Дэшил Хэммет - Липучка для мух Страница 6

— Давно?

— Десять минут назад.

Мы с Макманом взяли такси и поехали на пирс 42. Мы не доехали до пирса 42. На Первой улице, за полквартала до Эмбаркадеро, такси взвизгнуло тормозами и пошло юзом.

— В чем... начал я и осекся, увидев стоявшего перед радиатором человека. Большого человека с большим пистолетом.

— Бейб. Я схватил Макмана за локоть, чтобы он не вытащил револьвер.

— Отвези меня... сказал Макклур испуганному шоферу и в это время увидел нас. Он зашел с моей стороны и, открыв дверь, наставил на нас пистолет.

Он был без шляпы. Мокрые волосы облепили его голову. С волос текла вода. Костюм на нем был весь мокрый. Он с удивлением посмотрел на нас и приказал:

— Вылазьте.

Мы стали вылезать, а он заворчал на шофера:

— Какого черта с флажком ездишь, если у тебя пассажиры?

Но шофера уже не было за баранкой. Он выскочил в свою дверь и удирал по улице. Макклур выругался ему вслед и ткнул в меня пистолетом:

— А ну, отваливай.

Наверно, он меня не узнал. Фонари светили слабо, а к тому же сейчас на мне была шляпа. Он меня видел всего несколько секунд в комнате Уэйлса.

Я отступил в сторону. Макман отодвинулся в другую сторону.

Макман бросился на вооруженную руку Макклура.

Я ударил Макклура в подбородок. На него это подействовало так же слабо, как если бы я ударил кого-то постороннего.

Он отшвырнул меня с дороги и заехал Макману в зубы. Макман отлетел на такси, выплюнул зуб и пошел за новой порцией.

Я пытался вскарабкаться по левому боку Макклура.

Макман зашел справа, не сумел увернуться от пистолета, получил по макушке и рухнул. И не вставал.

Я пнул Макклура в одышку, но не смог подбить ему ногу. Я ударил его правым кулаком в крестец, а левой вцепился в мокрые волосы и повис. Он тряхнул головой, оторвал меня от земли.

Он двинул меня в бок, и я почувствовал, что ребра и кишки у меня начали складываться, как будто страницы в книжке.

Я ударил его кулаком по затылку. Это его обеспокоило. С утробным звуком он стиснул левой рукой мне плечо и огрел пистолетом, который был в правой.

Я пнул его куда-то и снова ударил по затылку.

Ниже, перед Эмбаркадеро, заливался полицейский свисток. По улице к нам бежали люди.

Всхрапнув, как паровоз, Макклур отбросил меня. Я не хотел улетать. Я за него цеплялся. Он отбросил меня и побежал по улице.

Я вскочил на ноги и кинулся следом, вытаскивая револьвер.

На первом углу он остановился, чтобы спрыснуть меня свинцом три выстрела.

Я ответил ему одним. Все четыре мимо. Он скрылся за углом. Я обогнул угол по широкой дуге, чтобы не угодить под пулю, если он ждет меня, прижавшись к стене. Он не ждал. Он был уже метрах в тридцати пяти и устремился в проход между двумя складами.

Я побежал за ним туда, выбежал за ним с другого конца, перемещая свои восемьдесят пять килограммов чуть быстрее, чем он свои сто пятнадцать.

Он пересек улицу, направляясь прочь от берега. На углу стоял фонарь. Я вбежал в его свет, и в ту же секунду Макклур круто повернулся и прицелился. Я не услышал щелчка, а только догадался, что пистолет щелкнул когда Макклур швырнул им в меня. Пистолет пролетел в полуметре и наделал шуму, ударившись в дверь за моей спиной. Макклур повернулся и побежал по улице. Я побежал по улице за ним. Я выстрелил в воздух, чтобы остальные услышали, где мы. На следующем углу он хотел было повернуть налево, передумал, бросился дальше. Наддав, я сократил расстояние между нами метров до пятнадцати и крикнул:

— Стой, стрелять буду!

Он метнулся в сторону, в узкий проулок.

Я проскочил проулок, увидел, что Макклур меня не подстерегает, побежал туда. С улицы проникало достаточно света мы видели и друг друга, и все, что вокруг. Проулок оказался каменным мешком: с обеих сторон и в торце высились бетонные здания со стальными ставнями на дверях и окнах.

Макклур стоял в каких-нибудь семи метрах от меня. Он выпятил подбородок. Чуть согнутые руки не прикасались к бокам. Плечи были развернуты.

— Подними их, сказал я, прицелясь.

— Уйди с дороги, маленький, пророкотал он в ответ и твердо шагнул ко мне. Я тебя схаваю.

— Попробуй.

Он сделал еще шаг, слегка пригнувшись. Я и с пулями до тебя дойду.

— Я их так положу, что не сможешь. Приходилось быть многословным, тянуть время, пока не подоспеют остальные. Я не хотел, чтобы дело дошло до убийства. Мы могли застрелить его из такси. Я не Анни Оукли,[1] но если с такого расстояния не расшибу тебе двумя выстрелами коленные чашечки, добро пожаловать. И если думаешь, что дырявые коленки большое удовольствие, отведай.

