Микки Спиллейн - Дип Страница 9

Глава 6

Дом, в котором жил Беннет, теперь принадлежал мне. Условно, конечно.

Этот дом был далеко не самым лучшим из тех, которыми владел Беннет, но сентиментальность прочно привязала его к этому кварталу. Здание оказалось старым и запущенным, но у Беннета была странная нелюбовь ко всякого рода переделкам по новым образцам. Это касалось не только внешнего вида но и интерьера. , Пока я поджидал Оджи, мои глаза с любопытством присматривались к знакомому с детства кварталу, который породил меня, Беннета, и многих других, удивляясь, почему здесь ничего, по сути дела, не изменилось: те же запахи, те же звуки, та же суета на улицах.

По диагонали, через улицу, стоял дом, в котором я родился, провел детство и отрочество. Какой-то старик, сгорбившись, возился у входа с парой бутылок в руках. Совсем неисключено, что это мог быть мой дедушка.

Взглянув наверх, я сразу увидел под крышей дома Беннета нишу, которую мы сделали в бурные дни нашей молодости, вынимая кирпичи, чтобы защищаться от банды с Колумбус авеню. Почти автоматически я взглянул на место под уличным фонарем, где валялись тогда в крови двое из тех бандитов.

Припомнились мне полицейские машины, карета «скорой помощи» и наше стремительное бегство по крышам. Это была особая ночь. Тогда по нам впервые стреляли и мы стали «большими» парнями. И как раз после этого Джордж Элькурско, который позднее перебрался в Чикаго, навестил нас и дружески намекнул на возможность нашего участия в некоторых его делах.

Получив полное согласие, неделю спустя он познакомил нас с некоторыми делами «Синдиката» и его секретными операциями, связанными с контрабандой и наркотиками. С того дня и началась наша с Беннетом карьера...

Оджи, видимо, не решился прервать мои воспоминания. Когда я наконец заметил его, молча протянул мне связку ключей.

— Мистер Беттен весьма неохотно позволил мне взять их для вас, мистер Дип.

— Вы разговаривали с ним?

Он слабо усмехнулся.

— Да, боюсь, вы довольно круто с ним обошлись.

— Худшее еще впереди, Оджи.

Мы двинулись к дому, отлично сознавая, что нас уже приметили. В этом квартале улица представляла собой открытую большую сцену, на которой развертывались бесконечные житейские драмы, и их потрясающий реализм всегда приковывал к себе сотни любопытных глаз.

Эти драмы бывали насыщены выстрелами в упор и в затылок, ударами сверкающих стилетов, ночными воплями, стенаниями и проклятиями. И сотни зрителей, боясь пропустить ту или иную деталь, подходили к актерам так близко, что, казалось, смешивались с ними и сами становились действующими лицами. Их глаза мы чувствовали и на себе, когда поднимались на крыльцо к входной двери.

— До вчерашнего дня они держали здесь полицейскую охрану, — сказал Оджи. — Одного снаружи, а другого — внутри.

— Целых два копа, думаю, ни к чему.

Он согласно кивнул.

Открыв дверь, я вошел в вестибюль и включил свет. Внутренний вид и обстановка оказались для меня неожиданным сюрпризом. Здесь и в помине не осталось обычной грязи. Общее впечатление было таково, как если бы я внезапно переместился далеко от окраин города и его трущоб в превосходный, хотя и старинный, особняк с тенистым садом вокруг и с тихой рекой.

Все здесь было приведено в порядок. Стены и потолок побелили совсем недавно с примесью составов, придававших легкий каштановый оттенок.

Лестница в правом от входа углу исчезла. Вместо нее установили небольшой лифт.

Оджи шел впереди, распахивая передо мной двери помещений первого этажа. Здесь также чувствовалась рука современного и опытного декоратора... Комнаты были изящно обставлены и содержались в чистоте и порядке. Однако интерьер не отвечал вкусам Беннета. Очевидно, помещения первого этажа предназначались для деловых встреч и совещаний. Часть их была предназначена для кухни, холодильника, ванной...

— Ясно, — сказал я. — Беннет здесь не жил.

— Совершенно верно, — подтвердил Оджи. — Эти помещения использовались для приемов.

— А это для прислуги? — я указал на две небольшие комнатки, примыкавшие к кухне.

— Да, он постоянно держал в доме бармена и горничную. Но незадолго перед тем, как это... случилось, отпустил их домой.

Прежде чем я успел задать ему вопрос, Оджи отрицательно покачал головой и сказал:

— Нет, нет. Они ничего не могут вам сообщить. Эти брат и сестра с детства глухонемые. Совсем. Одна из предосторожностей Беннета. — Умно. Я и не представлял, что он стал таким осторожным. Видимо, в какой-то степени я его недооценивал.

— Многие совершили ту же ошибку.

— В самом деле? — Я повернулся к нему. — Как же получи лось, что вы не смогли сработаться с Беннетом?

