Нежный киллер - Владимир Григорьевич Колычев Страница 5

Собака не угрожала — Максим беспрепятственно прошел к самому дому. И там следы вторжения. Кто-то не так давно бил ногой в дверь. Все тот же след рельефной подошвы на дверном полотне. Но вряд ли злоумышленник добился своего. Дверь хоть и старая, но крепкая, из толстых, плотно подогнанных досок. И открывалась она во двор, и к дверной раме прилегала плотно, внахлест. А по-другому нельзя: во время дождя дверь заливало, и вода могла попасть в дом.

Дверь и сейчас вся мокрая, следы от рельефной подошвы едва заметны, смыло их. Максим пожал плечами, осматривая след. Дверь заливало, да, но вода подавалась не под напором, а тут как будто «Керхером» по доскам прошлись. Или даже тряпкой с автошампунем. И то не везде, а только по нижней части двери. Но это объяснимо. Нижнюю часть двери, стены по фасаду заливало больше, чем верхнюю.

Мокрая дверь. И наглухо закрытая. Вместо ручки кольцо из кованого железа, им и постучать в дверь можно, и внутренний засов с места сдвинуть. Ручка проворачивалась, засов клацал, но дверь не открылась. На ключ закрыта. Замочная скважина без декоративной планки, просто дырка в двери. Но заперто крепко.

Павлов постучал — никакой реакции. Дернул за ручку — никакого результата.

— А я сейчас полицию вызову!

Во двор через открытую калитку входила женщина в таком же дождевике, как и у Павлова, только куда большего размера. В одной руке хозяйственная, битком набитая сумка, в другой зонтик со сломанной спицей. Немолодая, далеко за пятьдесят, нос рыхлый, под ним на губе большая родинка с пучком волос на ней. Максим смог рассмотреть эту родинку, потому что женщина чуть ли не вплотную подошла к нему. И смотрела на него, не отрывая взгляда.

— Так уже полиция здесь. Майор Павлов! — Максим полез в карман за удостоверением.

— Не надо, верю.

— Да?

— Глаза у тебя хорошие.

— Да я и сам хороший, спросите у мамы, — улыбнулся Максим.

— А мама где?

— Далеко. Сами-то мы не местные.

— Да уж вижу… Пойдем чай пить, раз мама далеко.

— Э-э! — Максим указал на дверь.

Но женщина, качнув головой, повернулась к нему спиной и направилась к воротам. Чтобы продолжить разговор, ему пришлось идти за ней.

— А Шарьялов где?

— В город уехал.

— Давно?

— Первым автобусом.

— Автобусом? — Максим кивком указал на остановку, похожую на карточный домик.

— И он автобусом, и я автобусом. Вместе ехали.

Соседка свернула вправо, подвела его к третьему по счету дому. Одноэтажный, из белого кирпича, крыша новая, металлочерепица, во дворе идеальный порядок. И забор из профлиста, причем по всему периметру участка. Там же, во дворе, под навесом стоял новенький «Икс-Рей».

— Сын у меня так же далеко, — открывая дверь, сказала женщина. — В рейсе. Раньше по Волге ходил, а сейчас по Средиземному морю. — Тоже по маме скучает.

— Даже не сомневайтесь, — кивнул Павлов, глядя на забор, отделяющий один участок от другого.

Забор высокий, сплошной, дом Шарьялова практически не виден. И вряд ли Арина Ивановна, как он узнал, звали женщину, могла видеть Ямщикова, когда тот ломился в дом к Шарьялову. Надо бы к другим соседям зайти, там забор между домами «прозрачный», все та же сетка рабица. И кусты-деревья еще только покрывались зеленью.

В доме чисто, уютно, на кухне газовый котел, обогревающий весь дом. Арина Ивановна сначала включила его, а затем уже поставила чайник.

— Что-то холодно сегодня, — поежилась она.

— Дожди!

— Да уж!.. А вы, говорите, из полиции?

— Начальник уголовного розыска.

— А мы ехали, машины полицейские видели. Человек там на обочине лежит, женщина плачет. Сбили кого-то?

— Когда видели? Когда в город ехали?

— Да нет, в город ехали, не видели. Темно было.

— Когда первый автобус был?

— В пять тридцать. А к нам где-то без двадцати подъезжает.

Павлов кивнул. Примерно в это время сейчас и светает, но погода нелетная, небо обложено тучами. Да, темно еще было.

— И Шарьялов с вами ехал?

— Да.

— То есть Ямщикова он убить не мог?

— Ямщикова?! Василия?! — встрепенулась женщина. Она ставила в холодильник молоко, бутылка чуть не выскользнула у нее из рук.

— Вы его знаете?

— Ну как же, они с Колькой моим в одном классе учились.

— А Шарьялов?

— Витька старше был на три года.

— Почему был?

— Он и сейчас, конечно, старше. Но сейчас-то разница в возрасте так не чувствуется. А тогда!..

— Колька ваш чувствовал разницу?

— Еще как! Сколько раз говорила ему, не трогай Витьку! Он и без того обиженный. А как его унять? Витька старше, значит, сильней. А сильных бить можно!

— То есть это ваш Колька бил Шарьялова?

— Ну да, Витька слабый был, затюканный. Обижали его в школе.

— А с Ямщиковым он в каких отношениях был?

— И Ямщиков его обижал, к Кольке нарочно приходил, чтобы поиздеваться над Витькой. Витька однажды разозлился, в ответ ударил, а Васька взбесился, так его избил, что «Скорую» вызывали. Участковый приходил, и Ваську на учет в детскую комнату поставили, и Кольку моего. Витьку трогать перестали… Витьку потом в армию забрали, вернулся и на заработки уехал. Мать, Алевтина, умерла, он вернулся, второй год живет… Работал, работал, ничего не заработал…

— А сейчас он где работает?

— Говорит, что на комбинате работает на автопогрузчике, на складе, а там кто его знает. Он же постоянно врет.

— То есть вы не очень хорошего о нем мнения?

— Ну как… Жалко его, нескладный он, и в жизни все нескладно.

— Женат?

— Да какой там!

— Что так?

— Да какая нормальная девушка с ним захочет? А ненормальных тут нам и без него хватает! — взмахнула руками Арина Ивановна.

— Например?

— Что, например? — не поняла женщина.

— Кто у вас тут ненормальная?

— А-а!.. Да есть у нас тут одна, дом с мужем купили, а-а! Говорить не хочу!

— Где дом купили?

— Ну, первый дом, там раньше Федоровна жила, потом дети ее в город забрали. А Сонька с мужем дом купили. Лет десять назад было, а на следующий год муж в реке утонул. И что ты думаешь, Сонька уже через месяц мужика привела!

— Бывает.

— А через год второго привела!

— С двумя живет?

— Нет, конечно!.. Хотя она такая, что и с двумя может, с нее станется!

— Не любите вы ее!

— А за