Владимир Гурвич - Челюсти пираньи Страница 6

Мужчина оказался довольно проворным и быстро забрался в окно. Я быстро приблизился к нему и, не обращая внимание на опасность порезаться об осколки, тоже полез в оконный проем. Но в комнате никого уже не было. Зато была открыта дверь, указывающая направление его движения. Я выскочил в коридор и увидел, как ночной посетитель поднимается по лестнице, которая вела на второй этаж, где мирным сном спала Ланина.

Так как я не знал, вооружен ли он, то решил не рисковать. Я достал пистолет и громко приказал:

— Не двигаться, еще шаг — стреляю!

Мужчина замер на месте, затем стал медленно поворачиваться в мою сторону. Было темно, но я еще вечером изучил расположение всех выключателей; ближайший от меня находился на расстояние шагов двадцати пяти — и включить свет я не мог. А потому следить во мраке за движениями забравшегося в дом ночного гостя было затруднительно.

— Поднять руки вверх! — снова приказал я. К моему облегчению мужчина послушно выполнил приказ.

— Спускайтесь.

И это повеление не вызвало у него возражения. И пока он, как мне показалось, не слишком уверенными шагами спускался по лестнице, я, соблюдая осторожность, дрейфовал в сторону выключателя. Наконец мне удалось подобраться к нему — и свет залил весь огромный холл.

Теперь я мог разглядеть мужчину. Это был уже не молодой, но совсем еще не старый человек с приятным, если не сказать более — красивым лицом. Но вот его выражение мне не понравилось; оно было какое-то вялое, да и сам он производил весьма странное впечатление. На нем был дорогой, отлично сшитый костюм, но брюки были не слишком хорошо выглажены, узел галстука съехал на бок, а на пиджаке, как и на солнце, заметны были пятна.

— Пистолет есть? — грозно спросил я, держа его на прицеле.

— Нет никакого пистолета. А вы кто?

— Снимите пиджак!

Мужчина пожал плечами и снял пиджак. Невольно я подумал: если прикажу ему освободиться от брюк, он сделает это также покорно? Мне вдруг захотелось провести научный эксперимент. Но в этот миг хлопнула дверь, и на лестнице появилась хозяйка дома. Обозрев с высоты всю сцену, она вдруг громко спросила:

— Что случилось, Эрнест?

Мужчина посмотрел на меня, затем обернулся к ней.

— Вот арестовали, — усмехнулся он.

— Почему вы его держите на мушке? — поинтересовалась Ланина уже у меня.

— Он разбил стекло и залез в окно. Мне неизвестно, с какими намерениями он это сделал.

— Почему ты не зашел в дверь? — спросила Ланина.

— Я потерял ключ. Вот и пришлось забираться через окно. Но можно мне, наконец, опустить руки?

— Разрешите ему опустить руки, он пришел не для того, чтобы меня убивать. Правда, Эрнест?

— Но о чем ты говоришь, Саша, о каких убийствах?

— Ты забыл, что тут случилось сорок дней назад. А вчера кто-то ночью пытался забраться ко мне в спальню.

— И ты считаешь, что непременно для того, чтобы тебя убить. Ты не думаешь, что у него могли быть прямо противоположные цели. Кстати, ты не скажешь мне, кто сей бдительный страж, несколько дней назад его не было тут и в помине.

— А теперь есть. Познакомьтесь друг с другом. Это Александр Померанцев, мой советник по вопросам безопасности. А это мой дорогой супруг — Эрнест.

— Ничего не понимаю, — пробормотал недоуменно «дорогой супруг» — я отлично помню, что у тебя не было никаких советников по столь специфическим вопросам.

— С сегодняшнего дня он работает в этой должности. Учти это, Эрнест, ему даны самые широкие полномочия и тебе. Придется выполнять его указания. Если ты, конечно, все же хочешь, хотя бы иногда бывать в этом доме.

— Вот как, — с какой-то странной интонацией проговорил Эрнест и внимательно посмотрел на меня. — Тебе не откажешь во вкусе, весьма неплохой экземпляр. Я знаю, тебе всегда нравились мужчины именно этого типа. Не то, что я.

— Перестань городить глупости! Ты поди пьян как всегда.

По тону Ланиной я почувствовал, что она не на шутку рассердилась.

— Вовсе я не пьян, я давно протрезвел. И выпил-то я сегодня всего ничего. А вот ты, я смотрю, время зря не теряла. — Он снова посмотрел на меня.

Я почувствовал, что в разгорающейся семейной ссоре мое присутствие вряд ли уместно, судя по всему, опасность моему нанимателю в данный момент не грозит, а участвовать в этой перебранке мне совсем не обязательно. Да и вряд ли ее участникам это приятно.

