Олег Голиков - Крымский Джокер Страница 9

— Эй, Вован, хорош глаза протирать! Иди, расскажи этой доброй и красивой тёте, что тебе нужна за железка!

Все запчасти, включая шаровую опору на Володину машину, оказались в наличии, и, расплатившись, приятели залезли в успевшую остыть на вечернем холоде машину.

— У-у-ух…Дубарь-то какой, — забираясь в холодный салон, поёжился Виктор. — Скоро, поди, и зима…

Володя завёл свою «гнилую вишню» и стал прогревать двигатель.

— А что — электронный подсос не работает? — с видом знатока поинтересовался Карытин.

— Неа. Прошлым летом наебнулся. А покупать — дороговато. Ничего — я педалькой пару минут покачаю… — Володя хитро глянул на Карытина: — У тебя-то хоть в твоей фильдеперсовой тачке всё работает?

— В машине? Ага… Вроде пока всё. А вот в башке уже, кажется, ничего не работает.

Витька сильно сдавил пальцами виски, призадумался на секунду, и, как бы размышляя вслух, заговорил:

— Слушай, кореш… Они там на этой вашей ремонтной станции всё равно полночи возиться будут. Может, пустишь к себе до раннего утра покемарить? А то я уже труп, в натуре.

За постой плачу отдельно.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Володя, — и так шаровая на шару. Поди, полтинник вытянула?

— Восемьдесят пять. Но всё это херня, чувак. Мы щас закинем запчасти мастеровым. Потом где-нибудь в твоём городишке найдём ночной магазишек. Жене — цветы, дитям мороженное. И нам по стопарю заслуженному…

Володя был совсем не против. День выдался очень насыщенным. Да и витькина довольная физиономия располагала к небольшому вечернему забуху. И гадость эту ментовскую надо из организма чем-нибудь вывести.

— Ладно, согласен. Только ко мне доехать сначала надо — вон опять выползает из будки своей, орёл сизокрылый, с палочкой.

На посту ДАИ сержант толкнул начальника, который успел прикемарить над протоколами.

— Товарищ майор! Опять тот же «фольксваген» тонированный едет.

— Какой «фольксваген»? — спрсонья ничего не понял Квашнин. — А-а-а…Вот смотри, как надо работать. И он, нахлобучив фуражку, взял в руки жезл и вышел из смотровой будки.

Повинуясь сигналу автоинспектора, машина послушно прижалась к обочине. Квашнин, словно контролёр в автобусе, сразу начал с главного.

— Добрый вечер, господа-товарищи! Талончик на тонировочку, пожалуйста.

Витька толкнул Толстого под руку, и Володя, немного смутившись, высунул из ветрового стекла десять баксов.

— Такой пойдёт?

— Э-э…Вполне современный талончик у вас, господа. Очень правильный талончик…

И Квашнин, козырнув, стал отходить от машины. Но, не пройдя и двух метров, остановился и вернулся.

— А мы уже с вами сегодня встречались, уважаемый! — он внимательно присмотрелся к Володе. — Смотрите — не превышайте больше скорость, а то как бы чего не вышло…

И хитро подмигнув совершенно ошалевшему Кострову, не спеша удалился.

— Этот мент — твой знакомый, что ли? — спросил Витька замершего в испуге Толстого. — Тогда талон ему надо было помельче выдать. Пяти баксов вполне хватило бы…Эге-гей, чувак! Втыкаем? Земля на проводе!

Володя молча сидел, приоткрыв от удивления рот. С минуту он ничего не говорил, потом, хмурясь, ответил:

— Нет, дружище…Далеко не знакомый…. Просто он меня за превышение сегодня остановил. Ехал я, видите ли, больше девяноста. А потом вообще такая петрушка началась — как в кино…

Витька заинтересовано придвинулся к приятелю.

— Что за петрушка? Только давай сначала заведёмся — и уедем из этих гиблых мест!

Володя послушно повернул ключ зажигания и нажал на газ.

Когда габариты «фольксвагена» растаяли в темноте, Квашнин вернулся на пост. Внимательно посмотрел на десятку долларов, потом достал мобильник и, набрав номер, сказал:

— Борис Юрьевич! Я тут может зря звоню. Только наш сегодняшний утренний нарушитель за каким-то хером в Симферополь вечером приезжал. Уж не жаловаться ли на нас надумал?

В трубке что-то сказали. Лейтенант, подумав, ответил:

— Нет. Был не один. С ним второй какой-то гражданин-товарищ был. Нет — не рассмотрел.

Вроде с бородкой светлой. Ну как у, этих… у испанцев, — забыл, как называется… Хорошо. Спасибо — Вам так же.