— А черт с тобой, — сказал он и попер.

Я прострелил ему левое колено.

Он ковылял дальше.

Я прострелил ему правое колено. Он обрушился.

— Ты сам виноват, — посетовал я.

Макклур перевернулся и, опершись на руки, сел ко мне лицом.

— Не думал, что у тебя хватит соображения, прокряхтел он сквозь стиснутые зубы.

Я говорил с Макклуром в больнице. Он лежал на спине, голову его подпирали две подушки. Кожа вокруг глаз и рта побледнела и натянулась, но никаких других признаков боли я не увидел.

— Ну ты изуродовал меня, — сказал он, когда я вошел.

— Извини. Но...

— Я не скулю, сам напросился.

— За что ты убил Святого Джо? — спросил я без подготовки, придвигая стул к кровати.

— Хе... ты попал не по адресу.

Я рассмеялся и сказал ему, что я тот самый, кто был у Джо во время стрельбы. Макклур ухмыльнулся:

— То-то мне почудилось, что я тебя видел раньше. Вот, значит, где. К морде твоей не присматривался главное, чтоб ты руками не шевелил.

— За что ты убил его?

Он поджал губы, скосился на меня, обдумал что-то и сказал:

— Он убил одну бабу знакомую.

— Он убил Сю Хамблтон?

Перед тем как ответить, он довольно долго вглядывался в мое лицо.

— Ага.

— Как ты об этом догадался?

— А чего там догадываться? Сю сказала. Дай курнуть.

Я дал ему сигарету, поднес зажигалку и возразил:

— Это не совсем сходится с другими сведениями. Так что же случилось и что она сказала? Можешь начать с того вечера, когда ты ей навесил.

Он задумался, медленно выпуская дым из ноздрей, потом сказал:

— Зря я дал ей в глаз, это верно. Но понимаешь ты, она весь день шлялась, а где была, не говорит ну и поссорились. Сегодня что?.. Четверг? Значит, это был понедельник. Поссорились, я ушел и заночевал на хавире на Арми-стрит. Домой пришел часов в семь утра. Сю еле живая, но врача вызвать не велит. Совсем непонятно сама испугана, как не знаю кто.

Макклур задумчиво почесал макушку и вдруг набрал полную грудь дыма, одной затяжкой спалив сигарету почти до конца. Потом долго выпускал дым из ноздрей и рта и хмуро глядел на меня сквозь это облако. Наконец грубым голосом сказал:

— Короче, загнулась она. Но до этого сказала, что ее отравил Святой Джо.

— Сказала, как он дал ей яд?

Макклур помотал головой.

— Я все время спрашивал, в чем дело, но ни черта от нее не добился. Тут опять начинает ныть, что ее отравили. «Я отравилась, Бейб. Мышьяком. Святой Джо, будь он проклят». И больше ничего не сказала. А потом не так чтобы очень много времени прошло и кранты.

— Да? А ты что тогда?

— Со Святым Джо разбираться. Я его знал, только не знал, где он кантуется, до вчерашнего дня. Ты там был, когда я пришел. Сам все видел. А я машину угнал, оставил на Терк-стрит, для отвала. Прибегаю туда, а там фуражка стоит. Подумал, что она уже в розыске, а он заметил ее и дожидается, кто за ней придет. Плюнул на нее, вскочил в трамвай и на товарную станцию. Там нарвался на целую свору, пришлось нырять в пролив под китайской деревней, доплыл до пирса, там сторож, поплыл к другому, ушел от облавы и надо же, вот так нарвался. Я бы не остановил такси, но на нем флажок был поднят: свободно.

— Ты знал, что Сю собиралась сбежать от тебя с Джо?

— От тебя слышу. Да знал я, конечно, что она крутит, только не знал, с кем.

— Что бы ты сделал, если бы узнал?

— Кто, я? С волчьей улыбкой: А то, что сделал.

— Убил их обоих, — сказал я.

Он погладил большим пальцем нижнюю губу и спокойно спросил:

— Думаешь, я убил Сю?

— Ты.

— Так мне и надо, сказал он. Совсем, видать, сдурел на старости лет. Лясы точить вздумал с легавым. Чего от вас ждать человеку, кроме неприятностей? Ладно, милый, катись отсюда колбасой. Поговорили.

И он замолчал. Я не смог вытянуть из него больше ни слова.

Старик слушал, постукивая по столу концом длинного желтого карандаша, и сквозь очки без оправы смотрел добрыми голубыми глазами мимо меня. Когда я рассказал ему самые последние новости, он вежливо спросил:

— Как себя чувствует Макман?

— Он лишился двух зубов, но череп не поврежден. Дня через два выйдет.

Старик кивнул и спросил:

— Что еще остается сделать?

— Ничего. Мы можем еще раз допросить Пегги Кэррол, но вряд ли узнаем много нового. А в остальном счета более или менее закрыты.