Соно Аяко - Синева небес Страница 16

Это был излюбленный прием Фудзио — менять тактику, пристально наблюдая за лицом партнерши.

— Тогда куда мы?

— В гостиницу, конечно, — рассмеялся Фудзио. — Но в номер не пойдем. Просто пообедаем в ресторане. Так и исхудать можно, если целый день не есть!

Фудзио снял руку с руля и сжал пальцы Хитоми. Лица ее не было видно. Но Хитоми даже не попыталась вырвать руку, словно вверяя ее теплой и влажной ладони Фудзио.

Всю оставшуюся дорогу до Иокогамы Фудзио ехал молча, при малейшей возможности стараясь непременно дотронуться до Хитоми, хотя никакого удовольствия в постели не предвкушал. Уж больно она была худосочная и плоскогрудая.

— Можно спросить вас кое о чем? — спросила Хитоми на полдороге.

— Да, разумеется.

— Как вы оказались в наших краях?

— Как? — В глубине подсознания Фудзио забрезжила смутная мысль, но он отогнал ее прочь. — Я ведь безработный. Нечем себя занять, вот и мотаюсь, где попало. Сам не знаю, как меня сюда занесло…

А ведь всего часа два назад Фудзио умолял Юкико ждать только его и ни с кем не встречаться… Это воспоминание рвалось наверх из глубин его памяти, но Фудзио усилием воли затолкал его обратно.

— Так получилось… Но именно поэтому мы и встретились, верно? Хитоми согласно кивнула.

Из ресторана на верхнем этаже гостиницы был виден пришвартовавшийся у причала роскошный пассажирский лайнер.

— Интересно, как он называется? — протянула Хитоми.

— Не знаю. У меня не такое острое зрение.

— Вот бы попутешествовать на таком…

— А мне не хочется.

— Почему?

— Кто-то мне говорил, что на таких кораблях путешествуют одни старики. Многие еле ноги передвигают. Ты будто видишь себя в будущем, так что какое уж там удовольствие. Просто ужас!

— А я вот всегда об этом мечтала. Ничего не вышло… — вздохнула Хитоми.

— Так тянет поплавать в гробу? — спросил Фудзио, ухмыляясь.

— Да нет… Просто жалко, что никогда не попаду на такой красивый корабль.

— Ну-у, если ты об этом мечтаешь… Я безработный. И денег у меня нет. Но если тебе так хочется, то я ограблю кого-нибудь, чтобы купить тебе билет на корабль.

Глазищи Хитоми стали неправдоподобно огромными. Она уставилась на Фудзио.

— Вы серьезно?

— Почти, — засмеялся Фудзио. — В мечтах можно делать все, что хочешь. А вот некоторые считают, что и мечтать не дозволено. Я таких людей всегда раздражаю.

Подошел официант, и Фудзио предложил:

— Давай закажем что-нибудь вкусное.

— Я не могу.

— Перестань! Возьми меню.

Однако Хитоми так ничего и не выбрала.

— Я возьму то же, что и вы.

— Ну, тогда возьмем одну порцию на двоих. Возьмем бифштекс «шатобриан». Первоклассная вырезка! Мне кажется, сегодня мы будем все делить на двоих. Жаль, что мы одеты не в одном стиле… — Фудзио не стеснялся даже присутствия официанта.

— Бифштекс с кровью? — уточнил тот.

— Полупрожаренный.

Когда официант ушел, Хитоми серьезно сказала:

— Меня никогда не водили в такие места, я даже толком не понимаю, что там написано в меню.

— Это настоящее преступление — не водить женщину в ресторан. Так говаривал мой отец. Но ведь если не ходить в рестораны, то куда надевать модный костюм? Спальня ведь тоже рассчитана на двоих, глупо спать в ней одному!

Фудзио сделалось смешно. По правде сказать, ему и самому уже надоели эти россказни об отце. Заученные фразы просто оскомину набили.

— У вас, должно быть, замечательный, добрый отец.

— Пожалуй…

Пусть его безвольный отец будет замечательным и добрым. Для Хитоми. Зачем спорить? При этой мысли у Фудзио поднялось настроение.

— Ну а ты что делала на побережье, можно полюбопытствовать? — спросил он. Можно не покупать женщине ничего, просто спросить, как ей живется — и та потеряет от радости голову.

— Мне надоело жить. Вот и решила умереть, — выдавила Хитоми.

— Я так сразу и подумал. Никогда не ошибаюсь.

Фудзио так и распирало от радости, словно он сорвал хороший куш на скачках. На лице его играла довольная улыбка.

— Но топиться — это распоследнее дело! Только представь, когда тебя найдут, твое тело совсем разложится… Лично я и пальцем бык твоему трупу не прикоснулся! — Фудзио и сам верил в то, что говорил. — Если уж топиться, то топись подальше в море. Ну, к примеру, у кораллового рифа. Рыбы обглодают твои кости, море отполирует их, и они станут белые-белые… Я слышал такие рассказы.