Лидия Петровна уже укладывалась спать. Ей никогда не было одной скучно в огромном доме, который расположился в тихом пригородном районе Марьино, вдалеке от городского шума.

Не так давно на участке, где раньше прятались в зелени два небольших домика, за полгода вырос солидный особняк. С огромными соборными окнами, в которых переливались немыслимо дорогие зеркально-тонированные стёкла. В нём было шесть просторных комнат — по три на каждый этаж, две ванные, два туалета и большая кухня. Под домом, в цокольном этаже, расположился солидный гараж на два автомобиля.

— Дом должен внушать почтение, — любила говаривать Лидия Петровна, когда её спрашивали зачем столько всего и ей одной.

На самом деле, Афанасьева, конечно, была не совсем одна. Один человек, из её охраны, неотлучно находился в доме, в небольшой комнате на первом этаже. На все пожелания своего заместителя увеличить охрану хотя бы до двух человек, она отмахивалась:

— Прекращай, Борис! Да мне и этот дармоед нужен только для того, чтобы пацаны соседские черешню по весне не обнесли!

И действительно — мало кому могло прийти в голову проникнуть в дом этой загадочной и суровой пожилой дамы, которая была весьма известна в узких кругах своим жёстким характером.

Вечер Лиды проходил как всегда. Немного полежать в горячей ванне с хвоей. Потом час в Интернете. Затем две больших чашки чая с лимоном и пирожными. И на закуску обязательная папироса. Потом следовал крепкий, без сновидений, сон, которым не могли похвастаться её сверстники, страдающие старческими бессоницами. Что и говорить — здоровье у Лидии Петровны Афанасьевой было под стать её характеру.

Так было заведено в течение уже нескольких лет. Помотавшись вдоволь по жизни, Лида последние лет эдак десять больше всего на свете ценила покой.

— Покой — он не приходит или уходит. Он просто или есть, или его нет никогда. Мой покой — это два часа перед сном. И тревожить меня без весомого повода никому не советую.

Так поучала она своих немногочисленных, но весьма толковых работников. Хотя, конечно, случались различные ситуации — её бизнес неустанно наворачивал обороты днём и ночью. Но всё-таки она всегда настаивала на том, что если без её личного решения того или иного вопроса можно было обойтись, то лучше так и сделать. Это правило соблюдалось свято.

И сегодня всё было как всегда. Только в Интернете Лидия Петровна провела немного больше времени. Она скрупулезно изучила все городские сайты продаж новых автомобилей и поинтересовалась международными авиаперевозками. Утренний промах её лучшего работника Бориса, который уже много лет выполнял различные поручения без грубых ошибок, неприятным осадком лежал на душе.

Выключив компьютер, она припомнила разговор в офисе и в сердцах пробурчала:

— Фамилия созвучная…. Мать вашу! Чуть попроще дельце — обязательно завалят! Как что позаковырестей — выполнят чисто и до срока…. Что за люди?

Удобно устроившись на широкой кровати, она расслабилась, и закурила последнюю папироску.

Не успела она сделать вторую затяжку, как тихо запиликал телефон. Чертыхнувшись, Афанасьева подняла трубку.

— Это я, Лидия Петровна. Простите, что так поздно.

— Если что не срочное, Борис — оставлю без сладкого!

— Информация не совсем ясная — но решил доложить. Наш утренний терпила, ну второй, который случайный пассажир…

— Ну? Вернулся чтобы настучать вам по пустым головам? Одобряю!

— Что-то вроде того. Он довольно поздно посетил Симферополь — и отбыл обратно. В свою Евпаторию, наверное…

Лида стряхнула пепел, и на секунду замолчала. Потом высказала предположение:

— Ну и что из этого? Может, он тёщу на поезд ездил провожать…

— Может быть. Но он был с каким-то мужиком.

— Это твой мент тебе что ли доложил?

— Точно так, Лидия Петровна.

— Ладно, молодец, что позвонил. Но нужный нам человечек скорее всего в Севастополе уже. И вот что, Боря, я подумала — тебе с Жоркой пока нечего туда соваться. Там его другие выпасут. Над этим серьёзные люди уже работают. И, кстати, Борис, когда у нас будет фото этого красавца? Пора бы уже… Не тяни с этим… Всё — отбой.

Положив трубку, Лидия Петровна крепко призадумалась. Пришлось опять потянуться к пачке «Беломорканала».

Всю свою жизнь Афанасьева была игроком. Но не карточным каталой и не ломщицей у обменников. Она была лохотронщицей высшей категории. Правда, после того, как наивная девочка Лида отсидела срок в пятьдесят девятом за первую афёру с подделкой железнодорожных билетов, она каждую свою новую махинацию проворачивала сама от и до.