Золото Карамкена - Юрий Николаевич Мильчинский Страница 62

Даже с другом детства, которого ты встретишь через двадцать или тридцать лет, конечно, будет что вспомнить. А дальше приходит понимание, что поговорить-то вам то и не о чем больше, кроме счастливого детства. И ты, и он понимаете, что вас объединяет только прошлое, а будущего у вас ни в делах, ни в дружбе семьями нет и не будет. Поэтому лучше оставить всё как есть – редкие звонки друг другу, очень редкие встречи, возможно, раз в несколько лет. А то и вообще оставить всё так, как было, и просто вспоминать. Ты уже всё рассказал о себе другу, он рассказал тебе. А объединяющее вас замечательное прошлое, в котором уже ничего не исправить, оставить нетронутым, не делая его ни настоящим, ни будущим.

Орлинский лично опробовал это на себе и понял, что это хороший вариант по сохранению друзей детства. Конечно, если ты шел с другом с малолетства по жизни, пусть даже всего лишь по письмам, по телефонным звонкам, то это совсем другая история: тут и настоящее, и будущее, и дружба семьями, и веселые посиделки под крепкие, как мужская дружба, напитки. В таких случаях каждый делает свой выбор сам. Ностальгия – это, конечно, неплохо, но главное – чтобы она не вмешивалась в текущий процесс и не мешала прогрессу.

Орлинскому пришло сообщение от Влада. Юрий перезвонил по видеосвязи.

– Привет, Влад!

– Юрий Николаевич, приветствую! Как вы?

– Как всегда, борюсь с контрреволюцией! – засмеялся Орлинский. – Ты сам-то как? Смотрю, ты причёску сменил. Женился, что ли?

– Вы одним из первых о свадьбе узнаете! А прическу сменил, да. Постригся. На вас хочу быть похожим! – весело отреагировал Спешилов.

– На меня похожим? Уважаю! Неплохой выбор! – тоже со смехом ответил Юрий.

– Юрий Николаич, нам бы переговорить, да и привет от полковника Миронцева передам. Он сегодня вам бутылочку самогона деревенского презентовал. Просил лично вручить.

– Понял! Сколько градусов продукт?

– Сергей Палыч сказал, что семьдесят!

– Отлично! Где встречаемся?

– Помните, я как-то вам говорил про офис на Новом Арбате, дом пять? Ну, там, где раньше знаменитый родильный дом был?

– Родильный дом, говоришь? Грауэрмана? Место известное. В этом роддоме, между прочим, Окуджава родился, Андрей Миронов, сын Сталина Василий, много известных людей. Так что место не простое, а знаковое. Наверняка там и мысли правильные рождаются. Ты знал об этом, Влад? – весело спросил Орлинский.

– Ничего себе! Интересно, спасибо, просветили! Я даже не предполагал. Вам удобно сегодня в половине седьмого вечера? Пропуск выпишут, парковка есть.

– Так-так-так… – Юрий на секунду задумался. – Хорошо, капитан, буду вовремя. Парковка не нужна, время есть – пешком пройду, погода хорошая. До встречи! И смотри мне, привет от Миронцева не забудь!

– Есть товарищ майор! Не забуду! До встречи!

Спешилов в очередной раз отметил про себя, что после общения с Орлинским и настроение поднимается, и на душе спокойнее становится, да и как-то увереннее себя чувствуешь, когда поговоришь с таким человеком. Влад испытывал большое уважение к Юрию Николаевичу и был ему благодарен за то, что он общался с ним на равных, как с другом.

Орлинского не удивил тот факт, что полковник Миронцев передаёт ему привет через Влада. Они ведь заочно знакомы, да и сейчас в одной операции участвуют. В этом ничего удивительного нет. Один боевой офицер передает коллеге привет и с ним – бутылку хорошего самогона. Что в этом особенного? Ничего. Это лишь говорит об уважении, заботе и о том, что коллега из ФСБ информирован и знает, чем порадовать товарища. Орлинский улыбнулся этим мыслям и решил тоже отблагодарить Миронцева ответным подарком – бутылкой шикарной хреновухи, которую делает его друг из Подмосковья.

«Мда. Давненько я в роддоме не был…» – Юрий подходил к красивому особняку на Новом Арбате, где когда-то был родильный дом. Много лет из этих дверей счастливые юные мамы и обалдевшие новобранцы-папы выносили крохотные кульки, в которых орала, сопела и ворочалась новоиспеченная жизнь. Куда-то и за Орлинским отец приезжал. Было дело.

Родильный дом, пожалуй – самое интересное помещение на свете. Боль, крики, детский плач – всё это предшествует радости и счастью. Рождается человек. Новая душа. Впереди вся жизнь – у всех разная, но вначале мы плачем. Известный факт – именно плачем. Не только потому, что самый первый вдох – весьма болезненный. Просто теперь мы начинаем понимать, что рай и безопасное блаженство закончились, мы ступили на тропу смертных со всеми вытекающими из этой жизни последствиями. Рождённому в муках дают имя и – самое главное – кучу разноцветных бумажек-документов, без которых путь более-менее приличного человека до могилы будет не таким тяжелым и тернистым.

Апрельским парным, как молоко, утром под аккомпанемент крика Мамы явился на этот свет обычный и загадочный непорочный младенец. Его нежно обмыли под свежей водицей, смыв с гибкого и сильного тела последний след Райского Места. Юнец, чувствуя всю прелесть нынешнего положения, громко орал. Вот таким традиционным способом была подарена земная жизнь Юрику Орлинскому. Это было хорошее начало. Замечательное! Родители были счастливы. Первенец оказался весёлым и голубоглазым карапузом. Имя не пришлось выбирать долго: малыша скромно назвали в честь настоящего героя, чьё имя было в то время на устах всей планеты.

Мальчик рос крепким и смышлёным, что, кстати, ничуть не мешало его природной любознательности. Когда Юра начал потихоньку ходить и немного говорить, его стали интересовать жучки, которые летают, мухи, которых едят забавные паучки, гусеницы, стригущие деревья – в общем все те твари, которые радуют глаз и помогают малышам мужского пола весело проводить своё не такое уж длинное детство.

В эту совсем юную и беззаботную пору его самый лучший в мире Дед открыл Юрику небо. Дневное – ясное и высокое, пропитанное насквозь солнечным светом, и ночное – огромное, чёрное-пречёрное, пробитое, как иглами, звёздным светом. А ещё Дед рассказывал Юре о своих друзьях-однополчанах, о Войне, о великой стране, в которой мы живём.

Юра очень любил Деда, слушал его и верил ему. Однажды малец спросил Деда: «Дедушка, а я умру?» На что получил такой исчерпывающий и понятный ответ, что успокоился и больше с таким вопросом ни к кому не лез. Дед сказал правду, и маленький Орлинский осознал: ни он, ни его Дед не умрут никогда, потому что Душа – это навсегда, а остальное пустяки. И мы