Он и вправду слышал такое, когда работал коридорным в гостинице, хотя и не знал — правда это или вранье.

— И с чего тебе так наскучило жить?

— Муж завел любовницу.

Тут Фудзио разобрала зевота и он не сумел сдержаться. Зевок вышел неприлично большим.

— Она родила ребенка. Муж сначала скрывал все от меня; похоже, думал, что обойдется, но постепенно привязался к ребенку. Теперь, наверное, захочет создать нормальную семью. А я стала обузой. Мне здоровье не позволяет иметь детей, поэтому я должна уступить место…

— Вот оно как… — Фудзио напустил на себя глубокомысленный вид. — Но давай попробуем взглянуть на ситуацию под другим углом зрения.

— Как это?

— Допустим, что ты возьмешь и умрешь, назло всем. Но твоя смерть окажется им только на руку. И муж с любовницей будут только злорадствовать. Получается, что самоубийством ты ничего не добьешься. Конечно, это — прекрасный способ испортить жизнь действительно близкому человеку. Но твой-то муженек — он испытает лишь облегчение. И выходит, что ты умерла напрасно. — Фудзио получал искреннее наслаждение от своих разглагольствований.

В чужом горе есть приятные стороны. Вот если бы Сабуро заболел раком и страдал… он, Фудзио, наверное, был бы просто счастлив.

— А что за женщина у твоего мужа?

— Она держит кафе — недалеко от фирмы мужа.

— Кто у нее — мальчик?

— Говорят, девочка.

— Ну, совсем хорошо. Представляешь картинку — в субботу твой муж бредет домой с женой и ребенком из ближайшего супермаркета. В руках у него тяжелый пакет, оттуда торчит пучок сельдерея… А ребенок ноет: «Почему папы никогда нет дома?» Вот уж такого я и врагу не пожелаю.

Бифштекс оказался довольно большим, к тому же Хитоми отрезала ему часть от своей половинки, поэтому Фудзио ощущал тяжесть в желудке.

— Послушай, как насчет десерта? — шепнул он Хитоми.

— Вы любите сладкое?

— Ага. — Фудзио знал, что, когда он смеется, брови у него делаются «домиком».

— Только что официант развозил тарталетки и сырные палочки.

— Это отличный десерт, но я предпочитаю тебя. Для меня ты — самая сладкая.

Хитоми устремила взгляд куда-то вдаль. Взгляд у нее сделался отсутствующим.

— Что, уже забыла вкус сладенького?

— Помню.

— Люди, не знающие этого вкуса, очень несчастны. Но еще несчастнее те, кто не может купить себе сладкого.

Хитоми молчала.

— Решай. Ты ведь не первая изменяешь. Первым начал твой муженек. И ты должна отомстить. Я не настаиваю, но это было бы так естественно. Словно выпить стакан воды. Жестоко запрещать себе такое удовольствие!

— Куда поедем? — голос Хитоми был тихим и спокойным.

— Снимем комнату прямо здесь. Скажу, что моей жене стало плохо.

Фудзио предложил Хитоми съесть что-нибудь сладкое, но та отказалась. Тогда он заказал только кофе. Потом они спустились на лифте вниз, и Фудзио подошел к портье.

— Мы обедали в ресторане, и моей жене стало плохо. Я бы хотел снять комнату, чтобы она могла полежать.

— Вызвать врача?

— Нет, не стоит. У нее редкое заболевание — болезнь Меньера. Ей становится дурно в самых неподходящих местах. Болезнь неопасна для жизни, но ей нужно прилечь, чтобы прошло головокружение.

О болезни Меньера он узнал от коллеги в магазине сельхозтоваров.

— Вас устроит время до половины четвертого… до четырех часов? — спросил портье.

— Разумеется. Я же сказал, ей просто нужно немного полежать. Тут подошла Хитоми, отлучавшаяся в туалет.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — с наигранной заботой осведомился Фудзио.

Их проводили на третий этаж. Как только коридорный удалился, вручив им ключ от номера, Фудзио рассмеялся.

— У тебя лицо совершенно больного человека. Но тебя вылечат бифштекс и секс.

Фудзио заставил ее снять блузку и юбку и отправил в ванную. Потом небрежно сдернул покрывало на двуспальной кровати и улегся, воскрешая в памяти очертания тела Хитоми. Оно было жалким, комбинация висела мешком, там и тут выступали кости.

Женщин, которым нравится секс, в мире не так много, книги и комиксы врут, — в этом Фудзио был убежден. Женщины в основной своей массе скорее испытывают к сексу отвращение. Может, и Хитоми такая?

Женщины, женщины, женщины, с которыми его связывал случай. Некоторые, правда, сбегали, не ответив на его домогательства. Но Фудзио был уверен, что в тех случаях просто действовал без должной настойчивости, вот птички и упорхнули. Ни одна женщина не устоит перед ним, если он возьмется за дело всерьез. Хотя, впрочем… Наверное, бывают и неприступные…