые яички, или на какие-нибудь столь же приятные вещи. Они собираются, чтобы поглазеть на пожар, катастрофу, с вожделением глядят на отвратительные сцены, и особенно на те, где наносятся увечья и умирают люди. Нет, мне совсем это не нравилось. Я просто нюхом почувствовал запах крови. А затылок у меня стал чуть похолоднее, на самую малость.

Поскольку я был целиком поглощен этими невеселыми мыслями, в меня чуть не врезался другой автомобиль. Это был большой черный седан «империал», который на полной скорости летел на меня с левой стороны. Я как раз сворачивал в перекресток, когда лучи его фар ослепили меня.

Интуитивно глянув налево, я вывернул руль и ударил по тормозам. Меня занесло, и заднее колесо чуть не налетело на ограждение тротуара. «Империал» проскочил на Гейбл-авеню, его тоже занесло, шины завизжали на асфальте, и он оказался рядом со мной. Я вцепился в руль и в то же время умудрился бросить быстрый взгляд в тот автомобиль. Хватило одного мгновения, чтобы я все-таки успел разглядеть там два лица.

Оба лица были обращены ко мне, рты широко открыты, и глаза вытаращены, так же как, наверное, и мои. Лица людей были искажены этой внезапно возникшей опасностью, но я узнал их обоих. Там, на заднем сиденье «империала», были еще двое парней, но я узнал только тех, кто сидел спереди. Тот, что был ближе ко мне, бывший вор с ловкими пальцами, в отличие от большинства людей этой профессии, перешел от вытаскивания бумажников и кошельков к другому занятию — стал нажимать на спусковой крючок револьвера 45-го калибра. А другой, тот, что сидел за рулем, был абсолютно безмозглым типом, но отличным водителем. Несмотря на полное отсутствие всяких талантов, он мог водить машину хоть на автотреке в Индианаполисе, ездить в любых условиях и не поцарапать даже крыла автомобиля.

Он не поцарапал и крыла моего «кадиллака», что само по себе было уже маленьким чудом. Обе машины были вынуждены остановиться. «Империал» посередине улицы, а мой «кадиллак» справа от него, почти прижатый к тротуару. Я тронул машину вперед. Просто так, не думая. По крайней мере, без всякой определенной мысли.

Я понимал, что надвигается что-то неприятное, и знал, что эти две рожи принадлежат отъявленным негодяям, которые, в свою очередь, принадлежат крутому бандиту по имени Аль Джант. И еще я знал, что этот Аль Джант с огромным удовольствием при первой же возможности выпотрошил бы меня. Обмотал бы мои собственные, кишки вокруг моей же шеи и задушил бы ими.

Но эта мысль только мелькнула у меня в голове, если вообще она появилась. Я просто переключил мотор «кадиллака» на низшую скорость, выехал вперед, поставил его перед их машиной и заблокировал ее. Потом вылез из машины, подошел к «империалу» и склонился к его открытому окну. Я разглядел покрытое оспинами лицо Д. Б. Кестера, бывшего вора-карманника, ставшего киллером, которого обычно называли Джи-Би.

— Хэлло, Джи-Би, — непринужденно бросил я. — Тебя послал Аль?