— Я думаю, что я могу идти, — обратился я к Ланиной. — Вряд ли вам сегодня будет что-то угрожать. Тем более вы не одна.

Обращенный на меня взгляд Ланиной был мне непонятен, но разгадывать этот ребус мне сейчас не хотелось, так как я вдруг ощутил огромный прилив желания забыться здоровым сном.

— Да, вы можете идти, — разрешила мне она. — Встретимся утром.

Я спрятал пистолет за пояс и быстро стал подниматься по лестнице. Перед тем, как войти в свою комнату, я бросил на эту странную парочку прощальный взгляд. Они стояли на приличном расстоянии друг друга и напоминали кого угодно, но только не счастливых супругов.

Честно говоря, я был рад всему происшедшему. Появление Эрнеста позволяло мне провести остаток ночи в более приятной позе. Я стал раздеваться, предвкушая соприкосновение своему уставшего тела с нежной прохладой простыни. Внезапно до моего слуха донесся какой-то глухой шум, похожий на удар. Я прислушался и не напрасно, так как через несколько секунд звук повторился. А вслед за ним раздался приглушенный крик. Кричала женщина. Я не сомневался, что между супругами происходит неприятная сцена, но если я правильно понял свои обязанности, то отношения между ними меня не касаются.

Звук удара повторился, и на этот раз он сопровождался уже не криком, а самым настоящим женским воплем. Я чертыхнулся и стал поспешно натягивать на себя брюки.

Я выбежал из комнаты и в нерешительности остановился перед дверью в супружескую спальню. Я понимал, что вход посторонним туда без приглашения воспрещен. Но новый удар и новый крик разрешили все мои сомнения.

Я рванул дверь на себя. Она оказалась незапертой, и я увидел следующая картину: Эрнест с сжатыми кулаками гонялся за своей женой, попутно выкрикивая угрозы вперемежку с грязными ругательствами; она же пыталась защититься от него, используя находящуюся в комнате мебель и другие предметы. Внезапно Ланина налетела на стул и споткнулась, Эрнест подскочил к ней и ударил ее кулаком куда-то в ухо. Оставаться дальше безучастным наблюдателем этой сцены не позволяло мне мое воспитание, в два прыжка я преодолел расстояние, отделяющее меня от разъяренного супруга, и обхватил его сзади. Но он оказался сильнее, чем я предполагал, он вырвался из моих объятий и что есть силы заехал мне в лицо. Я уклонился, но не совсем, его кулак довольно ощутимо задел мою скулу. Это разъярило меня, я поймал руку Эрнеста и заломил ее за его спину. Эрнест завопил от боли. Но я не отпускал его, так как хотел, чтобы болевой шок привел бы его в нормальное состояние, и он бы начал понимать, что вытворяет.

Мои расчеты оказались верными. Вместо ругательств я вдруг услышал вполне человеческие слова:

— Отпустите меня.

— Будете себя нормально вести?

— Да.

Я отпустил Эрнеста. Тот сел на пол, потирая руку и, бросая на меня яростные взгляды. Но это в данный момент меня волновало меньше всего. Я подошел к Ланиной и помог ей встать. На ее щеке пламенел след от удара мужа.

— Что у вас произошло? — спросил я.

— У него вдруг случился приступ ревности, — ответила Ланина.

— Ревности? — удивился я.

— Он приревновал меня к вам, он сказал, что вы — мой любовник.

С этим он явно поторопился, подумал я. Вот только непонятно, что дальше мне делать? Но что делать дальше подсказал Эрнест.

— Дайте мне пить, — вдруг жалобным голосом попросил он.

Я посмотрел на Ланину.

— Пожалуйста, дайте ему, — попросила и она.

Я подошел к бару, отыскал там единственную бутылку с минеральной водой, налил ее в бокал и поднес к Эрнесту. Тот осушил его одним глотком и попросил еще. Теперь он уже пил чуть спокойней.

Эрнест встал с пола и перебрался на стул. Несмотря на то, что он был по-настоящему красивым мужчиной, смотреть на него сейчас было неприятно.

— Ты протрезвел? — спросила Ланина, и меня удивили интонации в ее голосе; в нем звучала заботливость и даже нежность. А ведь буквально три минуты назад он гонялся за ней с кулаками, а она в страхе убегала от него и вопила на весь дом.

Эрнест посмотрел на нее и не очень уверенно кивнул головой.

— У меня башка трещит, — вдруг сказал он и словно в подтверждении своих слов схватился за голову.

— Тебе надо поспать. — Она приблизилась к мужу, взяла его голову в свои руки и заглянула ему в лицо. Затем Ланина вдруг выпрямилась и посмотрела на меня. Я понял этот взгляд; так смотрят на человека, который мешает, который на данный момент не нужен.