Вопрос не смутил Оджи.

— Когда мистер Беннет пробивал себе дорогу, все обстояло как нельзя лучше. Но когда он достиг вершины, оказалось, что не может удержать в своих руках все дело и людей, не может продолжать операции так, как это нужно.

— И все-таки он продолжал.

— Да. И только потому, что был не только умным, но и удачливым.

— Но как Беттен ужился с Беннетом?

— Мистер Беттен хитер и проницателен. Он не лез в самую гущу, а всегда оставался сбоку, на краю водоворота, чтобы в случае чего отойти в сторону и умыть руки.

— Сказано верно. И, несмотря на это, вы, Оджи...

— Видите ли, мистер Дип, в последние годы я не мог найти ничего лучшего.

— Полагаю, до тех пор, пока не вернулся я?

— Точно.

— Теперь давайте поговорим напрямик, Оджи.

Он отлично понял, что я имею в виду, улыбнулся, заложил руки за спину и, слегка покачиваясь на носках, сказал:

— У меня нет сомнений, что вам удастся ликвидировать все права Беттена на наследство. В конце концов, вы его отстраните от всех дел и возьмете все в свои руки. И я также не сомневаюсь, что вы сможете занять «трон короля» в клубе. Важный шаг в этом направлении вы уже сделали.

Однако вам необходимо выполнить одно условие.

— Так. Мне это известно. Оно будет выполнено.

— И даже в этом я не сомневаюсь, мистер Дип.

— В таком случае?..

— Если вы разыщете убийцу Беннета, то долго не проживете...

— Вы полагаете, что меня легко устранить?

— Нет, я думаю лишь о неизбежных противодействиях «Синдиката» и, может быть, клуба.

— Хорошо. Предположим, что все будет так, как вы мыслите, и меня убьют, И тогда?

— Тогда?.. Тогда я все возьму в свои руки. После вас не останется никого, кто бы это мог сделать. Я останусь единственным человеком, который в совершенстве знает все операции в деталях.

— Агентов, контрагентов, суммы и счета, авансы и долги?

— Все дело в том, что Беннет не успел, да и не мог, оставить кому-либо пакет Управления. Его сейчас все разыскивают, но пока безрезультатно.

— Кто владеет пакетом, тот держит в руках всю организацию, — заметил я.

— И основательно.

— Как же вы думаете без него обойтись? Ведь все было сосредоточено в этом пакете и в голове Беннета. А вы, Оджи, не обладаете ни тем, ни другим.

— Полагаю, что со временем мне удастся восстановить все связи организации и предотвратить развал. Даже если не будет обнаружен пакет.

— Кроме Беннета, к нему кто-нибудь имел доступ?

— Насколько мне известно, а мне известно все — больше никто. Там были документы, счета, расписки и так далее. Понятно, что восстановить все это чрезвычайно трудно. Но... со временем и в общих чертах...

Слушая откровенно циничные соображения Оджи, я припоминал его взлеты на жизненном пути. Когда-то неразлучными его спутниками были сточные канавы и мусорные ящики, а теперь он намеревался встать во главе одной из самых мощных гангстерских организаций.

— Предположим, я останусь в живых и буду держать организацию в своих руках. Что в этом случае?

Он широко улыбнулся.

— Меня это тоже устраивает. Я ничего не потеряю, поскольку останусь достаточно близко к вершине, а мишенью будете вы.

— Вы все неплохо обдумали, Оджи.

— Это верно.

— А вот что касается пакета, то ваше упоминание о значении документов укрепило мое убеждение в том, что «Синдикат» не имеет никакого отношения к убийству Беннета.

— Кто знает, Дип, всякое бывает.

— Но у вас своих соображений нет?

— Догадок было много, но при ближайшем знакомстве с делом все они оказывались неверными.

— При случае поделитесь со мной. Бывает, что и неверная версия наводит на правильный путь. А пока, Оджи, вы являетесь моим помощником, а потому покажите оставшиеся помещения.

Использовав лифт, мы оказались на втором этаже дома и через переднюю прошли в бильярдную, а затем в хорошо оборудованную буфетную и загроможденную ненужной мебелью библиотеку. Полиция, видимо, не затрудняла себя тем, чтобы скрыть следы своего пребывания. Все было сдвинуто, осмотрено, ощупано и перевернуто. В поисках тайника передвинули даже тяжелый бильярдный стол.

Беннет жил на третьем этаже. Здесь полностью доминировали его вкусы: кричаще-яркие цвета, плюшевая обивка мебели, броская окраска дверей и оконных переплетов. В этом же духе были всевозможные предметы домашнего обихода, пара ламповых подставок из материала, имитирующего слоновую кость с эротическими композициями, фривольные фотографии с автографами в рамках на стенах и экстравагантные пуховички, и даже буфет из красного дерева, поблескивающий своими металлическими угла ми. Телевизор и магнитофон были усыпаны окурками.